Как Казахстан экспортирует IT-технологии за рубеж

15771

Об этом и многом другом Forbes.kz поговорил с главой международного холдинга Veon Кааном Терзиоглу

Каан Терзиоглу
ФОТО: архив пресс-службы
Каан Терзиоглу

Каан Терзиоглу - мировой авторитет в области телекоммуникаций. Большую часть жизни он посвятил мобильной связи, возглавлял сотовые компании, является членом совета директоров ассоциации GSMA, куда входят 26 ведущих руководителей телекоммуникационной отрасли со всего мира. Сегодня господин Терзиоглу - главный исполнительный директор группы компании Veon. Это - один из крупнейших телеком-холдингов мира, в который входит в том числе Beeline Казахстан. Этой весной топ-менеджер приехал в Нур-Султан, где мы и побеседовали.

F: Господин Терзиоглу, в последнее десятилетие телеком-индустрия во всем мире показывала скорее спад заработков, в лучшем случае — стагнацию. Но тут началась пандемия, и потребность в услугах телеком-индустрии резко выросла. Можно ли сказать, что сейчас отрасль переживает ренессанс?

— Еще до пандемии в мире были примеры, показавшие, что телеком на самом деле развивается. Компании четко осознали, что уже недостаточно взаимодействовать с клиентами по старинке, то есть продавать голосовую связь, SMS и интернет. Мы, например, успешно росли и до пандемии. Но, естественно, именно пандемия показала, насколько важна цифровая инфраструктура. Представьте себе: образование, здравоохранение, госуслуги для граждан, общественная безопасность — сложности с доступа к этим сервисам стали особо заметными во время пандемии. Поэтому правительства многих стран осознали, что каждый гражданин должен иметь хороший доступ к мобильному интернету. А это обеспечивает нашей отрасли лучшие условия для роста.

F: То есть вы еще до пандемии понимали, что клиенту нужно продавать нечто большее, чем просто минуты и гигабайты?

— Да, именно так. До прихода в Veon я руководил турецкой группой Turkcell. И уже там мы работали над расширением спектра услуг, предоставляя клиентам доступ к музыке, ТВ-сервисам, поисковикам, новостям. Так операторы могут лучше соответствовать потребностям клиентов в их повседневной жизни. И так телеком-бизнес может действительно стать цифровым партнером для своих абонентов.

Надо думать и об экономике страны. Казахстан богат природными ресурсами, такими как нефть и газ. Но в современном мире самый важный ресурс— это данные. Вы можете добывать нефть и продавать ее в сыром виде. Сегодня она стоит около $66 за баррель. Но если вы переработаете эту нефть и превратите ее в более сложный продукт, он будет стоить в разы дороже. То же самое и с data. Телеком-компании являются хранителями важных данных. И мы не продаем непереработанные данные - мы можем реализовывать их в виде сервисов музыки, телевидения, фильмов, новостей, поисковых систем.

Данные также могут помочь казахстанской экономике расти. IT-компаниям надо развиваться так, чтобы данные граждан максимально полно оставались в Казахстане, а казахстанские инженеры обрабатывали их и преобразовывали в услуги. А мы не можем допустить, чтобы международные технологические гиганты поглотили данные нашей компании, поэтому максимально развиваем свои сервисы.

F: Можете ли вы привести примеры, когда данные составляют основу доходов оператора?

— Конечно. В странах, где работает наш холдинг, общее население составляет 650 млн человек. 212 млн из них - наши клиенты. Более половины из них пользуются услугами мобильной передачи данных, и около трети из них также пользуются нашими цифровыми услугами. Наша цель — сделать так, чтобы более 70% абонентов пользовались цифровыми услугами - это даст нам потенциал роста, поскольку это наш основной бизнес и самая важная часть стратегии роста.

F: Вернемся к пандемии. Вырос ли интерес инвесторов к телекоммуникационной отрасли?

— Думаю, что в целом роль телекома через призму мобильного интернета стала намного привлекательней для инвесторов.

F: Если считать в долларах, то самый пик заработка операторов был в 2000-х, может быть, лет десять назад. Вернется ли телеком снова к такому уровню доходов или больше такой прибыли не получить?

— Считаю, мы должны смотреть на пиковые показатели нашей отрасли с точки зрения актуальности для клиентов. Сегодня люди живут и работают со своими смартфонами. Поэтому я считаю, что золотые дни нашей индустрии как раз сегодня и, возможно, завтра будет еще лучше.

F: Группа VEON работает в России, Пакистане, Украине, Алжире, Бангладеш, Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане и Грузии. В каждой стране бизнес развивается по-своему. Что отличает вашего оператора в Казахстане от других?

— Для нас казахстанский оператор - первопроходец. Здесь у нас очень сильный кадровый потенциал, особенно в развитии software-областей. Среди стран, где мы ведем деятельность, мы рассматриваем Казахстан как центр исследований и разработок. Мы разрабатываем множество цифровых сервисов и приложений в Казахстане, особенно в сфере финтеха и индустрии развлечений и игр. Яркие идеи рождаются именно здесь. Могу вам сказать, что казахстанский оператор всегда был самым инновационным в нашей группе.

Каан Терзиоглу
ФОТО: архив пресс-службы
Каан Терзиоглу

F: Можете привести пример казахстанской разработки, используемой на других рынках?

— Конечно. Например, наш полностью цифровой оператор izi - это отличный пример.

Казахстан оказался одной из самых дальновидных стран, позволивших работать такому оператору полностью удаленно, без офисов и точек продаж. Плюс повезло с отличной командой разработчиков программного обеспечения. Сейчас мы берем эту технологию для внедрения на других наших рынках. Таким образом происходит экспорт технологий из Казахстана в другие страны.

F: Теперь вы уже не просто операторы связи, вы стали банком, развлекательной площадкой и т.д. По вашему мнению, в какие еще области продвинется телекоммуникационная отрасль?

— Мы должны разрабатывать актуальные для клиентов цифровые услуги и идти в финансы, образование, здравоохранение. Клиенты все больше зависят от своих смартфонов, от качества интернета. Наш бизнес будет постоянно трансформироваться. И это действительно меня очень воодушевляет, потому что мы должны постоянно быть частью новых отраслей. Мы становимся платформой для индустрии 4.0 и должны сотрудничать со всеми предпринимателями и отраслевыми игроками для создания новых решений.

F: А как насчет этичности использования мобильных телефонов? Мы периодически слышим, что богатейшие люди мира ограничивают своим детям время пользования телефоном.

— Считается, что всё в интернете по определению является правильным. Это не так. И мы несем ответственность за то, чтобы следующие поколения получили качественное образование. Ведь учеба, чтение и письмо были на первом месте, когда мы были детьми. Я думаю, что изучение интернета и цифровых способов коммуникации должно входить в современную образовательную программу. И мы должны учить детей тому, чем можно делиться в интернете, а чем нельзя; чему можно верить, а чему нет. Мы должны научить их критически мыслить, задавать правильные вопросы. Вот почему я большой сторонник инициативы по созданию образовательных платформ для детей младшего возраста от шести лет и старше, чтобы они были готовы к цифровому миру, в котором будут жить. Так что к этому вопросу действительно нужно отнестись со всей серьезностью, как и к любой другой проблеме современности 

F: Однако многие люди сегодня даже в туалет не ходят без своего смартфона...

— Я считаю, что обойтись без преимуществ новых технологий очень сложно. Да, кто-то может их рассматривать только деструктивное влияние, но, с другой стороны, это новые реалии жизни. Работа из дома стала нормой, особенно во время пандемии. А для работы из дома с той же эффективностью и продуктивностью, как в офисе, требуются новые инструменты. То же самое касается детей: они учатся из дома - такое теперь образование. Поэтому, вместо того чтобы избегать технологий, нужно использовать их эффективно. И людей надо учить правильно ими пользоваться. Например, авторучку можно использовать для письма, а можно для того, чтобы тыкать в глаз. Мы должны адаптировать цифровой образ жизни к сегодняшней образовательной системе. 

F: Давайте поговорим об условиях местного рынка. Здесь регулярно меняются правила игры. Недавно, например, от операторов потребовали обеспечить определенную скорость передачи данных. Если они этого не сделают, им придется платить штрафы. Все эти условия усложняют работу международных компаний на местном рынке?

— Прежде всего, я хотел бы отметить важное: в год пандемии правительство Казахстана и Министерство цифрового развития были одними из самых инновационных, творческих и, на мой взгляд, продуктивных регуляторов. Правительство Казахстана очень быстро осознало важность цифровой инфраструктуры, и нас фактически объединили как отрасль, чтобы обеспечить людей связью, даже в селах с населением 250 человек и более.

Что касается других аспектов, скорость — это не единственный фактор, на который мы должны обращать внимание. Надо понимать, что скорость зависит от доступного нам спектра радиочастот. Поэтому нам необходимо работать в тесном сотрудничестве с властями Казахстана, чтобы обеспечить эффективное использование частотного ресурса.

Также мы готовы к взаимодействию по вопросу скорости и минимального уровня качества. Дело в том, что гарантировать минимальный уровень скорости невозможно просто с точки зрения математики. Работа мобильной сети зависит в том числе от того, сколько абонентов использует ее ресурс. Представьте, что большое количество людей соберется в одном месте - скорость интернета там сразу упадет.

Конечно, штрафы — это не лучший способ стимулирования инвесторов. А вот открытый диалог поможет отрасли совершенствоваться. Мы продолжим его вести.

F: С 2015 вы входили в совет директоров Ассоциации GSMA. Какие настроения царили в ней в связи с запуском 5G? Ожидаете ли вы нового витка развития с распространением нового стандарта? Или пока это больше головная боль для операторов и инвесторов?

— Да, я с 2015 года являюсь членом правления GSMA, и, конечно же, мы все были свидетелями внедрения 4G. Мы не считаем 5G проблемой - это реальная возможность для развития, но эту технологию нужно использовать в нужном месте. Некоторые технологические компоненты 5G мы уже развернули даже в Казахстане. Вот почему я думаю, что правильно называть сегодняшнюю сеть в Казахстане не 4G, а 4,5G - это усовершенствованный вариант. И, конечно же, 5G будет ключевым фактором выполнения специфических задач: на ум приходят беспилотные автомобили или передовые технологии логистики, добыча полезных ископаемых, которую осуществляют машины под управлением искусственного интеллекта. И все это возможно уже сегодня. Мы будем использовать сеть в конкретных местах и в короткие сроки начнем применять 5G в Казахстане. 

F: Но, насколько я понимаю, вы не спешите запускать 5G в своей группе компаний?

— Знаете, как я понял во время пандемии, иногда нужно правильно расставлять приоритеты. Ведь более насущная потребность — чтобы каждый человек имел доступ к мобильному интернету через 4G, 4,5G - на этом мы и сосредоточим усилия. А когда возникнет особая потребность в 5G, мы будем готовы развернуть и его. Но для нас в каждой стране, где мы работаем, в том числе и в Казахстане, приоритетом является возможность обеспечить связь для каждого гражданина.

F: Считаете, цена за лицензии для 5G будет намного выше, чем, например, за недешевую лицензию 4G?

- Думаю, что правительства стали намного мудрее, понимая, что лицензионные сборы мешают инвестициям. Полагаю, все согласны с тем, что нам нужно инвестировать при минимально возможных затратах. Поэтому не думаю, что это будет проблемой, особенно в Казахстане.

Я хотел бы сказать, что Казахстан действительно является рынком-первопроходцем, и мы и в дальнейшем будем инвестировать сюда. Я вижу, что экономика Казахстана может стать очень быстрорастущим рынком в следующем десятилетии. Мы в этом уверены.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить