Манифест возрождения

Вторая аграрная революция

Почти $1 млрд (129,5 млрд тенге) власти страны намеревались вложить в развитие экспортного потенциала мясного животноводства с 2010 по 2015 год. Но с 2013 года начинается новая комплексная программа – «Агробизнес 2020» стоимостью $19 млрд (2 трлн 850 млрд тенге на восемь лет), из которой просто не может не перепасть что-то производству мяса, так что в конечном итоге запланированный миллиард может заметно потяжелеть. С учетом того что вся животноводческая отрасль страны, включая птицефабрики, дает в год валовой продукции чуть более $600 млн (942,4 млрд в 2011 году), деньги в отрасль идут невиданные. 

Десятилетие назад аналогичным образом поднималось зерновое производство – начали ежегодно субсидировать каждый гектар посевной площади, семеноводство, затраты на минеральные удобрения, и сейчас любое приличное зерносеющее хозяйство за счет этого компенсирует примерно шестую часть своих затрат. В итоге Казахстан входит в пятерку экспортеров зерна и занимает 1-е место в мире (уже пятый год) по экспорту муки. Удастся ли повторить success story в другой ипостаси агробизнеса и действительно ли деньги решают все (как любил говаривать в 1990-х начинающий тогда олигарх Александр Машкевич)?

Специалист службы сельскохозяйственного маркетинга при Министерстве сельского хозяйства США Билл Мейерс считает, что быстрый прирост производства зерна в Казахстане случился «благодаря резкому сокращению животноводческого сектора в 1990-е годы» (исследование «Перспективы развития рынка зерна в мире и в странах СНГ»). «Если бывший Советский Союз производил продукты животноводства с высокой себестоимостью, используя импортируемые кормовое зерно и масличные культуры, то страны, ставшие независимыми и ориентированные на рыночную экономику, сами стали крупными импортерами мяса и другой животноводческой продукции. Значительное падение спроса на местные корма не только положило конец импорту зерна и масличных, но и создало условия для экспорта излишков зерна», – говорит он. Однако опыт Канады, США, Австралии и других стран, занимающих лидирующие позиции как на рынке зерна, так и на рынке мяса, показывает, что зависимость не такая уж обратно пропорциональная. Чему подтверждение и крупные зерновые «Астана Групп» и «Иволга Холдинг», не в первых рядах, но все же потянувшиеся за племенными ангусами и герефордами в далекую Австралию. При этом их КРС (впрочем, букву «Р» из аббревиатуры можно убирать, поскольку завозной скот на 90% комолый) уж точно не останется без кормов – растениеводство поддержит.  

После идентификации «Казагромаркетинг» обнаружил, что фактическое поголовье КРС в стране на 8% меньше статистического

С другой стороны, животноводство в казахстанских реалиях, с нашим уровнем доступности для села не то что технологий – канализации, довольно тяжкий труд с отложенным бонусом. Если зерносеющая компания получает доход каждый год, то в мясном животноводстве это произойдет лишь через три года после старта. Недаром североказахстанский ветеран АПК Геннадий Зенченко (КТ «Зенченко и К»), имея в своем хозяйстве 5 тыс. голов скота, предпочитает молочное стадо – молоко генерирует кеш ежедневно, а бычки на мясо и от этих коров получаются (хоть и помельче).

За шаг до точки невозврата

В 2005 году тогдашний министр сельского хозяйства Серик Умбетов отчитывался: «Продолжается стабильный рост численности всех видов скота и улучшается генофонд животных, реализация племенного молодняка возросла более чем в 2 раза по всем видам животных, увеличилось количество племенных хозяйств и пунктов искусственного осеменения».  Однако в 2010 году, когда стартовал проект, доля племенного КРС в Казахстане оказалась всего 2% (в США – более 80%). По словам нынешнего министра сельского хозяйства Асылжана Мамытбекова, за последние 10 лет на племенное животноводство из бюджета было выделено 58 млрд тенге, а на сайте минсельхозовской «дочки» «Каз­агроинновация» указаны аж четыре НИИ, занимающихся вопросами животноводства и ветеринарии.  При этом даже местная казахская белоголовая завозится на племя из России (там продолжали поддерживать ее селекционно). 

Средний выход мяса в Казахстане в 2010 году составлял 156 кг при живом весе в 300–350 кг, то есть 48–50%, в мире – 250 кг (60%, у некоторых пород – до 70%). Был «Закон о племенном животноводстве», были племенные хозяйства, но в условиях, когда последние сами выписывали и племенные свидетельства, другого результата, наверное, и быть не могло. Покупателю тоже не было смысла кочевряжиться – сначала племхозяйство получало субсидию за проданного бычка, а потом он за него же купленного. Пока там появятся регрессирующие признаки... Теоретически контролировать процесс должны были сельхозуправления, но строгость государственного надзора у нас, как известно, категория варьируемая (в 2012 году внесены поправки в закон, теперь статус племенного присваивается не государством хозяйству, а ассоциациями животному – на основе ДНК-паспорта и индекса передаваемости племенных качеств).

Это про качество. Что касается количества, то поголовье снизилось с 9,7 млн в 1990 году до 6 млн с небольшим в 2010 году. А в 2011-м выяснилось, что все еще хуже. До того динамика статданных все же демонстрировала слабо-положительную тенденцию – 1,5% роста в год, от 5,84 млн в 2007 году до 6,17 млн в 2010 году. А в 2011 году, как раз когда в сектор пошли госденьги, – вдруг вместо роста падение, да не на 1,5%, а сразу на 8%, до 5,7 млн голов, до уровня шестилетней давности.   

«Дело в том, что до 2011-го у нас не было никакого учета в животноводстве, – объясняет председатель правления «Казагромаркетинга» Айгуль Ахмеджанова. – Никто не обвиняет статистику, у них своя методика, основанная на опросах. Но о каком производстве может  идти речь, когда нет фактического учета, который во всем мире производится с помощью системы идентификации. Каждая голова с семидневного возраста должна быть пробиркована и паспортизирована, чтобы видеть реальную картину вакцинации и перемещений. В прошлом году мы весь КРС проидентифицировали. И недосчитались полмиллиона голов...»

Да и местной власти как удержаться от соблазна слегка улучшить показатели, когда центральная, как и в советское время, именно с нее спрашивает за удои и привесы? Возможно, сказались и теневая приграничная торговля с растаможенной Россией – Костанайская область «потеряла» почти 200 тыс. голов, Северо-Казахстанская – почти 100 тыс., а в Актюбинской, Алматинской и Южно-Казахстанской в данных «до» и «после» есть даже небольшой рост.  Сейчас проводится идентификация МРС, лошадей и верблюдов, так что будущий год тоже может преподнести парочку-другую неприятных сюрпризов.

По экспорту мяса цифры еще более провальные – 180 тыс. тонн в 1990 году, 130 тонн (не тысяч!) – в 2011-м. Впервые, наверное, со времен саков-сарматов, в Казахстане кончилось мясо. Между этими двумя датами лежит середина 1990-х, когда в соседнюю Россию экспортировалось до 330 тыс., – кредиторы разоряющихся совхозов и колхозов выбирали долги скотом и пускали его под нож, включая и маточное поголовье. «Если бы не началась эта программа, процессы стали бы необратимыми. Для воспроизводства необходимо, чтобы маточное поголовье составляло не менее 60%, но кто за этим следил, если больше 80% казахстанского стада – в ЛПХ (личное подсобное хозяйство. – Прим. ред.)? Село у нас на самообеспечении, в школу детей надо собрать – режут корову. Мы подошли к краю, просто никто не хотел в этом сознаваться», – резюмирует Айгуль Ахмеджанова. По ее словам, уже через пару лет попытки возрождения отрасли могли оказаться бесполезными и страна «подсела» бы на блочное мясо из Бразилии и Аргентины. 

Не такая уж фантастическая гипотеза, кстати. После того как у нас просело выращивание сахарной свеклы, казахстанские заводы перешли на импорт тростника, а теперь возрожденным субсидиями хозяйствам некуда девать свою продукцию.

Воспоминания о будущем

Анализируя нынешнее состояние казахстанского животноводства, обычно сравнивают с данными советского периода. Но в Советском Союзе не было мясного животноводства как индустрии, мясо производилось в основном за счет выбраковки молочного стада. Досоветский же период был как раз большей частью «мясным», поскольку промышленной переработки молока не производилось. В 1916 год, несмотря на значительное развитие земледелия вследствие столыпинской реформы, доля Казахстана в поголовье царской России составляла 13% («Преображенная степь», 1967 г.,­ раздел «Животноводство», авт. К. Дияров, зампред Госплана КазССР).  В 1917 году из общей площади сельскохозяйственных угодий Казахстана в 201 млн га на долю естественных пастбищ приходилось 181 млн га (90%). В 1970 году в Тургайской, самой бедной скотом, губернии на одного жителя приходилось 12,3 головы скота, а общая численность лошадей, МРС и КРС по всем губерниям превышала 30 млн голов. 

Особенность нынешнего витка казахстанского животноводства в том, что для мясного стада намечено круглогодичное содержание в пастбищных условиях, за исключением периода отела, и практика регулярной смены зимних, летних и осенних пастбищ. То есть фактически это возврат к кочевнической технологии разведения скота на базе нынешних достижений ветеринарии и генетики. А учат потомков номадов сочетать хорошо забытое старое с новейшими технологиями  ковбои – на днях первая группа местных фермеров, купившая зарубежный скот, отправлена за государственный счет набираться опыта в США. 

В нужное время в нужном месте

 Реакция бизнеса на программу демонстрирует, что она попала если не в точку, то где-то совсем рядом. На нынешний год был запланирован завоз 12 тыс. голов племенного чистопородного скота зарубежной селекции, однако уже по состоянию на 19 ноября 2012 года было завезено 13 416 голов, а до конца года, согласно контрактам, цифра дойдет до 

15 480 голов. При этом почти 3000 голов завезено компаниями вне рамок финансирования «Каз­Агро», за счет собственных средств. География – практически все области Казахстана за исключением Мангистауской, Атырауской и Кызылординской. Кстати, самым первым американский племенной скот в Казахстан в 2008 году завезло АПО «Динара» (Балхашский район Алматинской области), до всяких программ. Но последователей у него тогда не появилось, хотя, возможно, этот удачный опыт прибавил решимости чиновникам при выборе пути. Сейчас на каждую завезенную голову племенного молодняка покупатель получает субсидию – 214 тыс. тенге (Северная и Южная Америка, Австралия), 140 тыс. тенге (Европа) или 107 тыс. тенге (Россия, Украина, Беларусь). На организацию репродуктора дается заем/лизинг под 6,5% годовой эффективной ставки, срок кредита – до 12 лет, льготный период – три года. Откормочная площадка – практически такие же условия, только максимальный срок кредита меньше на 2,5 года, а льготный период – 2 года. На сходных условиях «Казагрофинанс» инвестирует в развитие кормопроизводства, организацию убойных пунктов и мясопереработки (блочное мясо в вакуумной упаковке), то есть всю цепь.  

И это действительно перспективный бизнес – потребление мяса растет и будет расти дальше. По данным FASUSDA, мировое поголовье КРС на 1 января 2010 года насчитывается в количестве 967,6 млн голов. При этом удельный вес Бразилии к мировому показателю составляет 18,5%, Китая – 11%, США – 9,6%, ЕС – 9,2%, Аргентины – 5,6%, Австралии – 2,8%. Эксперты «КазАгро» утверждают, что основные животноводческие страны вышли на пик производства, и увеличение производства говядины возможно лишь за счет новых поставщиков.

Казахстан имеет 180 млн га пастбищ, то есть на данный момент – 20 га на одну условную голову. В Канаде этот показатель – 4–5 га, во Франции – менее 1 га. И рынки рядом – Россия, ежегодно импортирующая 700 тыс. тонн только красного мяса; Китай, стандарты питания которого стремительно дорожают. 

Спрос повышает цену предложения – если в 2010 году зарубежный скот обошелся в $4–5 тыс. за голову с доставкой, то теперь в Казахстане появляются предложения доставить топового производителя ангуса за $15 тыс. На российских сайтах, впрочем, можно приобрести племенной скот по 220–230 руб. за кг живого веса (без доставки). 

Стремительный рост цен на мясо участники рынка ожидают весной 2013 года – в связи с нынешней глобальной засухой: удорожание кормов заставит мелких производителей зимой забивать больше скота. Директор KazBeef Бейбут Ерубаев считает, что нижняя граница розничной цены на говядину уже в апреле превысит 2 тыс. тенге за кг. Мясо премиум-класса в российских интернет-магазинах сейчас продается по $8–35 за кг. 

По породам больше половины завоза составляют ангусы (8071 голова), следующие по популярности – герефорды (3201), но есть и экзотика вроде лимузина и швицкой (2 головы на ноябрь 2012 года). Лидер среди стран-поставщиков – США (более 30% завоза), на втором месте, в зависимости от даты мониторинга, сменяют друг друга Австралия и Канада, значительные доли у Ирландии, Австрии и Чехии. «Покупатель сам выбирает страны и договаривается с конкретными поставщиками, – комментирует глава «Казагромаркетинга». – Но из Франции, например, мы можем разрешить ввоз только хозяйствам юга, где более или менее схожие климат и травостой». 

По словам директора департамента стратегического развития «Казагропродукта» Онгара Даулбаева, махинации исключены – у импортируемого животного должен быть племенной сертификат или эквивалентный ему документ, выданный компетентными органами страны-экспортера и признанный уполномоченным органом РК. Только после проверки этих документов племенная инспекция выдает разрешение на ввоз. «Это не так дешево при всех субсидиях. Кроме того, финансирование обеспечено залогом. Поэтому покупатель сам кровно заинтересован купить качественный скот за приемлемую цену. Так что государство ничем не рискует в данном случае», – дополняет Айгуль Ахмеджанова.

Буржуазная революция vs крепостное право 

Но завоз зарубежного скота – не суть программы, а 63 тыс. тонн экспорта в 2015 году – не цель, а целевой индикатор. Суть и смысл – превращение отечественного животноводства из натурального хозяйства в современное производство, и для этого запущена программа «Сыбага», утверждает Айгуль Ахмеджанова. «ЛПХ – это не плохо, это ненормально. Человек не должен заниматься всю жизнь самообеспечением, доить каждый день себе молоко и так далее. Мы не дали выбора 47% населения страны и еще гордимся, что они сами себя кормят. Это несправедливо по отношению к людям, которые живут в селе, у нас же не феодализм, в конце концов. Функция государства – создать условия для перехода ЛПХ в фермерство, чтобы в селе был нормальный рынок труда, регулируемый законом, а импорт при этом – лишь запчасть большого механизма», – говорит Айгуль Ахмеджанова. 

Стремительный рост цены мяса участники рынка ожидают весной 2013 года, вследствие вынужденного забоя нынешней зимой

А механизм таков. ЛПХ за счет кредитов Фонда содействия сельхозпроизводителю покупает несколько десятков голов беспородных коров, племенного быка и усиленно занимается воспроизводством, то есть превращается в фермера. Государство будет обучать, обводнит пастбища, восстановит отгоны и ветеринарную сеть, субсидирует покупку маточного поголовья и племенного быка, а также частично – корма. Запланированные к завозу 72 тыс. голов – это всего 1% от нынешнего поголовья и сами по себе погоду не сделают. Для достижения целевых показателей надо ежегодно скрещивать с завозным высокопородным 300 тыс. голов местного скота. «Цель – улучшить качество стада, и к 2015 году оно неизбежно начнет расти. К 2020 году, если все сделаем правильно, мы вернем свои 9 млн голов», – уверена Айгуль Ахмеджанова. 

Сельский МСБ уже оценил перспективы. Фермеры должны были купить в этом году по плану 40 тыс. голов – купили 50 тыс. «В 2010 году у нас с мужем было 15 коров, а 2011-м мы узнали, что можем расшириться с помощью Фонда поддержки сельского хозяйства, под залог недвижимости. Теперь у нас около 60 коров и племенной бык. Правда, обошелся он нам в 500 тыс. тенге вместо 400 тыс. (пока документы собирали на кредит, все племенные хозяйства подняли цену). Через несколько месяцев получили деньги. Рассчитываем лет через семь лет выйти на племенное стадо», – делится планами Галия Баратова из павлодарского КХ «Мергали».

На юге ситуация несколько сложнее – свободной земели практически нет. Минсельхоз надеется решить проблему многократным повышением налогов на неиспользуемую землю, но пока это лишь намерения. 

Есть у программы и критики. Экс-вице-министр Минсельхоза,  председатель недавно созданного «Казахстанского делового совета АПК» Арман Евниев был бы принципиально против программы «Сыбага», если бы это зависело от него. «Система получения мяса от молочно-товарного стада вполне себя оправдывала, – уверен он. – Должно быть основное крупное хозяйство с компаниями-сателлитами вокруг. А мы насаждаем откормплощадки, у которых нет ни кормовой базы, ни собственного маточного поголовья». Фермеры, кстати, не торопятся ставить туда на откорм свой молодняк – пока выгоднее продавать уже подросших бычков на рынке. 

Утечка мозгов и удары в спину

Ахиллесова пята программы – отсутствие на селе специалистов самой первой необходимости: механизаторов, зоотехников, ветеринаров. Техников-осеменителей числилось 2400 человек, из них тех, кто действительно умеет что-то делать, оказалось 280, говорит Айгуль Ахмеджанова. Продуктивность же гарантируется лишь при четком соблюдении технологий вакцинации, осеменения и кормления.

Американцы, кстати, считают, что программа может не достичь цели именно из-за качества кормов. В недавнем материале Associated Press со ссылкой на главу Торговой палаты Северной Дакоты Дина Гордера, побывавшего в начале ноября в Казахстане, говорится, что скот, завезенный из США, здесь хорошо прижился, процент отела удовлетворительный, однако скот не прибавляет в весе с той же скоростью, что на среднем ранчо Северной Дакоты. «Мы напоминаем казахстанским чиновникам, что коровы – это то, что они едят, – говорит Дин Гордер. – Kорм в Казахстане не имеет той же питательной ценности, что корм в СШA». Правда, с численностью поголовья там напутали – все же не 2 млн КРС в Казахстане, несмотря на все «усушки и утруски».

Бейбут Ерубаев из казахстанско-американского СП KazBeef выразил недоумение по поводу слов Дина Гордера, сообщив Forbes Kazakhstan, что в его хозяйство глава дакотского ТПП не заезжал. Онгар Даулбаев, возглавляющий по совместительству местную ассоциацию ангуса, утверждает, что рожденный в Казахстане молодняк набирает вес в полном соответствии со стандартами породы: «Семи-, восьмимесячные телята получают 900 г среднесуточного привеса, а на откорме импортного скота еще нет. Мы не совсем поняли комментарий г-на Гордера, тем более что никакого специального мониторинга на эту тему не проводилось, так что не можем согласиться с его выводами».