Стив Форбс: Ни одна страна не достигала процветания путём девальвации

14119

Две крупные угрозы стоят перед восстанавливающейся экономикой США: слабый доллар и торговый протекционизм

Стив Форбс
Фото: Андрей Терехов
Стив Форбс

Обе день ото дня растлевают высокопоставленных политиков и всегда приводят к горьким результатам. Несмотря на это, некоторые представители администрации Трампа играют с ними, как с огнем.

Доллар. У великих наций не бывает слабых валют. Тем не менее с уверенностью, рожденной невежеством, министр финансов Стивен Мнучин откровенно заявляет о своем желании видеть доллар слабым.

К счастью, президент незамедлительно опроверг его слова. Однако тот факт, что Мнучин и его министерство хотят ослабить ценность нашей валюты, вызывает беспокойство. Они купились на соблазнительное, но ошибочное представление, что превращение доллара в мусор поможет увеличить продажи наших товаров за рубежом, тем самым укрепляя экономику США. Такие ложные и вредоносные представления означают, что бедняга забыл опыт реального мира.

Неоспоримый факт: ни одна страна никогда не доходила до величия и устойчивого процветания путем девальвации. Спросите Бразилию, Аргентину и Зимбабве. Уточните, что случилось с Римской империей, когда мнучины тех времен подорвали валюту империи.

Летом 1971-го президент Никсон был обеспокоен тем, что страна недостаточно быстро восстанавливается от рецессии 1969–1970 годов и что эта нерасторопность может поставить под удар его перевыборы в 1972-м. Мир работал на так называемом золотом стандарте, определенном Бреттон-Вудской системой, и поступления золота в США сокращались, что, в свою очередь, вызывало тревогу на финансовых рынках. Федеральный резерв печатал слишком много долларов, пытаясь стимулировать экономику, с очевидными последствиями в виде того, что иностранные правительства избавлялись от теряющей ценность американской валюты, обменивая её у нас на золото. К несчастью, министр финансов Джон Конналли вовлёк президента в «закрытие золотого окна», тем самым, по сути дела, окончив эпоху золотого стандарта и спровоцировав крупную девальвацию доллара. Идея заключалась в том, что подобные меры создадут положительный торговый баланс и приведут к обеспечивающему победу на выборах процветанию. Никсон и вправду был избран на второй срок, но конечный результат представлял собой изнурительное десятилетие очередей на заправках, инфляции и экономической стагнации. Экономика, зажатая в тисках самого серьезного кризиса со времен Великой депрессии, внесла свою лепту в уход Никсона с должности. Позже, в конце десятилетия, Джимми Картер продолжил эту политику. И Картер и Никсон были экономическими неудачниками.

В 1987 министр финансов Джеймс Бейкер тоже выступал за слабый доллар, чтобы, как вы уже догадались, продавать больше американских товаров за границей и «выровнять дефицит торгового баланса». В октябре того года он заявил Германии: «Или подвергайте вашу марку инфляции, или мы обесценим доллар». Он поклялся «снизить цену доллара». Вкупе с проталкиванием конгрессом протекционистских мер, которые могли привести к торговой войне, действия Бейкера привели к страшному обвалу рынка ценных бумаг. Хорошо, что администрация Рейгана отступила и рынки восстановились.

К сожалению, в начале 2000-х США вернулись к этой мысли. Министры финансов президента Джорджа Буша-младшего считали, что замедленная девальвация доллара станет стимулятором роста. Ослабление доллара, как это обычно и происходит, послужило триггером бума спекуляций с домами и товарами, ведь рынки стремятся к твердым активам, когда валюта становится нестабильна. Мы все знаем, чем это закончилось.

Мнучин, как ни печально, не вынес никаких уроков из всего этого. Чего Никсон, Конналли и им подобные никогда не осознавали, так это того, что деньги не есть богатство. Они измеряют ценность, точно так же, как весы измеряют вес или часы – время. Представьте себе все трудности кулинарии, если бы стандарты мерных чашек или ложек менялись каждый день. То же применимо и к деньгам: волатильность делает коммерцию и инвестиции более непредсказуемыми, и страдает экономический прогресс.

У денег нет внутренней ценности. Это система, основанная на доверии. В этом смысле они похожи на билет на мероприятие. Билет как таковой ничего не стоит, но он представляет собой заявку на получение реальной услуги.

Обесценивание доллара аналогично жульничеству с весами и мерами: вы платите как за фунт сыра, но получаете 12 унций вместо 16. Помимо этого, оно разрушает все сложные цепочки поставок по всему миру. В итоге вам придется заплатить $15 за деталь, которая должна стоить $10. Компаниям приходится тратить ценные интеллектуальные и материальные ресурсы, чтобы понять, как хеджировать валюты, и эти затраты препятствуют росту.

Протекционизм. Торговые дефициты? Как таковые они ни о чем не говорят. В США на протяжении большей части нашей истории были торговые дефициты. Ключом к нашему росту был и до сих пор есть инвестиционный капитал извне. Мы начинаем получать потоки сотен миллиардов долларов благодаря налоговой реформе Трампа.

Одно дело, когда обновляются торговые соглашения вроде Североамериканского соглашения о свободной торговле, и другое – разрывать их или пытаться навязывать специфические меры, такие как, к примеру, заставлять компании вернуть свои площадки на территорию США.

То же касается торговых препон,то это несправедливое ограничение Китаем доступа к своему рынку иностранным компаниям или принуждение бизнеса к расставанию с их авторскими технологиями, и это еще не упоминая открытого воровства торговых секретов с помощью хакеров.

Результатом торговых переговоров должно стать уменьшение барьеров, а не их возведение через налоги на импорт или направленное против импорта регулирование.

Весь остальной мир движется вперед. Япония заключила великолепное торговое соглашение с ЕС. 11 стран, которые были частью Тихоокеанского торгового соглашения, из которого США вышли в прошлом году, вступают в новые договорённости. В процессе обсуждения находятся 35 двусторонних и региональных торговых пактов. США остались стоять за дверью, заглядывая внутрь.

К счастью, недавно принятые изменения в налоговом законодательстве должны простимулировать инвестиции от бизнеса, как местного, так и зарубежного. Но мы не должны в итоге просто выбросить деньги на ветер, неоправданно теряя лучшие рынки.

Однако в первую очередь мы должны избежать торговой войны а-ля 1930-е. Тогда, в 1929, новоиспеченный президент Герберт Гувер посчитал, что установка новых тарифов на продуктовый импорт поможет находящимся в тяжёлом положении американским фермерам, страдавшим от низких цен на сырьевые товары из-за избыточного производства.

К тому моменту, как законопроект прошел по конвейеру под названием "конгресс", мы обложили тысячи товаров внушительными налогами. В результате началась глобальная торговая война, а впереди нас ждала Великая депрессия.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить