Почему кризис — лучшее время, чтобы поставить компанию на цифровые рельсы
Об этом и многом другом мы поговорили с Евгением Щербининым, CEO компании Prime Sourсe — казахстанского разработчика программного обеспечения и внедрения технологичных решений на предприятиях
IT-индустрия рискует просесть
Евгений, в этот уходящий безумный год мы видели не только личные трагедии, но и бизнес-катастрофы. Скажите, когда многим казахстанским предпринимателям надо было сокращать зарплаты и сотрудников и попытаться не разориться, в целом им было дело до цифровой трансформации бизнеса?
- Мы работаем в сегменте B2B, у нас в клиентах много крупных компаний – это более технологичные представители финансового и телеком-секторов, а также нефтяные, производственные, логистические, горно-металлургические предприятия. Для компаний с высокой долей цифровизации, например, мало что поменялось: в начале пандемии они перевели сотрудников на удаленку, и первые месяцы начатые ранее проекты они продолжали. По факту, у них даже прибавилось работы – пришлось обслуживать намного больше клиентов в цифровых каналах и контактных центрах. Предприятия реального сектора, с закрытием физических офисов, начали ускоренными темпами развивать так называемые общие центры обслуживания, которые позволяют предоставлять сотрудникам сервисы кадров, бухгалтерии, закупок, безопасности, диспетчерских служб.
Да, некоторые стали замораживать новые проекты, но текущая операционная деятельность продолжилась. А в по-настоящему цифровых или ориентированных на повышение эффективности компаниях всё запускается ударными темпами.
Считается, что IT-компании наряду с фармацевтами и телекомом чуть ли не главные бенефициары коронакризиса.
- Да, работа сотрудников в дистанционном формате и увеличение спроса на интернет-контент задают повышенные требования к передаче данных. Поэтому потребность в телекоммуникационных услугах, безусловно, выросла. Но помимо этого, растет спрос и на сами услуги и продукты, которые можно получать в цифровом формате. Это объясняет рост стоимости технологических компаний во всем мире. С их помощью бизнес сейчас перестраивает и оцифровывает процессы, чтобы в будущем экономить или получать дополнительную выручку.
Если рассматривать историческую перспективу, то в Казахстане внедрение IT-систем часто происходило не благодаря рынку или спросу, а для соответствия требованиям различных регуляторов. В том же финансовом секторе, например, драйвером был Национальный банк, который ставил новые задачи по управлению рисками и автоматизации процессов перед банками. И когда регулятор задает высокую планку, рынок к ней подтягивается.
Поэтому для сохранения курса на цифровизацию в 2021 году важно, как минимум, сохранить ранее запланированные инвестиции в проекты государственных органов и компаний квзигоссектора. Важно не допустить просадку IT-индустрии страны. В кризис, наоборот, надо стараться стать более эффективными и экономичными, чему и помогает цифровизация.
В конце ноября президент Токаев заявил, что Казахстану стоит сделать ставку на два сектора экономики — туризм и IT-сферу. Давайте рассуждать реально - у Казахстана есть шансы выстрелить на мировой арене IT?
- Я глубокого убежден, что здесь у нас большой потенциал и возможности, учитывая общий уровень базового образования и интеллектуального уровня специалистов. Развивать не только можно, но и крайне необходимо. Но проблема в том, что IT-отрасль была обделена вниманием многие годы, когда были другие очевидные источники дохода в стране — нефть и горнодобывающая промышленность. Например, в Беларуси нечего было добывать, и им IT-сектор пришлось подтягивать волей-неволей, и он стал драйвером экономики. Но для того, чтобы IT-сектор получил развитие, нужны серьезные меры от государства.
У нас есть индустрии, где можно активно внедрять IT-продукты и сопутствующие услуги. В первую очередь это те же горно-металлургические предприятия, а также энергетика, нефтяные нефтеперерабатывающие компании, производство, сельское хозяйство. Тут высокий потенциал развития IT-сектора, который может помочь значительно повысить производительность труда. Я уверен, что нам надо в усиленном режиме выполнять цифровизацию отечественных предприятий собственными силами и ресурсами. Более того, развив свои компетенции, можно брать заказы на внешних рынках.
Локальные решения VS зарубежные продукты
Многие отечественные горнорудные компании уже активно переходят на цифровые рельсы, но предпочитают зарубежные решения. Как их переубедить?
- По официальным данным, сейчас местное содержание составляет около 20-30% в IT-продуктах и услугах в реальном секторе. Реально, я думаю, нет и 10% — все приобретается у глобальных поставщиков. Но, видя работы по цифровизации на многих казахстанских предприятиях, могу уверенно сказать, что в большинстве случаев всё это оставляет желать лучшего. Как правило, берутся коробочные нишевые зарубежные продукты. А настоящей цифровой трансформации, например, когда с помощью IT меняются технологические процессы, меняются логистические потоки — такого я не наблюдаю. Хотя тут как раз и могли бы помочь местные специалисты. Надо, чтобы производственники и айтишники — каждые со своими знаниями — объединили усилия, чтобы улучшить эффективность предприятия. Это как раз может быть шансом для местных специалистов.
А всегда ли нужна цифровизация? Неужели она всегда упрощает жизнь бизнесмену и игра всегда стоит свеч?
- Я бы сказал, что на определенном уровне цифровизация усложняет работу (смеется). Если раньше человек на производстве какую-то операцию регистрировал в журнале, то с цифровизацией его заставят еще и в компьютер данные вносить. А представьте, что это склад товаров, и на каком-то этапе данные в журнале и компьютере не совпадут, и начнутся проверки и разбор!
Для того чтобы почувствовать эффект от внедрения IT-систем, нужно внедрять сквозные цифровые процессы. Чем мы можем помочь и в чем наше преимущество перед зарубежными компаниями? В том, что мы можем «склеить» все системы на предприятии в единый цифровой процесс, чтобы цифровизация показала реальный эффект.
Лучшие кадры. Недорого
У вас на сайте я увидел большой список вакансий — инженеры, разработчики и т.д. В принципе, это обычная история для IT-компании. 2020 год только усилил дефицит кадров на рынке? Повсеместная удаленка не перекрыла часть дефицита?
- Так выходит, что из всех стран бывшего СССР в Казахстане одни из самых низких зарплат в IT-среде. Это в среднем около $14 тыс. в год. Для сравнения, в Беларуси, Украине и России — от $23 тыс., в США - $108 тыс. То есть у нас самые дешевые ресурсы в регионе. При этом по крайней мере в нашей компании продуктивность сотрудников на достаточно высоком уровне, и мы их быстро превращаем в специалистов с хорошей квалификацией. Мы пробовали разные модели привлечения трудовых ресурсов, нанимали сотрудников из Беларуси и России, но с нашими работать эффективней. Это тоже стоит учитывать компаниям, которые захотят внедрить цифровую трансформацию.
Что касается большого количества вакансий, мы всегда стараемся привлечь к нам самые лучшие кадры, поэтому воронка на вход очень большая, мы общаемся с большим количеством кандидатов, чтобы выбрать самых-самых.
В начале 2000-х наши абитуриенты стройными рядами шли на юрфаки и экономфаки. Получается, надо было в политехи?
- Раньше айтишник был, как правило, сисадмином — знаете, как водопроводчик, который приходил что-то починить или сеть проложить. А вот что-то интеллектуально емкое и масштабное разрабатывалось в вычислительных центрах, которых были единицы. Да и массовой потребности в программистах-разработчиках не было, потому что и распространения технологий не было. Сегодня же роль айтишника поменялась, и спрос на профессию будет только расти. Только Штаты каждый год покупают IT-услуг из-за рубежа на $32 млрд (по данным 2017 года), дефицит IT-специалистов составляет там 1 млн человек. Так что вы правы — профессия весьма востребованная.
Освободительная «цифра»
Недавно я проехал много небольших городов и поселков в глубинке, на густонаселенном юге. Местами там не то что интернета — мобильная голосовая связь очень плохо работает. Доходило до смешного: я в магазине мог оплатить покупки безналом при условии, если сигнал поймаю. Детей в школу часто возят на лошадях... Как этот «другой» мир, половина нашей страны, уживается со второй половиной, где машинное обучение, интернет вещей и т.д.?
- В плане проникновения технологий и охвата ими всей обжитой территории Казахстана работа как раз ведется активная. Связь проводится повсеместно, и после нее уже будут активно внедряться IT-сервисы. С высокоскоростным интернетом появится и логистика, и удаленный доступ к образованию, и телемедицина с дистанционным посещением врачей. Уровень жителей села сможет быстрее подтягиваться до уровня городских жителей. Как раз таки благодаря «цифре» разрыв очень быстро уменьшается, и именно здесь виден результат больших инвестиций как компаний, так и государства.
В Казахстане официально невысокий уровень безработицы — около 5%, но коронакризис наверняка испортит даже официальную статистику. И четвертая промышленная революция вряд ли поможет трудоустроить всех. Евгений, скажите, как айтишники живут с мыслью, что их труд способствует роботизации и росту человеческой безработицы?
- Если к этому подходить философски, я бы сказал, что цифровизация освобождает человека от рутинного труда, повышает социальный уровень человека. С технологиями каждый сможет иметь больше благ и освободить время, чтобы больше заниматься творчеством и личными делами. Я считаю, что мы, айтишники, наоборот, играем важную социальную роль.
Вот, например, недавно цифровизация налоговой службы Казахстана помогла увеличить сбор налогов. В сельском хозяйстве много примеров, как прогноз факторов влияет на достижение целевых показателей, например, по экспорту мяса или производству молока. Система, анализируя данные, подсказывает человеку, что сделать, чтобы улучшить показатели. Задел в разных отраслях очень большой, главное начать практиковать. К сожалению, многие не спешат внедрять ту же аналитику и data science, от чего упускается бешеная эффективность и окупаемость.
