Последствия трансформации

5524

Как новые технологии меняют экономику

Фото: © Depositphotos.com/AlienCat

Несколько лет назад экономист с мировым именем Брайан Артур сказал, что развитие цифровых технологий привело к зарождению виртуальной автономной экономики. Согласно его последнему эссе для McKinsey, основным элементом новой структуры станут внешние интеллектуальные системы, не зависящие от людей, а функционирующие на виртуальных алгоритмах.

Новая революция

Каждые 20 лет цифровая революция приводит к изменениям в экономике. Первая трансформация в 1970–1980-х подарила человечеству интегральные схемы – крошечные процессоры и память на микрочипах, значительно ускорившие вычисления.

Вторая революция в 1990–2000-х подключила между собой цифровые процессоры. Компьютеры объединились в локальные и глобальные сети посредством телефонной или спутниковой передачи, произошла коммерциализация интернета. В этот момент и зародилась виртуальная экономика, где физические действия стало возможным осуществлять онлайн, а географическая локализация потеряла актуальность.

Второе десятилетие этого века ознаменовано третьей трансформацией и основано на, казалось бы, несущественном изобретении дешевых датчиков. У нас есть гироскопические датчики, магнитные датчики, датчики крови, давления, температуры, влажности. Повсеместное применение технологии обрушило на нас шквал данных и необходимость их анализировать.

В результате развились методы и алгоритмы распознавания, откуда мы получили компьютерное зрение, всевозможные переводчики. Но эти интеллектуальные алгоритмы не разработаны на символической логике с правилами и исключениями. Они, используя данные, формируют ассоциации, то есть делают то, что раньше было подвластно только людям.

Внешний интеллект

Такие алгоритмы не надо контролировать, необходимые действия будут предприняты в результате свойств самой системы. Автономные машины, «разговаривая» друг с другом и распознавая дорожные знаки и сигнальные огни, будут передвигаться по специальным полосам. Знаки и огни также передадут сигнал другим автомобилям. В итоге образуется саморегулируемая, постоянно меняющаяся, динамичная система, не нуждающаяся в человеческом вмешательстве. Интеллект больше не является прерогативой работников.
В свое время подобная революция произошла с появлением печати. Информация, ранее хранившаяся в манускриптах, стала публичной, что спровоцировало научный прогресс и ускорило реформацию. То, что происходит сегодня, куда масштабнее, потому что подразумевает не просто распространение, а использование информации.

Подспорье для бизнеса

Некоторые компании могут применять функции вроде распознавания лиц и определения голоса для автоматизации существующих продуктов и услуг. Другой вариант – изобретение новых бизнес-моделей на основе возможностей внешнего интеллекта. Финтех-компания в Китае разработала мобильное приложение для займа денег во время шопинга. Оно включается по голосовой команде, проверяет кредитную историю человека и его профиль в социальных сетях, после чего мгновенно выдает подходящие кредитные предложения на экран телефона.

Есть и другие способы применения новых возможностей. Крупные технические бизнесы могут создавать такие внешние интеллектуальные системы, как автономное управление воздушным движением или расширенная медицинская диагностика. Можно также патентовать базы данных. Но на рынке крайне сложно быть первым или крупным игроком, потому что компоненты внешнего интеллекта легко могут стать общественным достоянием, а данные часто содержатся в открытых источниках.

Точка Кейнса

Конечно, третья трансформация ставит под угрозу традиционную экономику и связанные с ней рабочие места. Даже позиция врача-радиолога в будущем может исчезнуть, уступив место алгоритмам, которые дают более точный результат. Экономисты не сомневаются, что многие виды занятости вымрут, но мнения расходятся в том, возникнут ли новые рабочие места. История говорит, что освобожденным трудовым ресурсам обязательно найдется новое применение, но Брайан Артур не так уверен.

Когда возник автомобильный транспорт, целую группу «работников» – лошадей – навеки вытеснили технологии. Они просто исчезли из экономической цепочки. Нынешний переход рабочих мест из реальной в виртуальную экономику похож на вывод ресурсов в офшоры, просто речь идет о цифровом государстве.

Английский экономист Мейнард Кейнс в 1930-м впервые применил термин «технологическая безработица», предсказав, что к 2030 году решатся существующие проблемы производства, но доступ к ресурсам (а именно – рабочим местам) будет ограничен. Хотя 2030-й еще не наступил, Артур утверждает, что мир достиг «точки Кейнса». Дело не только в наличии позиций для работников, но и в доступе к тому, что производится. Мы вступили в ту фазу экономики, где проблемой является равномерное распределение продукции между людьми.

Эра распределения

Так какими же будут экономические и социальные реалии новой эпохи?

1. Изменятся критерии оценки политики. Прежняя экономика, основанная на производстве, ценила все, что помогало экономическому росту. В распределительной экономике, где критериями являются рабочие места или доступ к товарам, экономический рост желателен, только если он создает рабочие места. Поэтому, скажем, оправдан гидроразрыв пласта (метод интенсификации работы скважин, который, по мнению активистов, может привести к экологическим катастрофам).

Изменится и измерение экономики. ВВП лучше всего подходит для физической экономики, но не учитывает должным образом прогресс в виртуальной среде.

2. Будет сложнее поддерживать философию свободного рынка. Нерегулируемые рынки часто приводят к закреплению лидирующих позиций за несколькими компаниями. Те, кто проигрывает, как показывает практика, редко получают компенсацию. Раньше они могли бы найти другую работу, но такой вариант, как известно, больше не актуален. Эффективность свободного рынка уже не будет оправдана, если она создаст целые классы незанятых кадров.

3. Новая эра будет не экономической, а политической. Мы уже видим, как в Европе и США сотрудники, пострадавшие от цифровой революции, чувствуют себя брошенными и выражают недовольство в адрес иммигрантов и элиты. Производство – экономическая проблема, распределение – политическая. Пока мы не решим вопрос доступа, нам предстоит слышать обращения популистских партий, обещающих равенство в экономике.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить