Конкурентные изъяны
Как Казахстану добиться социально-экономического роста в меняющемся мире
Астанинский экономический форум продолжает поиск своего лица. В этот раз он, начинавший как евразийская дискуссионная площадка, решил стать Global Challenges Summit и обсуждать глобальные вызовы. Трансформацию доверили российской компании «Спутник», учредители которой имеют опыт организации красноярских и одного московского форума (по каким принципам делался выбор, выяснить не удалось, официального конкурса не было, в постановлении правительства специально созданная казахстанская «дочка» – ТОО «GVA Казахстан» – называется «согласованным консультантом»). Форум подорожал примерно в 3,5 раза по сравнению с прошлогодними (тем же постановлением из республиканского бюджета и внебюджетных средств было выделено 3,1 млрд тенге, то есть чуть более $10 млн). Если в 2016 году Джек Ма прилетал читать доклад на АЭФ и встречаться с Нурсултаном Назарбаевым на собственном самолете и ничего не стоил казахстанскому бюджету, то в этом с сооснователем Apple Стивом Возняком договор заключался через агентство, собственно лекции не было (если не считать уже известных воспоминаний об изобретении первых компьютеров Apple и знакомстве со Стивом Джобсом на открывающей пленарной сессии), а его единственный контакт с публикой и журналистами произошел во время спуска со сцены, для селфи. Складывается впечатление, что трансформация сделала АЭФ более гламурным, но и более эклектичным, менее связанным с проблемами и потребностями Казахстана. Местных экспертов, кроме госчиновников, практически не было среди спикеров и участников дискуссионных панелей, зато блистала Ксения Собчак, которую при всем уважении нельзя назвать экспертом в экономике. Ни одного исследования, посвященного Казахстану, также в этот раз презентовано не было.
Разумеется, глобальные вызовы и тренды отражаются и на Казахстане, но за бюджетные деньги обсуждать их хотелось бы все-таки «с привязкой к местности». На некоторых панелях это все же происходило, правда, не вполне по сценарию. Круглый стол «Третья модернизация Казахстана. Как интегрироваться в новые рынки» начался с опозданием, так и не дождавшись премьер-министра Бахытжана Сагинтаева и вице-премьера Ерболата Досаева. «Вот так и с модернизацией у нас – правительство опаздывает», – сыронизировала одна из слушательниц. А модератор Ерлан Сыздыков, глобальный директор по развивающимся странам инвесткомпании Amundi Asset Management, начал с анекдота про заблудившуюся мышь и консультанта-сову, которая рекомендовала много трудиться и махать лапками, чтобы в итоге взлететь над лесом и увидеть свой домик (когда мышь выбилась из сил и поинтересовалась, где же практических результатов, сова раздраженно ответила, что ее дело – стратегический консалтинг, а практические результаты это уже проблема клиента). После чего глава «BCG-Казахстан» Сергей Перепечко поведал, как Казахстан собирается модернизироваться согласно Стратегии-2025, разработанной правительством в тесном сотрудничестве с BCG, в частности – через модернизацию сознания. Но не только. Встраивание в глобальную цепочку поставок потребует значительных усилий, поскольку все места там давно заняты. Перепечко считает, что правительству надо больше акцентировать внимание на продвижении экспорта. По его словам, сейчас в Казахстане выделяемые на это средства составляют 1% от ВВП, тогда как в Канаде, например, – 5%.
Хавьер Сала-и-Мартин, профессор Колумбийского университета и главный экономический советник Давосского форума, разработчик Индекса глобальной конкурентоспособности, поинтересовался, что случилось с предыдущими консультантами казахстанского правительства – Майклом Портером и McKinsey и предусмотрена ли материальная ответственность разработчиков в случае, если выполнение предписанных ими действий не приводит к предполагавшемуся результату? Ответить на вопрос было некому.
Сам старший экономист Давоса считает, что долгосрочное планирование потеряло смысл: «Мир меняется под нашими ногами, наличие жестких планов и структур не будет успешным, правительства и политика должны быть гибкими. То, что кажется важным сегодня, может устареть через полгода. В XX веке мы говорили, что большая рыба ест мелкую рыбу, будь то компании или страны. Теперь мы говорим – быстрые и гибкие побеждают медленных и негибких, даже если они большие.. Нынешняя технологическая революция связана не с одной технологией, как это было при первой революции, а с полным спектром – от искусственного интеллекта до нанотехнологий и различных генетически модифицированных организмов, включая людей. И она очень быстрая. Просто вспомните свой телефон 10–12 лет назад. Nokia 1110 был самым популярным во вселенной, 250 млн единиц было продано в 2005 году. У него был черно-белый экран. И это было не в XX веке, а уже в XXI. В 2007 году появился iPhone, и это изменило мир».
Сала-и-Мартин изложил свои выводы, сделанные на основе десятков тысяч опросов бизнесменов и СЕО по всему миру. Первый – нет единого рецепта экономического роста и экономической конкурентоспособности. «И даже не верно, что правительство должно иметь ключи или формулы, – сказал он. – Фактически успех происходит, когда различные институты поступают правильно – правительство, частный бизнес, рабочие, профсоюзы, сектор образования. Конкурентоспособность не управляется правительством или предприятиями, это совместная работа».
Второй вывод: конкурентоспособность очень сложное понятие, включающее массу вещей – от здравоохранения до эффективности товарного рынка (что означает, по существу, подотчетность, то есть уровень конкуренции – в отличие от монополий) и уровня сложности бизнеса и инноваций (по последнему параметру у Казахстана самые низкие оценки).
Третий – институты важны, но в разных странах срабатывает разное. «Разные страны имеют разные культуру и историю, поэтому у них разные способы достижения успеха, – пояснил Сала-и-Мартин. – В Швеции, Швейцарии, Сингапуре институты работают хорошо. Но это совершенно разные институты!. Мы знаем, что рынки работают лучше, чем планы. В Швеции – с большой степенью государственного вмешательства, в США – с очень небольшой. Вопрос в том, что будет работать в Казахстане. А вот этого мы не знаем. После 200 лет исследований мы знаем лишь, что все должно быть специфичным. То, что прекрасно в Сингапуре или Швеции, здесь может не заработать. Выход один – экспериментировать. В Китае площадкой для таких экспериментов является особая экономическая зона. Если что-то там работает, метод масштабируется».
Четвертая промышленная революция, считает спикер, может стать матерью всех революций: «Предыдущие, по существу, использовали машины для замены человеческой силы и силы животных. Сегодняшняя касается человеческого разума. Мы избавляемся от людей и используем технологии для размышлений. За последние несколько лет мы отказались от множества больших торговых центров из-за Amazon. Технологии меняют транспорт, туризм, гостиничную индустрию. Даже банковская система находится в кризисе, потому что есть технологии, позволяющие вкладчикам и заемщикам контактировать без посредничества банка. В мире очень быстро меняющихся технологий ключом является адаптивность». Гибкими надо стать не только компаниям, но и каждому отдельному человеку – мир, в котором получаешь профессию однажды и на всю жизнь, исчезает. «Сотни профессий умирают каждый год, – констатировал спикер. – Мы не знаем, какие последуют за ними. Учителей может стать значительно меньше – с несколькими лучшими миллионы студентов могут учиться через интернет. Мы не знаем, как будет выглядеть мир через 5–10 лет». Важнейшим институтом и фактором конкурентоспособности становится образование. «Мы изучали успех азиатских экономик – от Японии, Китая до Сингапура, Тайваня, Кореи, у них есть одно общее – огромные вливания и усилия в образование. Но теперь это должно быть другое образования – учить надо не профессиям, а адаптивности. Студенты-экономисты все еще изучают бухучет, но фактически он мертв, этим может заниматься искусственный интеллект».
И здесь качество важнее количества, добавляет старший директор по экономике развития Всемирного банка Шантаянан Девараджан: в Кувейте, который тратит огромные деньги на образование, 75% четвероклассников не могут решить простейшую задачу на сложение трехзначных чисел. «У вас неплохие результаты по тестам PISA (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся. – Прим. ред.), но в целом серьезные недостатки в качестве образования», – говорит он.
Экспорт нефти Девараджан считает конкурентным преимуществом Казахстана на ближайшие 20 лет, а конкурентными изъянами – слабые гарантии прав собственности и монополизированность рынка. Причем приватизация, на его взгляд, ситуацию не сильно изменит: просто государственная монополия сменится на частную.
Есть у ВБ и свои соображения на тему, почему их консультации и инвестиции в развивающиеся страны иногда десятилетиями не приводят к ожидаемым результатам. В качестве одного из примеров Девараджан приводит Тунис. Эта страна имеет идеальное географическое расположение для того, чтобы расти за счет экспорта, – она расположена прямо напротив Европы, большого рынка. В Тунисе довольно хорошая инфраструктура, хорошо образованное население. «Тем не менее в стране был один из самых высоких уровней безработицы в мире, – продолжил Девараджан. – Мы изучили ситуацию и выявили вот что. Тунис был под президентством Бен Али 25 лет. В течение этого периода семья Бен Али владела несколькими компаниями в ряде секторов экономики. И выяснилось, что некоторые из этих секторов получали льготные условия и протекционизм как в плане защиты от внутренней конкуренции, так и в виде инвестиций. Эти сектора – телеком, транспорт, банкинг – были монополизированы, и в них были установлены очень высокие цены. А при высоких ценах в телекоме или транспорте очень сложно иметь индустрию, ориентированную на экспорт, потому что теряется конкурентоспособность на мировых рынках». Уже после революции, положившей начало «арабской весне», ВБ провел анализ и выяснил, что компании, принадлежавшие президентской семье, давали 0,8% всей занятости, 3% производства, но имели 23% прибыли всей экономики. «То есть именно им уходил выигрыш, и это стояло на пути экспортного роста Туниса», – поясняет Девараджан.
На состоявшуюся в последний день Стратегическую сессию, где участники форума и правительственные чиновники занимались мозговым штурмом на тему будущих путей развития страны, журналистов не пустили.
