Дети будут рождаться от трёх родителей

14013

Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) начало изучать безопасность технологии, позволяющей появляться на свет детям сразу от трех родителей. Её создатель, профессор Орегонского университета науки и здоровья, уроженец Казахстана Шухрат Миталипов недавно дал большое интервью корреспонденту Forbes.kz

OHSU Photos
Шухрат Миталипов.

В прошлом году генетик Шухрат Миталипов попал в десятку ученых, совершивших самые громкие открытия по версии нескольких авторитетных научных журналов – Nature, Science, Time, Discover и National Geographic. Путь в мировую научную элиту он начинал в Казахстане. Родился под Алма-Атой, в поселке Ават, там же ходил в школу, читал книжки по биологии. «Тогда говорили, что XXI век будет веком биологии», – вспоминает Миталипов. Эти книжки предопределили его судьбу: после службы в армии Шухрат поступил в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию в Москве, затем в аспирантуру Медико-генетического научного центра Российской академии медицинских наук.

«В начале 90-х все стало разваливаться. Еда была по талонам. А что творилось в НИИ, куда не поступали деньги, вы не представляете. Я делал кандидатскую по стволовым клеткам (это были первые в СССР подобные исследования, и мне довелось первому опубликовать об этом научную статью). Эксперименты ставили на лабораторных мышах. Они были очень слабые, им рацион специальный нужен, но кормить было нечем. Я покупал творог на свои деньги, собирал и сушил разные травы летом для подкормки своих подопытных. Словом, в то время не было никакой возможности продолжать работу, к тому же советская наука отставала от передовой лет на 20. Тем, кому хотелось быть в авангарде научной мысли, приходилось уезжать», – рассказывает Миталипов, в 1995 году оказавшийся в США.

«Мы повернули время вспять»

Сейчас Шухрат – американский гражданин, работает в Орегонском национальном исследовательском центре, возглавляет Центр изучения эмбриональных стволовых клеток человека. 15 лет – с 1998 по 2013 – он потратил на то, чтобы получить эмбриональные стволовые клетки из тканей взрослого человека, а не эмбриона.

«Джэймс Томпсон в 1998 году совершил прорыв: получил стволовые клетки из эмбриона человека. Из них можно дифференцировать любые другие типы клеток, но они несовместимы с пациентами и будут отторгаться после трансплантации как чужие, потому что у них другой генотип», – поясняет ученый.

Стволовые клетки появляются внутри эмбриона на пятый-шестой день после оплодотворения, существуют два-три дня и потом исчезают, становясь прародителями всех органов и тканей. Вопрос состоит в том, как получить их из тела взрослого человека.

«Мы решили применить технологию, используемую при клонировании обезьян (в 2007 Миталипов стал первым в мире ученым, который клонировал обезьяну – F). Берется ядро клетки взрослого примата – самца или самки – и трансплантируется в яйцеклетку, откуда предварительно удаляется родное ядро. Яйцеклетке дается сигнал, что она оплодотворена. Этот сигнал аналогичен тому, который подает яйцеклетке сперматозоид. После этого фактически происходит обычная процедура экстракорпорального оплодотворения (ЭКО): яйцеклетка начинает делиться, вырастает до стадии эмбриона, который подсаживается самке, она вынашивает и рожает детеныша», – описывает процесс биолог.

Однако ученым не нужно клонировать человека, им необходимы лишь стволовые клетки. «Мы берем клетку кожи взрослого, извлекаем оттуда ядро и пересаживаем в женскую яйцеклетку. Яйцеклетки получаем от здоровых женщин-волонтеров до 35 лет, которые проходят курс гормональной обработки, как перед ЭКО», – рассказывает собеседник Forbes.kz.

После этого донорской яйцеклетке посылается сигнал: «Ты оплодотворена» – и она начинает делиться. Спустя пять-шесть дней после «оплодотворения», когда количество клеток доходит до 100, появившиеся стволовые клетки помещаются в другую чашку. Там выращиваются колонии стволовых клеток. Если их оставить в прежней среде, то они начнут модифицироваться в органы и ткани.

«То, что мы сделали, нельзя назвать даже терапевтическим клонированием – это технология репрограммирования. Мы научились перепрограммировать взрослые специализированные клетки в стволовые, то есть изменять их тип. Например, заставили клетку кожи «забыть», что она была таковой, и начать «думать», что она эмбрион», – обрисовывает Миталипов технологию, которую эксперты признали одним из самых громких открытий года.

Профессор отмечает, что сделать из взрослой клетки эмбриональную ткань – это все равно что повернуть время вспять. В Орегонском центре есть пациент, которому 72 года. Из его клеток ученые путем репрограммирования создали эмбриональные клетки и доказали, что они находятся на самой ранней стадии развития.

«Понимаете, этим клеткам 72 года, но мы стерли из их памяти возраст, омолодили, и теперь они имеют свойства еще не родившихся. В лаборатории мы изучаем «часы развития», которые есть в каждой клетке. Считается, что эти часы нельзя остановить, поставить на паузу, повернуть назад: как их завели, так они и будут идти. Но, похоже, нам удалось перезавести механизм», – с энтузиазмом заявляет доктор.

Сколько стоит лаборатория по созданию стволовых клеток

Можно ли извлекать денежную выгоду из таких открытий? «Вполне», – уверены в университете, где работает Миталипов. Именно поэтому научное учреждение, как правило, не оставляет у себя патенты на изобретения, а вручает ученым.

«В прошлом году я создал стартап-компанию Mitogenome Therapeutics и теперь ищу инвесторов, – рассказывает профессор. – Уже сейчас можно зарабатывать на стволовых клетках. Однако я не могу использовать лабораторию университета. Мне нужно построить отдельную лабораторию для компании. Там мы сможем брать генетический материал у людей, выращивать колонии личных стволовых клеток и хранить их в жидком азоте до нужных времен».

По подсчетам ученого, на строительство лаборатории, в состав которой обязательно должно войти ЭКО-отделение, потребуется примерно $2 млн. Забор ДНК и создание индивидуальной линии стволовых клеток обойдутся клиентам в $100 тыс., почти четверть этих затрат пойдет на получение донорских яйцеклеток. Хранение стволовых клеток ежегодно будет требовать $500–600.

«Сейчас родители стали замораживать пуповинную кровь новорожденных и держать ее в специальном банке. Эти клетки не размножаются, и еще неизвестно, что с ними можно будет сделать лет через 50, когда человеку понадобится помощь. А из разработанных нами стволовых клеток можно будет получать любые ткани организма», – оптимистично смотрит в будущее Шухрат.

200 направлений для инвесторов

Для оптимизма у Миталипова есть основания. Его команда уже научилась так стимулировать клонированные стволовые клетки обезьян, что из них вырастали ткани глаза.

«В университете работают хирурги-офтальмологи, которые изучают старческие болезни глаза и слепоту на обезьянах. Несколько лет назад подошел к ним и предложил: «Ребята, давайте я перепрогаммирую клетки кожи этих обезьян в стволовые, а потом выращу новенькие клетки глаза». Как и обещал, вырастил – в чашке Петри. Они представляют собой лист, пластину. Теперь, когда у некоторых обезьян появились возрастные проблемы со зрением, как бывает у всех пожилых индивидуумов, хирурги делают им операции, удаляют пораженные клетки и встраивают новые.

«Невозможно вколоть в мышцу стволовые клетки и омолодиться, как это обещают людям шарлатаны, – подчеркивает профессор. – Иногда трансплантированные клетки отторгаются организмом обезьяны, даже несмотря на то, что являются плоть от плоти реципиентов. Словом, мы сейчас проводим испытания на модельных животных, учимся правильно делать операции, устанавливаем, при каких условиях клетки приживаются. Еще много работы предстоит сделать. А ведь глаз считается наиболее простым органом!»

По подсчетам Шухрата, ему нужны инвестиции в размере $5 млн, чтобы довести до совершенства разработки по выращиванию клетчатки глаза и ее трансплантации обезьянам. Потом похожие клинические испытания надо провести на людях. Под эту технологию в будущем можно создать клинику, выращивать клетки для конкретных пациентов. Также можно будет продавать другим клиникам технологии по омоложению органов зрения. До того, как продукт начнет приносить прибыль, пройдет 5–10 лет.

Ученые готовы работать по ряду подобных направлений, ведь у человека более 200 видов клеток, которые стареют, разрушаются в результате болезней или травм. То есть для инвесторов здесь поле непаханое.

«Возможно, найдутся люди, которым не нужен возврат инвестиций, но они хотят поддержать науку и остаться в истории. Мы можем назвать целый центр или лабораторию именем этого человека, – выражает готовность ученый. – На поиск механизма по репрограммированию клеток взрослого человека я потратил около $10–15 млн. Часть этой суммы получил от государства, часть составили пожертвования от физических лиц и компаний. Здесь, в США, люди и организации готовы безвозмездно поддерживать науку».

Как заработать на трансплантации ядер

Миталипов предлагает вкладываться в еще один перспективный проект – клинические испытания по трансплантации ядра яйцеклетки. В будущем это позволит женщинам с митохондриальными заболеваниями родить здоровых детей, а также иметь биологических детей пожилым женщинам с нефункциональной цитоплазмой яйцеклетки.

«У нас есть патент на трансплантацию ядра из одной яйцеклетки в другую. Кому это может понадобиться? В первую очередь женщинам, имеющим риск передать своим детям генетические заболевания, информация о которых содержится вне ядра, то есть в цитоплазме. Чтобы исключить мутации, вызываемые генами в цитоплазме, мы берем ядро яйцеклетки пациентки и пересаживаем в цитоплазму донора – здоровой женщины. Далее идут процедуры ЭКО. Заменив всего несколько генов (цитоплазма несет менее 1% генетической информации), мы дадим возможность семье иметь здоровое потомство», – объясняет смысл пересадки ядер профессор.

Таргет-группой этой технологии также могут стать женщины после 38–40 лет, которые не в состоянии родить из-за проблем с цитоплазмой яйцеклетки. Сейчас такие пациентки идут на ЭКО, где сперматозоидом ее мужа оплодотворяют донорскую яйцеклетку от молодой женщины. По факту ребенок генетически не принадлежит матери. Но ситуацию опять-таки можно изменить с помощью трансплантации ядер. Врачи могут трансплантировать ядро клетки пациентки в здоровую донорскую цитоплазму, оплодотворить ее супружеским «материалом», и – вуаля! – дитя будет генетически принадлежать обоим родителям.

«В США делают в год около 200 тыс. ЭКО, приблизительно половина – наша целевая группа: женщины после 38 лет», – обрисовал рынок Миталипов. Рынок этот можно «глобализовать» – продавать франшизу клиникам, где проводят ЭКО, коих очень много по всему миру.

Ученый утверждает, что его команда сделала все, чтобы защитить авторские права на трансплантацию ядра: большинство ЭКО-клиник не смогут повторить эту процедуру без ноу-хау. «Наша технология увеличит стоимость ЭКО на $5 тыс. Сейчас эта процедура обходится пациентам в $15 тыс. На клинические испытания (а мы получим на них разрешение очень скоро) потребуется от $5 до 10 млн», – представляет Шухрат примерные расчеты.

Клоны существуют среди людей?

Что касается этических аспектов клонирования, то ничего аморального в репрограммировании клеток или терапевтическом клонировании Миталипов не видит. «Мы просто лечим болезни, которые раньше считались неизлечимыми», – аргументирует свою позицию биоинженер.

Профессор говорит, что не знает ни одного ученого, кто всерьез бы занимался вопросами репродуктивного клонирования человека. В этом нет медицинской необходимости, да и финансировать эти исследования никто не будет. Если же клонирование человека станет технологически возможным, то общество должно сделать выбор – разрешать его или нет, считает он.

«Даже если создадут генетическую копию конкретного человека, это, скорее всего, будет другая личность, ведь появившийся младенец будет расти в другое время в других обстоятельствах. К тому же клоны нормально существуют среди людей – я говорю об однояйцевых близнецах. Так что не надо переживать насчет души клона», – с некоторой иронией успокаивает ученый, который считает, что страхи общества перед репродуктивным клонированием порождены безграмотными с научной точки зрения фильмами.

А вот вопрос использования животных для опытов профессор назвал щекотливой темой. Он с сожалением отметил, что после опытов в чашке Петри исследователи вынуждены переходить на собратьев наших меньших, иначе невозможно разрабатывать безопасные и эффективные новые лекарства и технологии. Однако не согласен с обвинениями, что у ученых руки по локоть в крови подопытных.

«Все научные эксперименты мы выстраиваем так, чтобы не причинять боль и страдания животным, – заверяет Миталипов. – К тому же нас жестко контролируют. Чтобы провести эксперимент на обезьяне, мне требуется собрать больше документов, чем когда испытываешь что-то на человеке. Как только дают разрешение на проведение опыта, я, как того требует закон, рассылаю информацию в общества по защите животных. Если они что-то заподозрят, то сразу сообщат СМИ».

По мнению биолога, в этих вопросах надо искать золотую середину, иначе наука просто не будет двигаться вперед.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить