Нешокирующая Азия

Малайзия не так популярна у казахстанских туристов, как, например, Таиланд. Если последний в 2018 году с целью отдыха посетило свыше 50 тыс. наших соотечественников, то его гораздо более благополучную соседку (27-е место в новом рейтинге глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, сразу после Исландии и прямо над Китаем) – всего 14 тыс. Хотя это все именно та Юго-Восточная Азия – с коралловыми рифами и «баунти»-островами, в Куала-Лумпур, точно так же как в Бангкок, летает напрямую «Эйр Астана», плюс для казахстанцев открыт круглогодичный безвизовый въезд на 30 дней.

Честно сказать, я и сама оказалась там случайно. Запланированный ранее маршрут сорвался за несколько дней до отпуска, вариант «Б» пришлось сочинять в сжатые сроки, и Малайзия просто оказалась наиболее приемлемой по параметрам «цена/качество/климатический пояс/новизна». Ничего толком про страну я не знала, кроме того что от нее в свое время отделился Сингапур во главе с Ли Куан Ю и что недавно там за коррупцию посадили премьер-министра, прилетавшего пару лет назад в Алматы выдавать дочь за сына небезызвестной Майры Курмангалиевой, бывшей супруги Болата Назарбаева. То, что ислам в Малайзии конституционно закреплен в качестве государственной религии, энтузиазма тоже не прибавляло – еще свежа была память о служебной поездке в Иран, когда платок на голову пришлось надеть сразу после приземления, а купленный в дьюти-фри ликер выбросить в аэропортовском туалете.

Тогда я еще не знала, что лечу в одну из немногих стран, в которых хочется встретить старость. Ну или хотя бы проводить в ней зиму за зимой, пока подробно и с удовольствием не исследуешь всю.

Чисто, респектабельно, не очень жарко

После Бангкока и Паттайи складывается впечатление (возможно, ошибочное), что чистота не входит в число сильных сторон городов ЮВА. Куала-Лумпур этот стереотип опровергает, несмотря на то что базаров (по-малайски – besar) и уличной еды в нем не сильно меньше, чем в тайских городах. Кроме того, в столице Малайзии почему-то не жарко и не душно даже после январского Казахстана, хотя город почти на полторы тысячи километров южнее Бангкока. Возможно, потому, что совсем рядом Малаккский пролив – путеводители утверждают, что температура здесь никогда не поднимается выше 28 градусов. А самое главное – нет этой утомительной толчеи густонаселенных стран – в Куала-Лумпуре проживает всего около 2 млн человек (в Бангкоке – от 8 до 14 млн, по разным оценкам). Да и в целом население Малайзии не больше, чем в Узбекистане, – 32 млн, плотность тоже сопоставима – 90 и 72 человека на квадратный километр соответственно. Да, самый центр в районе знаменитых башен Петронас забит туристами не менее плотно, чем Париж возле Эйфелевой, но остальные достопримечательности можно осматривать в гораздо более комфортной обстановке. Ориентироваться в городе удобно – практически сразу после обретения независимости малайский стал единственным государственным языком и был переведен с арабской графики на латиницу, при этом очень простую – как слышится, так и пишется. И никаких тебе реверансов в сторону правил правописания бывшей метрополии, даже в заимствованных из английского словах – не bus, a bas (автобус). Все названия улиц, остановок и достопримечательностей ты идентифицируешь на слух правильно, даже не зная малайского. Кстати, на различных версиях малайского, оказывается, разговаривает 150 млн человек. Например, это государственный язык Индонезии (только там он называется индонезийским и переведен на латиницу еще в конце XIX века). До прихода европейцев именно малайский был языком межнационального общения на всем архипелаге. Английский тоже, как мне показалось, на том или ином уровне знают все. Со мной, правда, то и дело пытались заговорить на китайском – плохо различает нас, континентальных монголоидов, австронезийский в корнях малаец.

88-этажные башни, ставшие символом Куала-Лумпура, действительно хороши, особенно ночью с подсветкой. Говорят, в их проектировании принимал участие теперь уже 94-летний Махатхир Мохамад, возглавивший правительство после коррупционного скандала с премьером, породнившимся с казахами. Во всяком случае, именно Махатхир поручил в начале 90-х государственной нефтегазовой компании Petronas возвести нечто сног­сшибательное в исламском стиле, поэтому в поперечном разрезе они представляют собой две восьмиконечные звезды (полукруглые выступы добавлены архитектором для устойчивости). Спроектированы аргентинским архитектором Сезаром Пелли, а возводились двумя разными консорциумами: одна – японским во главе с Hazama Corporation, другая – южнокорейскими под предводительством Samsung C&T Corporation. В мягкий известняк вбили сваи на глубину более чем 100 метров, и на сегодня это самый большой бетонный фундамент в мире.

Кроме того, башни патриотично строились исключительно из местного материала, и для них специально изобрели особо прочный, но при этом эластичный бетон с высоким содержанием кварца. Наверное, потому это обошлось госкомпании всего в $800 млн. Судя по толпам, ежедневно штурмующим башни, затраты за 20 лет окупились с лихвой – билет на смотровую площадку стоит 80 рингит (около 8000 тенге).

От Тюдоров до минангкабау

Архитектурой Куала-Лумпур богат хорошей и разной, стили – от тюдорского возрождения до постмодернизма. Особенно впечатлил неомавританский Старый вокзал (1910), где теперь Музей железнодорожного транспорта.

А вот здание Национального музея построено по местным мотивам – в стиле народности минангкабау, живущей в штате Негри-Сембилан (граничит своей северной стороной с международным аэропортом Куала-Лумпура). Подавляющее большинство минангкабау – мусульмане, однако при этом родословная ведется от женщин-прародительниц, к жениху приходят свататься из дома невесты, а наследство передается от матери к дочери. Национальный музей стоит посетить обязательно – там не только излагается официальная версия довольно запутанной малайзийской истории, но и на регулярной основе проводятся выставки музеев соседних стран.

Для стороннего человека запутанной выглядит не только малайзийское прошлое, но и настоящее, в частности государственное устройство. Малайзия состоит из 13 штатов, каждый из которых имеет свою конституцию, а девять из них – еще и собственных наследных правителей, султанов. Вот эти султаны выбирают стране короля, который еще и переизбирается каждые пять лет. Король назначает губернаторов тем федеральным территориям, где султанов нет (правда, по согласованию с местными правительствами). Всеми реальными хозяйственными делами управляет премьер-министр, подотчетный в свою очередь двухпалатному парламенту.

При этом в стране кроме собственно малайцев проживает еще более 100 народностей, и не в казахстанском смысле вроде 10 болгар и 30 калмыков, а полноценных местных, живших на Малайском полуострове еще тогда, когда сами малайцы обитали на Суматре, на берегу реки Малайя. Все вместе они с малайцами составляют так называемых бумипутра, что в переводе означает «сын земли», и пользуются привилегиями при поступлении на госслужбу, в армию и университеты. В эту привилегированную группу не входят этнические китайцы и индийцы, которые тем не менее тоже считаются автохтонами и, как утверждают специалисты, играют непропорционально большую роль в экономике (например, 20% с небольшим китайцев контролируют около 70% частного бизнеса). Правительство говорит, что таким образом выравнивает изначальное социальное неравенство (брамипутра, занятые в основном в сельском хозяйстве и традиционных ремеслах, хуже образованны и меньше зарабатывают, чем китайцы и индийцы).

Ислам – официальная государственная религия, но все немалайцы вольны выбирать себе любую и свободно ее исповедовать. Повсюду в Малайзии мечети соседствуют с христианскими церквями, индуистскими, буддистскими и прочими храмами. Одна из главных туристических достопримечательностей Куала-Лумпура – пещеры Бату, где 272 крутые ступени ведут в три невероятной красоты карстовые пещеры с индуистскими храмами. Впрочем, древностью там не пахнет, храмы построены лишь в начале прошлого века завезенными британскими колониальными властями индийцами. Не только все путеводители, но и мои знакомые утверждали, что на лестнице и у входа в пещеры толпятся обезьяны, но мне странным образом не попалась ни одна, хотя я провела там часа три.

Именно там, у пещер Бату, вдохновленная красочной индуистской службой, я решилась наконец попробовать дуриан. Как по мне, так все сильно преувеличено – и якобы отвратительный запах, и «божественный» вкус. И то и другое – на троечку, сплошной маркетинг. Последующие дегустации вывод лишь подтвердили.

Кстати, другое клише тоже оказалось мифом – что в Куала-Лумпуре надо быть настороже, следить за своими вещами, якобы дамские сумочки вырывают прямо на ходу. Напротив, меня там удивило, насколько спокойно люди оставляют свои вещи на скамейках, в предбанниках общественных туалетов и идут заниматься своими делами, например селфиться. Как раз, когда я рассказывала об этом мужу по телефону, он поведал свою историю, как в Алматы положил в пустую тележку на автостоянке купленную горсть конфет, отвернулся буквально секунд на 30 – и кулек тут же подобрало и положило себе в машину некое почтенное семейство. Вообще малайзийцы в массе своей производят впечатление, вне зависимости от национальной и конфессиональной принадлежности, людей, не склонных к фанатизму, – они скорее пойдут на мелкое нарушение правил или оставят тебя наедине с твоим заблуждением, чем включатся в энергичный диспут.

Малайзия-2020

В экономическом плане Малайзия – это то, чем мечтал стать Казахстан во время написания планов по стратегическому развитию «2030» и «2050». В рейтинге глобальной конкурентоспособности ВЭФ Global Competitiveness Report – 2019 Казахстан занял 55-е место, Малайзия – 27-е. ВВП на душу у нас $9,2, у них – $10,94, средний рост ВВП за последние 10 лет – 3,9 и 4,8% соответственно. И только по гендерному равенству у нас одинаковый результат – 0,7, что бы это ни значило.

Малайзия входит в топ-5 мировых поставщиков газа, экспортирует и нефть, что чувствуется: литр бензина стоит столько же, сколько литр питьевой воды. Поэтому и такси (особенно азиатский аналог Uber – Grab), и билеты на междугородные автобусы довольно дешевы даже по казахстанским меркам. Автомобильные дороги прекрасны по всей стране, железнодорожное сообщение развито отлично, на поезде можно доехать как на крайний юг до Сингапура, так и на север до Бангкока.

Уже несколько лет подряд журнал International Living, публикующий рейтинг стран, лучших для жизни американских пенсионеров, помещает Малайзию в топ-10. В Annual Global Retirement Index 2020 она попала в топ-5. (Возглавила рейтинг Португалия, а в десятку вошли Панама, Коста-Рика, Мексика, Колумбия, Эквадор, Испания, Франция и Вьетнам. То есть Малайзия – единственная мусульманская страна в этом списке.)

Сильными сторонами Малайзии оказались высокое качество жизни за сравнительно небольшие деньги, высокий уровень медицинского обслуживания и легкость адаптации – в штате Пенанг, расположенном на одноименном острове со столицей Джорджтауном, основным языком остался английский, и не менее 20% населения составляют переехавшие сюда граждане Европы и США.

Ислам по-малайски

Малайцы считаются мусульманами по рождению, хотя мусульманами стали лишь в XIII–XIV веках, а до этого были вполне себе индуистами и буддистами – первые известные надписи на малайском сделаны южноиндийским слоговым письмом и датированы VII веком.

Носить хиджаб малайзийские мусульманки не обязаны. Но, надо признать, такой головной убор среди них довольно популярен. При этом в мечети они располагаются в одном зале с мужчинами. По крайней мере, для чтения (или изучения) Корана, чему я была свидетелем во время посещения Центральной мечети Куала-Лумпура. В этом же зале бегала девочка лет пяти, время от времени с громким смехом перепрыгивая через своего отца, пока не пришла служительница мечети и не отругала их обоих.

Женщины вообще довольно активны в Малайзии: девушки-водители в хиджабах приезжают по вызову такси, девушки-полицейские патрулируют улицы – в общем, как в Казахстане, где тоже примерно 60% населения называют себя мусульманами. Впрочем, с одним отличием: религия малайцев играет определяющую роль в ее международной политике – дипломатических отношений с Израилем страна не поддерживает, а недавно приняла решение, что беглые уйгуры назад в Китай выдаваться не будут и могут рассчитывать на малайзийское гражданство. Это притом что примерно 20% населения страны – христиане, а около 23% – этнические китайцы.

Кстати, Малайзия – одна из немногих дальних стран, где Казахстан не является terra incognitа – буквально все, от таксистов до матросов, знают, что это земля между Китаем и Россией, которая была в Советском Союзе, но теперь muslim country. Немало и тех, кто в Казахстане бывал. «Это ужасно – только холод, снег, лошадиное мясо, водка и больше ничего», – смеясь, рассказывал хозяин китайского sea-food-ресторана на Борнео.

Мечеть с выходом в море

Куала-Лумпур хорош, но все же в нем не хватает экзотики и настоящей старины. За ней можно отправиться в Малакку, бывшую средневековую столицу. В начале XV века здесь, на берегу Малаккского пролива и в устье одноименной реки, обосновался правитель Парамешвара, вынужденный под натиском соседнего султана оставить родной Сингапур. Именно здесь останавливались мореходы, чтобы пополнить запасы съестного и пресной воды, ожидая смены направления муссона, который диктовал график движения судов в Индию и Китай. Со временем государство стало союзником Минской империи и распространило свою власть почти на весь полуостров. Но потом настала так называемая эпоха Великих географических открытий, и в XVI веке город взяли португальцы. Через 100 лет их выгнали голландцы, а тех в свою очередь – англичане. В ХХ веке круг замкнулся – власть снова вернулась к малайцам.

Бурная история и живописная природа делают город невероятно привлекательным для туристов. Здесь есть настоящие старые китайские кварталы, традиционные индийские и то, что осталось от европейцев. Есть и стилизации – например, морской музей расположен в копии португальского галеона XVII века. Город невероятно атмосферный, несмотря на то что в сторону моря сейчас одна сплошная стройка – глобальные и местные сети пятизвездочных отелей спешно возводят новые корпуса. А на некоем подобии пирса – невероятной красоты мечеть, к которой вечером стекается весь город вне зависимости от религиозных предпочтений – любоваться закатом.

А еще в этом городе, прямо под автомобильной развязкой, в илистой жиже реки живут те самые знаменитые рыбки, которые умеют дышать воздухом и ходить на плавниках. Надо только дождаться отлива. Людей они не боятся совершенно. В Малакке я поняла, что было глупо приезжать сюда на один день. Но менять что-то было поздно – нас ждал остров Борнео.

Белый раджа и охотники за головами

Остров Борнео, он же Калимантан, Малайзия делит с Брунеем и Индонезией. Здесь у нее два штата, Сабах и Саравак, и федеральная территория – остров Лабуан. По площади это более чем половина Малайзии, но живет здесь лишь 20% населения. До столицы штата Сабах, города Кота Кинабалу, из Куала-Лумпура лететь три часа. Лоукостер Air Asia очень лоялен к своим пассажирам – ручная кладь, как и везде, ограничена весом 7 кг, но взвешивают только чемоданы, мой рюкзак проигнорировали, хотя к нему у меня была еще и вместительная сумка на плече. В аэропорту встречает огромный портрет свиньи, перечеркнутый черным крестом – ввоз харамного животного и сделанных из него продуктов запрещен. Местным немусульманам, видимо, предлагается искать выход завещанным предками способом – охотой на диких свиней в джунглях. Насчет алкоголя, кажется, не так жестко – надписей нет. Аэропорт Кота Кинабалу, городка с 200-тысячным населением, принимает в год свыше 6 млн пассажиров, примерно столько же, сколько аэропорт Алматы, но по размерам больше раз в пять, а комфортнее – в десятки.

В самом городе делать особо нечего, кроме как потолкаться на рынке морепродуктов, который работает круглосуточно и почему-то называется филиппинским (местные утверждают, что все браконьеры на Борнео – исключительно филиппинцы), или на воскресном базаре, куда с плодами своих трудов приезжают крестьяне и ремесленники из окрестных селений. Это и есть те самые даяки, знаменитые охотники за головами, которые в свое время наводили ужас на европейцев, а во время Второй мировой – на японцев. Если помните, именно с Борнео связана дивная история династии Белых раджей. В 30-х годах XIX века некий Джеймс Брук, вышедший в отставку чиновник Ост-Индской компании, прибыл к правителю Сингапура с неким поручением, имея при себе хорошо вооруженный корабль и команду. Султан заодно попросил его разобраться с восстанием малайцев и даяков на Борнео, Брук его быстренько подавил, в награду получил землю у реки и основал город Кучинг, который теперь столица штата Саравак. Вообще-то местность эта как бы принадлежала султану Брунея, но кто ж его будет спрашивать. Племянник Джеймса, унаследовавший трон, оказался толковым правителем и даже убедил даяков (на самом деле это собирательное название самых различных местных племен охотников-собирателей, говорящих на разных языках, самое многочисленное из которых имеет самоназвание ибан) прекратить практику охоты на людей. Несколько десятилетий остров жил в мире и процветал, пока не началась Вторая мировая война и сюда не высадились японцы. Наследник племянника, Брук Третий, не придумал ничего лучшего, кроме как напомнить даякам об их славном прошлом, пообещав платить за голову каждого японца 10 фунтов. Через некоторое время агрессоры смекнули, что происходит что-то странное, и перестали ходить в джунгли. Даяки стали приносить радже головы китайских крестьян – похожи же. В общем, все вскрылось, разгорелся скандал, и в итоге то ли сам раджа, то ли его наследник продал государство британской короне, вернее, подарил взамен на очень приличное содержание. Дальнейшее известно. Промышляющие теперь более вегетарианскими делами даяки оказались людьми вполне обычными – в меру приветливыми, спокойными, как торговцы совершенно не назойливыми и чем-то очень похожими на аульчан из моего детства.

И опять-таки три дня на Борнео – это вообще ничего. За это время только успеешь поплавать между рифами каких-нибудь ближайших островов (прибрежное море в городе замусорено до невозможности всяким пластиком). Настоящие же чудеса – поиски самого большого цветка в мире, раффлезии, диаметром до метра, или оран гутанов (именно так, в два слова – «человек леса» – произносится это в оригинале), или диких слонов в джунглевых чащах – требуют гораздо большей обстоятельности. А ведь есть еще кормление обезьян-носачей, которых местные называют belanda – «голландцы», которые, говорят, живут только здесь и больше нигде.

Кстати, именно на Борнео я открыла лайфхак – как сделать запах дуриана восхитительным. Просто перед тем, как начать их выбирать, надо походить немного по рынку морепродуктов. Дуриан, кстати, я домой привезла в багаже. Правда, чищеный и из супермаркета, но все же…