Потомки Тамерлана

В Центральной Азии на протяжении десятилетий наилучшие результаты для ускоренного развития экономики обеспечивало вовсе не лидерство в рейтинге условий для ведения бизнеса, а закрытая модель роста (наряду с запасами природных ресурсов). Такую модель использовал, в частности, недавний аутсайдер рейтинга Doing Business – Узбекистан, одно из наиболее изолированных государств мира. В нескольких прошлогодних глобальных отчетах (включая McKinsey и BCG) экономику Узбекистана отметили как лидирующую в ЦА и одну из наиболее быстрорас­тущих в мире. По прогнозам АБР, самый высокий среди центрально­азиатских стран темп роста экономики и в 2019 году будет наблюдаться в Узбекистане – 7,5%, тогда как в Казахстане – всего 3,3%.

В то же время уже окончательно ясно, что Узбекистан переходит к открытой модели роста. Руководство страны налаживает торговые и инвестиционные связи с соседями. С Казахстаном в 2017 году были подписаны торговые соглашения на более чем $1 млрд, достигнуты договоренности о более чем двукратном увеличении товарооборота (с $2 млрд до $5 млрд к 2020 году), созданы СП в нефтехимической и пищевой промышленности. В целом в 2018 году узбекские компании открыли для себя 50 новых экспортных направлений, увеличили номенклатуру на 120 новых видов продукции и нарастили объем экспорта на 13,6% – до $14,2 млрд.

Открытие Узбекистана миру может негативно повлиять на конкурентоспособность казахстанского бизнеса. Теперь нам нужно прилагать больше усилий для привлечения иностранных инвестиций из-за преимуществ Узбекистана, где средний уровень оплаты труда в 2–3 раза меньше, при этом население почти вдвое больше и существенно моложе, а прогнозируемый темп рос­та экономики вдвое выше (5,0–5,5% против 2,8–3,7%). Если с 2008 года 70% прямых иностранных инвестиций в страны ЦА приходилось на Казахстан ($82 млрд), то в следующие 10 лет Узбекистан, вероятно, сможет привлечь до $65 млрд (оценки BCG) и выйти в лидеры. За экспортные рынки Узбекистан тоже станет конкурировать с Казахстаном в силу близости продуктовой структуры и профиля преимуществ.

С другой стороны, Узбекистан – привлекательное направление для экспансии, а у казахстанских компаний преимущество ближайшего соседа. Сельскохозяйственные ресурсы страны уникальны. Недра богаты природными ресурсами, которые далеки от исчерпания. Большая часть добывается гос­корпорациями, и ожидается их приватизация. Низкий уровень урбанизации (всего 50%) создает предпосылки для роста городских экономик и масштабного спроса на инвестиции в развитие инфраструктуры. Внутренний рынок емкий, пока еще свободный от глобальных лидеров и, вероятно, будет продолжительное время оставаться быстрорастущим. Если раньше во многих отраслях казахстанским компаниям недоставало масштаба рынка, теперь проблема, возможно, решена. Административные барьеры также снижаются, что подтверждается ростом в Doing Business на 90 позиций за шесть лет.

Напрашивается историческая аналогия 400-летней давности. Империя Великих Моголов, одно из наиболее успешных государств на Индостане, была основана представителем узбекской династии Тимуридов Захир ад-дином Бабуром. Вышло так потому, что Тимуриды, пресытившись десятилетиями относительной изоляции и благополучия Самарканда, выбрали открытость и экспансионизм ради нового будущего. Сегодня, после десятилетий относительно благополучной закрытости, Узбекистан открывается миру в надежде на новые достижения и источники процветания. И Казахстану следует внимательнее присмотреться к этой экономике не только как к конкуренту, но и как к возможности.