Закон о кибербуллинге: платформы обязали за сутки отреагировать на противоправный контент
Общественники и чиновники поспорили о том, нужно государству право отключать соцсети и Сеть в целом
Обсуждение последствий принятия так называемого закона о кибербуллинге прошло в Алматы 9 августа. Как объяснила модератор встречи, юрист в области прав человека Татьяна Чернобиль, эксперты рассмотрели недавнее постановление правительства, касающееся деятельности Министерства информации и общественного развития. Это, в частности, требование к интернет-платформам о назначении представителей — контактных лиц, которые будут на связи с МИОР. Также интернет-ресурсы должны в течение суток отреагировать на информацию, содержащую кибербуллинг (и иной незаконный контент), и удалить ее, в ином случае может быть ограничен доступ к этой платформе. Кроме того, все онлайн-ресурсы, имеющие более 100 тыс. пользователей в сутки, должны войти в специальный реестр.
- После принятия этого постановления гражданское общество озаботилось, что государство расширит сферу своего контроля за интернетом, сможет ограничивать свободу слова и потенциально усилит контроль за бизнесом. Насколько это допустимо, мы и будем рассуждать, - отметила Татьяна Чернобиль.
Казахстан в «хорошей» компании
Не только в Казахстане власти хотят взять интернет под контроль, констатировала участница встречи Наталья Крапива, представитель Access Now — американской НПО по защите цифровых прав.
- Например, один из крупных белорусских сайтов был вынужден убрать функцию комментариев, потому что даже юристы не могли определить, что является экстремизмом, а что нет, - привела она пример и продолжила: - В РФ правительство вместо защиты прав граждан налагает ряд требований на онлайн-платформы, начиная от требования удаления нежелательных материалов и заканчивая открытием данных пользователей. В Бразилии даже угрожают сотрудникам компаний уголовным преследованием за отказ от удаления контента и предоставления данных пользователей. Поэтому и не спешат компании открывать местные офисы, чтобы потом сотрудников не сделали заложниками. Такого рода законы ведут к цензуре и самоцензуре, нарушает право на доступ к информации и другие права.
За прошлый год Access Now зафиксировала 182 отключения интернета в 34 странах, в том числе в Казахстане во время январских событий, сообщила Наталья и сделала вывод:
- Любое ограничение доступа к интернету должно быть оправдано международно признанными нормами законами.
Мы или террористы?
С другой стороны подошел к проблеме Евгений Жовтис, руководитель Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности. Он говорил о дополнительном мониторинге НПО в связи с финансированием терроризма и экстремизма. По мнению правозащитника, оба вопроса связаны, так как имеют отношение к фундаментальным правам человека и контролю государства над одной из сфер жизни общества.
- Идет подмена или расширение понятий. Международные документы никогда не говорят об экстремизме, только терроризме, а у нас к слову «терроризм» добавляется «экстремизм», который нигде юридически не закреплен, но позволяет «расширяться» на любые формы выражения мнения, которые, с точки зрения государства, радикальны, хотя по сути никакой угрозы не несут, - объяснил он. - Каждый раз, когда государство усиливает свои контрольные полномочия, к сожалению, оно редко доказывает необходимость, легитимность этих мер. Во всех этих случаях они руководствуются благими намерениями, но следует задаться вопросами: нужно ли это, можно ли использовать другие методы и как это отразится на гражданском обществе? Иными словами, можно ли сделать так, чтобы от принимаемых законов было плохо террористам, а не нам?
В качестве рецепта для лечения этой «болезни» Жовтис назвал прозрачность и диалог.
- Чем больше вовлечены эксперты и гражданское общество, тем эффективнее государственное управление и тем больше решается проблем, чем создается.
Хотели бы - давно заблокировали
На претензии общественников отвечал Михаил Комиссаров, директор РГП «Центр анализа и мониторинга».
Для начала Комиссаров заверил участников разговора, что никаких дополнительных полномочий после принятия постановления МИОР не получило, а все «новые компетенции» — принятие подзаконных правовых актов, создание реестра интернет-ресурсов и формирование экспертной группы, которая будет решать судьбу контента, а также порядок возобновления доступа к заблокированному интернет-ресурсу - согласуются с законом.
- Что касается ограничения доступа к онлайн-платформам, то с 2016 года все интернет-ресурсы приравнены к СМИ, и при большом желании государство имело все возможности неоднократно ограничить доступ к соцсетям, - напомнил Михаил.
По уверениям директора РГП, МИОР заинтересовано в одном: как можно быстрее удалить из интернета информацию, относящуюся к кибербуллингу, так как она может нанести вред ребенку и даже довести его до самоубийства. В течение трех суток после поступления обращения от родителей экспертная группа должна рассмотреть документы, вынести решение, передать это решение представителю платформы, а онлайн-ресурс — удалить противоправный контент.
На вопрос, можно ли оспорить выводы группы, Комиссаров ответил так: платформа должна сначала выполнить указание об удалении, а потом, «если есть несогласие, то поставить вопрос перед уполномоченным органом».
- К буллингу относятся достаточно очевидные вещи — угрозы, троллинг, оскорбления — то есть почва для оспаривания возможна в исключительных случаях, - выразил он свою точку зрения и заверил: - Государство никоим образом не заинтересовано в ограничении доступа к соцсетям. Речь идет об удалении публикаций, которые нарушают права человека. Например, практически в каждом городе есть группы типа «Петухи такого-то города», где часто публикуются фото подростков — реальные или фотошопленные, которые оскорбляют несовершеннолетних. Наивно считать, что это не несет что угрозы детям. Мы надеемся, что применение закона позволит снизить иски в отношении детей.
С главой «Центра анализа и мониторинга» не согласился Михаил Климарев, глава «Общества защиты интернета».
- Почему нельзя выявить человека, который нарушает закон? Почему привлекают к ответственности третьих лиц — платформу? - спросил он.
- Кибербуллинг подпадает под целый ряд статей УК — оскорбление, клевета, доведение до самоубийства, поэтому наряду с заявлением на удаление контента есть возможность заявления в правоохранительные органы. Но на досудебное расследование дается 2 месяца, - ответил Комиссаров, имея в виду, что все это время противоправный контент будет находиться в открытом доступе. - Одно не исключает другого. Если есть состав правонарушения, параллельно этим занимаются правоохранительные органы.
- Мы говорим об избыточности меры. Ограничение не должно стать нарушением прав человека, нарушать право на получение и распространение информации, - уточнила позицию общественников Чернобиль, а Климарев добавил: - МИОРу нужно больше заниматься общественным развитием, чем информацией и перестать регулировать то, что не нужно регулировать.
- Там, где ничего не отрегулировано, возникает хаос и бардак. В любом случае рамки должны задаваться, - стоял на своем Комиссаров. - Ружье должно висеть, инструмент у государства должен быть. Где отсутствует эффективное саморегулирование, приходится пока вмешиваться государству и обеспечивать соблюдение норм закона. Но будем двигаться в направлении развитых стран.
