Как знаете

Когда у Ольги Мун, участницы рейтинга Forbes «30 моложе 30» – 2018, спрашивают, чем отличается оксфордское образование от полученного в КИМЭПе, она теряется. И не потому, что никогда об этом не думала или не хочет критиковать свою алматинскую альма-матер. Ольга искренне считает, что казахстанцы недооценивают свою систему образования, по крайней мере некоторые ее аспекты. В конце концов, именно учеба в Казахстане – до КИМЭПа девушка окончила одну из алматинских гимназий – стала фундаментом для ее академической карьеры на Западе.

С особой теплотой Ольга вспоминает проекты, помогавшие детям заинтересоваться научными исследованиями. В рамках так называемой Малой академии наук она участвовала в них с десятилетнего возраста – интерес поощряла школьная учительница биологии. И хотя темы проектов по меркам «взрослой» науки кажутся смешными (так, Ольге досталось изучение свойств… ромашки), в них было главное – включение воображения. Кроме того, работы презентовали в НАН РК, что было отличной возможностью пообщаться с настоящими учеными. «Это фантастический проект. То, что он до сих пор существует, – здорово. Я недавно прочитала сборник статей школьников – это потрясающие статьи по анализу литературы, физике, математике. Некоторые на самом деле интереснее исследований, которые публикуют в Оксфорде», – смеется собеседница.

Неравнодушие к состоянию оте­чественного образования подстегнуло интерес к ее нынешней сфере исследований. В качестве студента докторантуры (DPhil Student) одного из колледжей Оксфордского университета она изучает изменения, происходящие в социальных и гуманитарных науках в Казахстане.

Правильное решение

Учась на факультете международных отношений КИМЭПа, Ольга интересовалась работой в сфере международного развития. В частности, хотела понять, как работают международные организации в разных странах мира. Проведя год в США по программе обмена UGRAD, она вернулась в Алматы, где стала участвовать в работе Модели ООН – студенческого проекта, который воспроизводит работу структур Организации Объединенных Наций. Опыт организации Модели и взаимодействия с сотрудниками ООН впоследствии помог Ольге уехать в Германию. Там она поступила в магистратуру Гамбургского университета, чтобы изучать философию, политику и экономику.

Гамбургский университет – один из центров академической жизни в Германии. Здесь учились лауреаты Нобелевской премии в области медицины и физиологии Ханс Кребс (1953) и Харальд цур Хаузен (2008), пятый федеральный канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, философ и культуролог Лео Штраус. Возможно, давление традиций – одна из причин, по которой образование в этом университете показалось Ольге «классическим в плохом смысле этого слова»: «Мы штудировали теорию рационального выбора (один из традиционных подходов к изучению экономики. – Прим. авт.) каждый день. Я понимала, что наука движется вперед, что в сфере экономики есть гораздо более сложные объяснения того, как существует мир».

Ольге не нравилось рассматривать людей как сугубо рациональных индивидов, которые думают лишь о своей выгоде – именно такой подход культивировали немецкие профессора. Кроме того, девушку смущала принятая в Германии иерархия во взаимоотношениях преподавателей и студентов. «В КИМЭПе мы дружили с профессорами, ходили вместе пить кофе, называли друг друга по имени, – поясняет она. – В Германии, по крайней мере в то время, чтобы назначить встречу с профессором, нужно было сначала встретиться с его секретарем».

Потому, как только подвернулась возможность, Ольга уехала из Гамбурга. Ей повезло: Лихайский университет – небольшое частное учебное заведение в Пенсильвании – предложил ей магистерскую стипендию на изучение международного образования. Это был 2012 год. Руководителем Ольги стала Ивета Силова, один из ведущих специалистов в мире по постсоветскому образованию. Решение уехать из Германии Ольга до сих пор считает одним из наиболее правильных в своей жизни: «Очень важно отказываться от того, что нам не нравится».

Под руководством Силовой она стала всерьез заниматься темой образования – одного из главных, по ее мнению, институтов, которые помогают людям с разными экономическими возможностями чего-то добиться в жизни. Ольга стала научным помощником своего руководителя и возобновила сотрудничество с ООН. Через некоторое время ее избрали представителем Лихайского университета в Нью-Йоркской штаб-квартире ООН, где Ольга участвовала в работе мероприятий, посвященных вопросам глобального развития.

Учат в школе

Казахстан всегда оставался в фокусе внимания Ольги. Темой казахстанского образования она увлеклась еще в Лихайском университете – там ее интересовали учебники для младших классов, а точнее, то, как они формируют идентичность. В своей работе молодая ученая попыталась выяснить, как в учебниках представлены национальные символы, как отражены гендерные роли. Ее также интересовало то, как младшим школьникам объясняют, что такое Казахстан и как он появился.

Поскольку исследование Ольги в значительной степени рассматривало образование именно в нацио­нальном разрезе, она посчитала логичным продолжить его в магистратуре Центрально-Европейского университета в Будапеште – одного из немногих учебных заведений в мире, где существует программа изучения национализма. Несмотря на несколько экзотическое название, эта программа крайне полезна, утверждает собеседница. Дает широкий взгляд на историю формирования национальных государств, рассказывает о теориях, раскрывающих истоки возникновения расизма и ксенофобии, объясняет современную популярность националистических партий в некоторых странах.

Одним из основоположников теории национализма считается ирландский историк и политолог Бенедикт Андерсон, который в своей книге «Воображаемые сообщества» выдвинул тезис о том, что нация – это социальный феномен, возникший лишь на рубеже XVIII и XIX веков в результате появления книгопечатания, которое стало развивать в людях ощущение своей общности с говорящими на том же языке. Эту популярную в научных кругах теорию Ольга использовала в своей работе. «Андерсон говорит о том, как общество строится с помощью исторических мифов, как некоторые из этих мифов меняются, – объясняет она. – Он также пишет, что наше восприятие мира может зависеть от того, как мы учились о нем думать и как мы социализировались».

Школьные учебники – важный источник представлений о себе и мире, поэтому они стали предметом изучения Ольги. «Когда я училась за рубежом, меня всегда спрашивали: «Вы из Казахстана? Вы казашка?» Я отвечала, что да, из Казахстана, но не казашка. Мы выросли на дискурсе, что Казахстан – многонациональная страна, и мне было интересно изучить, как эта тема представлена в учебниках», – рассказывает собеседница.

Когда я спросил, что же ей удалось выяснить в ходе своего исследования, Ольга, немного подумав, ответила: «В сфере социальных наук есть такая тема, как politics of representation («политика репрезентации» – в данном контексте обозначает степень представленности той или иной группы населения в определенных институтах и общественном дискурсе. – Прим. авт.). На Западе много дебатов насчет того, почему на престижные кинопремии редко номинируют темнокожих или азиатов. В Казахстане ситуация другая, но с точки зрения репрезентации, поскольку население страны очень разное, мне кажется, было бы логично, если бы в учебниках это отражалось».

Говоря о репрезентативности в казахстанских учебниках, Ольга имеет в виду не только и не столько этнический аспект. Она считает, что, хотя в учебной литературе преобладают истории о казахах, в них фигурируют и представители других этносов, населяющих Казахстан. С этой точки зрения отечественные учебники относительно инклюзивны, хотя проблемные места тоже есть. Наиболее слабое звено обучающих материалов, на взгляд собеседницы, – практически полное отсутствие репрезентации людей с ограниченными возможностями. Помимо этого, в учебниках довольно много гендерных стереотипов. «Инженеры, строители представлены в виде мальчиков, а девочки готовят еду, моют полы», – констатирует собеседница. При этом она отмечает, что ее исследование касалось русско- и казахскоязычных учебников, выпущенных до 2012 года. Когда Ольга пролистывает свежие учебники, то видит «позитивное развитие».

Что касается национального вопроса, то он, по ее мнению, актуален для многих стран. Должен ли в государстве существовать основной этнос, который ассимилирует другие этнические группы? На этот счет нет однозначного ответа, рассуждает Ольга. Однако многолетние научные исследования в разных государствах явно демонстрируют, что люди не склонны отказываться от своей этнической идентичности, что они, как правило, сохраняют свои культурные особенности, несмотря на давление со стороны доминирующего этноса. «В современной литературе на эту тему существует своего рода консенсус», – говорит собеседница.

Ольга убеждена: у каждой страны есть право на формирование собственных традиций, особенно учитывая зачастую травматичный исторический опыт. «То, что происходило в СССР по отношению к некоторым этносам и республикам, было абсолютно несправедливо, – говорит она. И, подумав, добавляет: – Те люди, которые сейчас живут там (в странах на территории бывшего Союза. – Прим. авт.), к сожалению, не могут изменить прошлого. Есть представители этносов, которые были депортированы: они приехали в Казахстан, и их приняли. Несмотря на это, все они являются полноправными гражданами Казахстана».

В многообразии культур Ольга видит преимущество: «Люди с детства знают, что существуют разные праздники, что кто-то не ест свинину… У нас общество гораздо более инклюзивное, чем во многих европейских странах. Мне кажется, это надо поощрять, ведь именно поэтому в Казахстане есть потенциал для тех же инноваций. Люди привыкли обмениваться разными мнениями, привыкли к богатству идей, основанному на разных традициях».

Колесо прогресса

Сферой нынешних исследований Ольги, которыми она занимается в Оксфорде под руководством Элис Ончи и Майи Чанкселиани, является высшее образование в Казахстане. Тема ее докторской диссертации на русском звучит так: «Влияние процесса интернационализации и коммерциализации производства академических знаний на развитие социальных и гуманитарных наук в Казахстане». Когда я прошу ее объяснить, что кроется за этими словами, она улыбается: «Очень многие ученые в нашей стране со мной не согласны».

Суть работы объяснить и впрямь непросто – в ней есть элементы разных академических дисциплин, в том числе философии. Она исходит из того, что высшее образование в Казахстане стремительно интернационализируется, то есть перенимает стандарты и практики, приходящие из-за рубежа, преимущественно с Запада. Это выражается, например, в том, что ученых ставят перед необходимостью публиковаться в европейских и американских англоязычных научных журналах. С одной стороны, это неплохо: государство стремится к тому, чтобы отечественные ученые популяризировали свои знания на международной арене. С другой – вполне возможно, по мнению автора, что такое давление на исследователей заставляет их больше времени проводить за изучением английского, чем за работой в архивах с редкими и ценными материалами. Ольга опасается, что гегемония английского – а он лишь часть инструментария, которым государство предписывает ученым овладеть, – приведет к утрате большого пласта знаний.

Стремление к интернационализации порождает и другую проблему – столкновение разных поколений ученых, которых условно можно разделить на тех, кто получил образование в СССР, и тех, кто учился за рубежом. «Я вижу столкновение разных идей о том, чьи знания и чьи квалификации являются по-настоящему качественными, – говорит Ольга. – В своей работе я задаю фундаментальные вопросы о том, что такое качество, что такое знание». Она убеждена, что вместо того, чтобы меряться, «у кого степень лучше», казахстанским ученым нужно сосредоточиться на главной задаче науки – производстве знаний. «На казахском, узбекском, уйгурском, корейском – не важно. Вместо того чтобы взращивать культуру соревнования, – говорит она, – можно и нужно развивать культуру сотрудничества и уважения к разным типам знания».

Второй аспект исследований Ольги – коммерциализация производства академических знаний – вообще больной вопрос, считает ученая. По мнению ряда ведущих западных исследователей (таких, например, как британский социолог Стивен Болл), наука и образование страдают от того, что превращаются исключительно в бизнес. Ольга с ними согласна: дороговизна высшего образования в США и Великобритании привела к тому, что университеты перестали быть социальным лифтом. Вместо этого они лишь цементируют власть богатой верхушки, что негативно сказывается на развитии общества в целом.

У Казахстана, на взгляд собеседницы, есть шанс избежать этой ошибки. Вместо слепого следования лекалам, которые во многом доказали свою несостоятельность, страна может выстроить гуманную и эффективную модель высшего образования по примеру немецкой или скандинавской. Это совсем не значит, что она будет убыточной. «Мне кажется, бизнес-развитие может быть этичным. Можно разработать такие модели, которые будут коммерчески выгодными, но в то же время этически правильными», – уверена Ольга.