Кто в Казахстане ложится под нож ради красоты и сколько это стоит

13174

О возможностях косметологии и пластической хирургии сегодня знает каждый, но 20 лет назад в Казахстане практически не существовало рынка эстетической медицины: только начинали работать первые пластические хирурги и мало кто из пациентов мог признаться в том, что прибег к помощи специалиста. Одним из первопроходцев нового направления отечественной медицины стала Альмира Ашимова

Альмира Ашимова — один из первопроходцев отечественной эстетической медицины
Фото: Андрей Лунин
Альмира Ашимова — один из первопроходцев отечественной эстетической медицины

Заложить фундамент

Она начинала карьеру в Институте глазных болезней, где работала офтальмохирургом в течение пяти лет после окончания Казахского национального медицинского университета имени Асфендиярова. После получила специальность лазерного хирурга в России и в 2000 году в партнёрстве с подругой основала клинику лазерной косметологии Lonicera в Алматы.

- В то время почти никто не работал на лазерах в области косметологии. Я была первым таким специалистом в Казахстане, так что клиника, по сути, была открыта под меня и стала первым лазерным центром в стране, – рассказывает Альмира Ашимова.

По её словам, освоить лазеры с точки зрения теории было несложно благодаря предыдущему опыту работы, ведь в научно-исследовательских институтах, как правило, очень высокий уровень медицины. Так что на начальных этапах вопрос стоял лишь в практике.

- В 2000 такой косметологии, как сейчас, не было вообще, – вспоминает собеседница. – С помощью лазеров в нашем медицинском центре мы лечили сосуды, гемангиомы, проводили необходимые процедуры. О том, чтобы заниматься эстетикой, поначалу речи не шло. Услуги по омоложению у нас появились позже.

Повезло при открытии клиники с финансами, так как оно совпало с падением цен на недвижимость и оборудование. Первоначальные инвестиции удалось собрать из собственных накопленных средств.

- Всего мы вложили около $200 тыс., из них $30 тыс. ушло на выкуп помещения. По тем временам, конечно, нам это казалось большими деньгами, но сейчас один аппарат стоит в разы дороже, чем все приобретённое тогда оборудование, – добавляет руководитель.

Тем не менее вложения окупались довольно долго, в основном из-за низких цен на услуги – в клинике решили, что нельзя выставлять высокие тарифы на лечебные процедуры. Сама Ашимова, ранее работавшая в бюджетной медицине, порой избегала разговоров о финансах с пациентами, многих и вовсе лечила бесплатно.

- Всё-таки мы были врачами, а не бизнес-леди, – улыбается она. – Мне тогда не было и 30 лет, и опыт значил больше, чем заработок. Сейчас у меня, конечно, другое видение. Если вкладываешь деньги, нужно их вернуть.

Новое дыхание

Спустя восемь лет Альмира Ашимова стала единоличным владельцем бизнеса (подруга с семьёй переехала в другую страну), а в 2014  решила провести ребрендинг клиники и к услугам лазерной косметологии добавить пластическую хирургию. Поменялось тогда и название – с Lonicera на созвучное с именем учредителя Al-Clinic.

- Я поняла, что нужно преобразить формат клиники, потому что лазерные процедуры могут существовать только в полном объёме косметологических услуг, – объясняет Ашимова. – Допустим, что наш пациент после лазерного омоложения нуж­дается в услугах пластической хирургии. Для того чтобы он не уходил, мы стали предоставлять весь перечень услуг, предусмотренный в косметологии, как пластической, так и терапевтической. С этой целью четыре года назад мы расширились, полностью обновили парк оборудования и привлекли много новых врачей.

Пластических хирургов искали опытных, но новых «лазерщиков» Ашимова намеренно решила подготовить самостоятельно. Таким образом она хотела создать молодую команду с прогрессивным мышлением. Средний возраст косметологов клиники сегодня – 30 лет.

- Мои отношения с врачами никогда не складывались по принципу «работодатель и работник», я по-прежнему выступаю для них в роли наставника, помогаю вести сложных пациентов. Человек не может знать всё, а у меня за плечами 15-летний стаж, – говорит собеседница.

Она отмечает, что именно врачебный состав является главным преимуществом клиники. Так, в отличие от многих конкурентов Al-Clinic при рекламе продвигает не бренд медцентра, а его сотрудников.

- В соцсетях мы публикуем работы каждого хирурга отдельно, хотя маркетологи отговаривали меня от такого подхода, – добавляет директор. – Но я считаю, что каждый потенциальный клиент должен знать, к кому записывается.

Бояться, что врача могут переманить, смысла, в принципе, нет, ведь в узком кругу эстетической медицины все и так осведомлены о работе своих коллег. Новые же клиники открываются, ориентируясь на лидеров рынка, но часто недооценивают время и ресурсы.

Фото: Андрей Лунин

- Многим кажется, что можно просто поставить один лазер, набрать докторов и сразу начать хорошо зарабатывать. Да, это прибыльный бизнес, в котором крутится много денег, но он очень затратный. Дорого обходятся расходные материалы, постоянно обновляются аппараты. Плюс косметология не стоит на месте, и врачи очень часто проходят курсы повышения квалификации, – объясняет Ашимова.

Так, общий оборот клиники в 2017 году составил 417 млн тенге (более $1,2 млн), из которых около 20% – чистая прибыль. При этом самая затратная статья расходов – зарплатный фонд – всегда обходится в половину выручки.

Не хуже Запада

Ежемесячно клиника обслуживает около 2000 клиентов. Больше поток в отделении косметологии, в то время как из 10 проконсультированных в хирургии пациентов на операцию, по статистике, остается один.

- Мы не хватаемся за каждого клиента, наоборот, трезво разъясняем возможные осложнения и последствия. Больше всего люди любят спрашивать о гарантии, но мы не рассуждаем в процентах, потому что человеческий организм индивидуален и невозможно что-то просчитать, – говорит Ашимова.

Соотношение мужчин и женщин – примерно 15 к 85%, причем мужчины чаще прибегают сразу к пластике, минуя уходовые процедуры. Чёткой статистики по возрастным категориям нет. Если раньше в клинику обращались в основном люди старше 35 лет, то сегодня девушки делают европеизацию век, едва окончив школу. Самая популярная операция – блефаропластика, на втором месте – маммопластика.

- Наиболее распространённый тип операции зависит от региона, – говорит хирург Al-Clinic Айна Досан. – В Турции, к примеру, чаще всего меняют форму носа. В Центральной Азии, включая нашу страну, у многих людей сильно выраженный азиатский разрез глаз, отчего и популярна блефаропластика. Вот уже несколько лет в тренде удаление комков Биша (объёма щёк), но операция рекомендована не всем. Часто припухлость просто проходит с возрастом.

Досан отмечает, что в последнее время у населения растёт доверие к местным хирургам. Хотя, когда Казахстан только ввёл безвизовый режим со странами, где развита пластическая хирургия (например, Корея), произошел большой отток пациентов. Но, вернувшись, они всё равно наблюдались у наших специалистов в реабилитационный период.

- Очень часто швы снимали по приезде в Казахстан, однако в таком случае уже ни первый, ни второй хирург не могут полностью отвечать за результат. Мы же ведём пациентов с момента консультации до контрольных осмотров, – добавляет врач. – Постепенно люди стали замечать, что наши доктора ничем не хуже зарубежных, убедиться в профессионализме хирурга сейчас можно, просмотрев его работы в соцсетях.

Ещё один плюс местной медицины – низкие в сравнении с другими странами цены. Так, одна консультация у хирурга в Америке обойдется клиенту в $500, в Казахстане – в 2 тыс. тенге.

- В западных странах врач – самая высокооплачиваемая профессия. Но мы специально не поднимаем цены до уровня Европы и Америки, предоставляя те же услуги и работая на таком же оборудовании, потому что знаем, что не каждый может себе это позволить. Ботокс, эффект от которого продержится полгода, у нас стоит 30–40 тыс. тенге. Условно говоря, за каждый месяц пациент заплатит 5 тыс., – объясняет Досан.

- На косметологические услуги у нас средние цены. Основная часть от общей суммы – себестоимость сертифицированных препаратов. Маржа, уж поверьте, здесь совсем небольшая, – добавляет Ашимова. – Но в нашей клинике высокие цены на пластику относительно казахстанского рынка. Блефаропластика стоит 300–350 тыс. тенге, хотя где-то можно найти и за 150 тыс., и за 75 тыс. Я считаю, что если врач делает за такие деньги сложную ювелирную операцию, то он себя обесценивает. Мы оцениваем себя очень высоко.

Руководствуясь тем же принципом, клиника перестала проводить скидочные акции, сначала только на пластическую хирургию, а сейчас и на косметологию. По словам Ашимовой, становясь с годами только опытнее и вкладывая деньги в новейшее оборудование, не совсем логично устраивать акции «на уменьшение».

- Кто-то может поспорить с таким видением, но я уверена в своих врачах и не хочу обесценивать их работу. Взять, к примеру, такой известный бренд, как Louis Vuitton. В бутиках этой марки никогда не бывает распродаж, но любая женщина рано или поздно, накопив деньги, придёт туда и будет знать, что покупает самую лучшую одежду. Так что дело не в том, что мы не хотим идти на уступки, а в том, что предоставляем самый высокий уровень услуг, – рассуждает руководитель клиники.

Сейчас в планах у Al-Clinic увеличить площадь медцентра и расширить штат врачей, не потеряв при этом выгодную локацию – в деловом центре города, с собственной входной группой и парковкой.

- Также хочу усовершенствовать отделение пластической хирургии – делать больше операций под общим наркозом и, следовательно, увеличить количество палат, – рассказывает Ашимова. – Возможно, с учётом всех затрат это не принесет больший доход, но я считаю, что задуманный формат бизнеса в нашей сфере жизнеспособен 10 лет. В своё время нам повезло с развитием рекламы в соцсетях, но ещё лет через 10 появится что-то новое. Поэтому, чтобы закрепить свои позиции на рынке, нам нужно расширяться.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить