Новая нефть Казахстана

9447

Как обработанные данные могут стать глобальным экспортным товаром страны

Фото: © Depositphotos.com/Gorodenkoff

«Мы хотим запретить покупку-продажу криптовалют за национальную валюту, мы хотим запретить деятельность бирж в этом сегменте и любые виды майнинга, – заявил председатель Нацбанка РК Данияр Акишев в интервью РИА «Новости». – Мы минимизируем риски, связанные с национальным рынком, но наверняка ни у одного ЦБ нет полного функционала для администрирования этого рынка на трансграничном рынке, поэтому как минимум мы должны купировать этот риск через национальную валюту».

Главный банкир считает, что криптовалюты – это идеальный инструмент для отмывания денег и ухода от налогообложения. Жёсткая позиция НБ РК в отношении криптовалют поддерживается и большинством государственных органов. «Поправки в законодательство, которые должны привести к этому ужесточению, мы подготовили», – добавил Акишев. Чуть раньше он сознался, что «до сих пор не очень понимает, что такое криптовалюта, даже с точки зрения профессиональной оценки». Цифровой рынок замер в ожидании запретных мер регулятора.

Запретить нельзя разрешить

Необходимо сразу определиться с важнейшими понятиями новой эпохи в цифровой отрасли: криптовалюта – это майнинг, но майнинг – это далеко не только криптовалюта.

Майнинг – это модное слово, buzzword, под которым понимают распределённые вычисления с использованием современных процессоров. Эти процессоры могут считать криптовалюту, а могут обрабатывать 3D-изображения, симулировать процессы для неф­тяной отрасли, распознавать образы с видеокамер, просчитывать сопротивление воздуха в моделях новых автомобилей, управлять дронами-почтальонами, переводить тексты с языка на язык и многое другое – список применения распределённых вычислений стремится к бесконечности.

Наблюдатели, опрошенные Forbes Kazakhstan, считают, что если запрет на майнинг вступит в силу, то контролирующие организации должны будут получить прямой свободный доступ к любому центру обработки данных (ЦОД). Для понимания того, что в настоящий момент считает ЦОД, нужно будет рассматривать каждый процесс вычислений отдельно: считается ли сопротивление стальных балок моста или же идёт майнинг криптовалюты. Другими словами, в целях запрета майнинга придется предоставить контролирующим органам возможность изымать оборудование из любого дата-центра по подозрению в майнинге.

Между тем на 69 стран, в которых можно легально проводить операции с криптовалютой, приходится 10 государств с жёсткими или частичными запретами. Об этом говорят открытые данные. В странах G7 и во всех государствах Евросоюза действует мягкое регулирование. Запреты введены в таких странах, как Алжир, Боливия, Эквадор, Кыргызстан, Бангладеш, Непал, Камбоджа, Индонезия, Вьетнам и Армения.

Запрет – это обычная реакция на нехватку компетенций. Значительно сложнее учиться, создавать компетенцию и регулировать в соответствии с мировыми практиками. К примеру, год назад полный запрет на криптотему ввел Нацбанк Нигерии, правда, затем смягчил позицию.

- У Нацбанка нет полномочий запрещать майнинг, это вообще не его сфера компетенций, – заявил Forbes Kazakhstan на условиях анонимности один из казахстанских финансистов. – Непризнание криптовалюты платёжным средством – это единственное, что он может сделать. Ограничивать людей в майнинге, электронных вычислениях, покупке токенов – это прерогатива Миннацэкономики или Минфина, но никак не НБ РК.

Возможный запрет майнинга фактически противоречит страновому курсу в этом направлении. В середине сентября прошлого года Нурсултан Назарбаев, выступая на республиканском совещании по цифровизации, упомянул капитализацию Bitcoin и Etherium и привел криптовалюты в числе примеров «абсолютных инноваций». «Капитализация Bitcoin $70 млрд – вот это абсолютный рост, абсолютная производительность труда, абсолютные инновации. То, что надо», – сказал президент. При этом он приветствует использование передовых финансовых технологий: «Финансовый сектор, как наиболее чувствительный к передовым технологиям, уже широко применяет цифровые решения. Надо, чтобы он и далее оставался в авангарде этого процесса».

Справедливости ради стоит вспомнить, что Нацбанк все-таки косвенно признал криптотехнологии – в плане применения блокчейна в собственных разработках. Весной 2018 Данияр Акишев объявил о старте продаж нот регулятора населению через систему Invest Online, где была применена технология блокчейн. «Система Invest Online работает круглосуточно, нет никаких комиссий и налогов, все операции прозрачны и бесплатны. У этих ценных бумаг абсолютная ликвидность – их можно продать обратно в любой момент, получив гарантированный доход с ежедневным начислением, – отметил он. – То есть каждая транзакция записывается в неразрывную цепочку блоков в виде распределённого реестра, что обеспечивает сохранность и неизменность информации. Во-вторых, впервые Нацбанком выпущены электронные деньги, которые будут применяться для расчётов по операциям с ценными бумагами. В-третьих, все операции доступны онлайн на электронных устройствах».

Цифровая Швейцария

Запрет на майнинг может негативно отразиться на росте некоторых традиционных отраслей экономики, например электроэнергетики. Есть и другие риски, о которых Forbes Kazakhstan упомянули эксперты.

«Что мы в результате можем потерять? Казахстан – страна с одной из самых дешёвых электроэнергий в мире. Часто себестоимость 1 кВт/ч опускается ниже трёх тенге. Особенно это касается угольных северных районов, – пояснили Forbes Kazakhstan в Национальной ассоциации блокчейна и криптотехнологий Казахстана (НАБК). – Себестоимость современных распределённых вычислений на 30–50% состоит из электроэнергии. Страна может стать новым центром распределённых вычислений – у нас отличная сетевая инфраструктура, иностранные инвесторы готовы строить дата-центры. Единственное препятствие – запретительные заявления регулятора. По данным Минэкономики, в стране 2,5 ГВт профицита электроэнергии. Если продать её вычислителям по самой низкой рыночной цене, это даст до $1 млрд в год. Это не считая иностранных инвестиций».

В НАБК уверены, что данные – это новая нефть. Объём данных в мире удваивается каждые два года. Из этого объёма около 80% не структурированы и не пригодны к использованию. Для их обработки требуется все больше энергоёмких компьютерных мощностей, таких как GPU – graphic processing units (графические процессоры – англ.), а это тот же самый майнинг, только не криптовалюты, а больших данных. Дата-центры выгодно строить вблизи дешёвых источников энергии, которые есть в Казахстане.

«Все это даёт возможность вывести Казахстан в мировые лидеры по вычислениям, – убеждены в НАБК. – Реализовать энергетический потенциал иным способом затруднительно из-за дорожающей логистики и потерь на транспортировке. Строительство дата-центров в угольных районах Казахстана позволит обеспечить вычислительным компаниям одну из самых низких цен на энергию в мире. Вместо экспорта угля и электроэнергии Казахстан сможет экспортировать обработанные данные. Это прогрессивный путь, по которому пошли Дания (цифровой посол), Швейцария (создали блокчейн-хаб), Германия (поддержка вычислений), Беларусь (безналоговый режим) и другие страны. Строительство инфраструктуры в Казахстане на данный момент упирается только в отсутствие регулирования блокчейна и криптотехнологий. Ведь на современном этапе энергоёмкие вычисления в 60% случаев связаны с блокчейном. Например, две компании из числа лидеров вычислений готовы реализовать пилотные проекты здесь уже в первом полугодии 2018. Речь идет о Genesis Mining и TongBloc, причем первая – это не только блокчейн, но и разработчик софта и интегратор облачных решений».

Иностранные игроки уже готовы вложить в пилотные проекты на 2–4 МВт в 2018 до $10 млн. А в целом, по подсчетам НАБК, в ближайшие годы инвестиционный потенциал вычислительного направления может составить $300–425 млн.

По данным исследовательской и консалтинговой компании Gartner, которая специализируется на рынках информационных технологий, в 2027 году 10% мирового ВВП будет сохранено в блокчейне. В настоящее время перед Казахстаном в который раз открылось окно возможностей – теперь появился шанс стать «цифровой Швейцарией». При этом эксперты считают, что для достижения этих целей не нужны бюджетные деньги, власти нужно лишь поддержать законодательно вычислительные инициативы.

В НАБК уверены: блокчейн-инфраструктура даст толчок развитию человеческого потенциала. Если Казахстан создаст мировой центр блокчейн-компетенций, то профессионалы со всего мира приедут работать и обучать местных специалистов. Экосистема блокчейн даст толчок стартап-движению, появятся производные бизнесы. Ну и в итоге имидж Казахстана как блокчейн-центра повысит его привлекательность для международных инвесторов.

Таким образом, страна, по мнению НАБК, может получить большой положительный эффект от развития вычислительной отрасли. Во-первых, это высокотехнологичный экспорт – когда электроэнергия перерабатывается в данные, экспортируется и приносит валютную выручку. Во-вторых, новые рабочие места, ведь один ЦОД – это до 50 сотрудников. В-третьих, реализация энергетического потенциала – не менее 500 МВт в профицитных северных районах в ближайшие годы.

- Для развития индустрии Казахстану помимо регулирования нужно обеспечить подготовку кадров, беспрепятственное посещение страны специалистами в этой отрасли, также очень важно не ставить барьеров на импорт оборудования, связанного с вычислениями. Чем проще будет завезти, например, графические процессоры, тем быстрее будет развиваться отрасль и создаваться рабочие места. И от государства должны быть нормальные разъяснения по отношению к отрасли, так как инвестклимат крайне чувствителен к неоднозначным заявлениям представителей власти, – говорит собеседник Forbes Kazakhstan из цифровой отрасли, пожелавший остаться неназванным.

В частном порядке

Пока в Казахстане до конца не определено законодательное отношение к криптотематике, частные инвесторы активно развивают собственные проекты, в том числе с иностранными партнёрами. К примеру, Кенес Шангереев создал прототип распределённой системы для вычислений – сервис FREED и уже получил финансирование в размере $2 млн от инвесторов. FREED – это суперкомпьютер с расчётной вычислительной мощностью 7500 петафлопс («пета» – квадриллион; «петафлопс» – квадриллион вычислений в секунду), которую к 2020 году обеспечат 100 млн пользователей по всему миру, объединённых в сеть FREED Network. К концу марта вычислительная мощность существующей сети составит 75 петафлопс. Соучредителем FREED является помимо Шангереева россиянин Евгений Глариантов.

«Быстрый рост трафика ЦОД определяется всплеском облачных приложений. К 2021 году глобальный годовой трафик облачных ЦОД вырастет в 3,3 раза и достигнет 19,5 зетабайта (в 2016 – 6 ЗБ), годовой прирост за указанный период составит 27%. Глобальный облачный трафик к 2021 достигнет 95% совокупного трафика ЦОД, в 2016 этот показатель равнялся 88%», – говорится в отчете Cisco «Глобальный индекс развития облачных технологий в период с 2016 по 2021».

О том, что интерес к блокчейн- и криптотематике в Казахстане органичный, говорит владелец сервиса для бухгалтеров Uchet.kz Максим Барышев, тоже отмечая, что для развития отрасли не нужны особые государственные инвестиции, а лишь грамотное регулирование.

- Бизнес самостоятельно найдёт инвестиции. Понятно, что риски есть, но, не попробовав, не узнаешь. Вижу, как знакомые, партнёры активно вкладываются в цифровое развитие своих бизнесов, – отмечает собеседник.

Кстати, 7 и 8 июня в Астане прошла международная конференция «Регулирование распределенного цифрового реестра: возможности и риски», целью которой заявлялось создание международной платформы для прогрессивного регулирования глобальной блокчейн-отрасли.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить