Здесь становится жарко

17366

Среднегодовая температура в Казахстане растет вдвое быстрее глобальной

Hougaard Malan/Gallo Images RM/FOTOBANK.RU

В 2010 году при прорыве дамбы на небольшой речке Кызыл­агаш погибло 45 человек, среди них – 15 детей. Жертв было бы больше, если бы местный водитель не вывез за несколько рейсов на своем грузовике 180 односельчан, – помощь МЧС пришла лишь к утру. Если учесть, что в селе жило немногим больше тысячи человек и прорвало дамбу не в одночасье (ливни шли несколько дней), степень неготовности казахстанской глубинки к природным катаклизмам с лихвой перекрывает гаитянскую. Материальный ущерб – свыше 9,3 млрд тенге ($62 млн). В эту сумму не входит стоимость новой дамбы - 5,5 млрд тенге, которая будет достроена лишь в 2014 году, а также потери сельхозпредприятий Аксуского района Алматинской области, оставшихся без поливной воды.

В 2011 году в Уральске ничего не прорывало, просто в марте выпало много снега, а потом резко потеплело, и небольшие местные речки (не Урал, к счастью) вышли из берегов. Затопило несколько сел и значительную часть областного центра, сотни домов просто смыло. Для восстановления жилья и инфраструктуры, по словам акима области, требуется более 19 млрд тенге ($126,6 млн).

Через два месяца, в мае, ураган в Алматы убил человека и нанес ущерб в размере 900 млн тенге. А еще через год, в течение которого местные и республиканские  власти не могли определиться, кто платит за ликвидацию последствий, в августе 2012 года, весь этот лесоповал загорелся и довел сумму потерь до 1280 млн тенге, не считая экологических.  Примечательно, что на ликвидацию пожара сотрудники Алматинского департамента добровольно-принудительно перечисляли  однодневную зарплату, в том числе и специалисты, получающие 60 тыс. тенге в месяц.

Такие катаклизмы в Казахстане будут происходить все чаще, и связано это с изменением климата, утверждают отечественные и международные эксперты. Но не особенно заметно, чтобы к их прогнозам прислушались на уровне принятия решений.

Мгэик предупреждал

По данным UNISDR (департамент ООН по уменьшению опасности бедствий), если с 1994 по 1998 год ежегодно регистрировалось примерно 428 катастроф, то с 1999 по 2003 год эта цифра выросла до 707 в среднем, и продолжает расти. По прогнозам, к 2050 году глобальные издержки, связанные с этим, превысят $300 млрд в год, если не будет принято адекватных мер по снижению рисков. Представитель МССБ ОНН по Центральной Азии и Кавказу Абурахим Мухидов утверждает, что $1,  вложенный в снижение риска бедствий, может сэкономить до $10 средств, потраченных позже на восстановление, а в высокотехнологичных странах последняя цифра доходит до $40. Развивающиеся страны в денежном выражении теряют меньше, но у них гораздо больше человеческих жертв. По его словам, афганец, дующий с лесовых равнин Афганистана, раньше приходил в Узбекистан и Таджикистан в конце сентября, а теперь пыль висит в воздухе начиная с июня-июля.

 Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) при ОНН в 2001 году в своем докладе «Изменение климата, 2001 г. Последствия, адаптация и уязвимость» включила Казахстан в число наиболее уязвимых стран Азии наряду с  Непалом и Пакистаном. Уже тогда ученые предрекали стране усиление наводнений весной и уменьшение осадков летом, а пос­ле окончания нынешнего периода бурного таяния ледников – резкое снижение стоков наземных вод.  

В первую очередь от этого, по прогнозам, уже через пару десятилетий пострадают пастбища и гидроэнергетика. Однако Минсельхоз намерен активно развивать именно пастбищное животноводство, а Министерство индустрии и новых технологий – речную гидроэнергетику, и ничто не свидетельствует о том, что эти ведомства просчитали климатическую составляющую. В подразделе «Экологическая безопасность» Стратегии национальной безопасности, принятой в 2012 году, про изменение климата тоже нет ни слова. Да что там – в Стратегическом плане профильного Министерства охраны окружающей среды на 2010–2014 годы «нарастание последствий глобального изменения климата» предлагается минимизировать за счет… «реализации проектов по снижению выбросов парниковых газов и проведения переговоров по вступлению Казахстана в режим пост-Киото». Выбросы, конечно, сокращать надо (тем более что на этом теперь, благодаря торговле квотами, можно заработать), но, снявши голову, по волосам не плачут – изменения-то уже произошли. С этим что делать? До сих пор все проекты, в которых звучит слово «адаптация», финансируются международными или европейскими организациями. Даже подготовка национальных сообщений (над ними работает национальная экспертная группа в соответствии с Рамочной конвенцией ООН об изменении климата, ратифицированной Казахстаном в 1995 году) оплачивается Глобальным экологическим фондом через ПРООН. Но это мы были развивающейся страной, а теперь, когда Казахстан вошел в число стран со средним доходом, международное финансирование будет сворачиваться. 

Чет или нечет?

С 80-х годов прошлого века температура в регионе демонстрирует вполне определенную тенденцию к росту, и это уже в ближайшие годы, по мнению специалистов, скажется не только на сельском хозяйстве, но и на энергетике (вполне возможно, что в некоторых регионах пик потребления будет приходиться не только на зиму, но и на лето в связи со все большим использованием кондиционеров; строительстве, в том числе инфраструктурном, туризме. За последние 100 лет, по данным Казгидромета, среднегодовая температура в среднем по Казахстану выросла на 1,5 градуса, в то время как глобальная на планете – на 0,74 градуса.

Фото: Ольга Кулакова

Начиная с 2004 года каждый четный год в Казахстане случается засуха, а среднегодовая температура за последнее десятилетие выросла на 0,36 градуса

По осадкам такой явной тенденции нет, но вот что примечательно: начиная с 2004 года, как следует из данных мониторинга Института космических исследований, каждый четный год на территорию Казахстана приходит засуха (то есть резкое снижение осадков на более чем 30% территории страны). Последние из этого ряда 2010 и 2012 годы заметили, наверное, даже далекие от агробизнеса люди. На состоявшемся недавно заседании рабочей группы по подготовке Третьего национального сообщения (будет опубликовано в 2014 году) специалист по биоразноообразию сообщила, что границы между зонами в стране сдвинулись и уже четко видно, что пустынная растительность пошла в полупус­тынную зону, полупустынная – в степную. Также изменилась вертикальная зональность в горах – все выше поднимаются теплолюбивые лиственные деревья, вытесняя хвойные леса, все выше перемещаются альпийский луга. Гидрологи утверждают, что увеличилось количество селей – пока небольших. В степной зоне Северного и Центрального Казахстана высохло множество небольших озер, даже там, где нет хозяйственной деятельности человека. 

Кстати, еще в Первом национальном сообщении в 1998 году говорилось, что в связи с происходящими изменениями Казахстан должен создать генофонд зерновых, пригодных для выращивания в более сухом климате, а также запасы зерна на несколько лет. Но руки за 14 лет не дошли – после нынешней засухи большинство зерносеющих областей испытывает дефицит семян, однако Минсельхоз отвечает, что запаса семян на все не хватит.

 Не менее судьбоносные вещи происходят на Каспии, где мы собираемся с будущего года получать большую нефть. По мнению климатологов, увеличение осадков в северной части Каспийского бассейна в долгосрочной перспективе приведет к увеличению стока Волги и Урала. Повышение уровня моря на 2–3 м может привести к затоплению неф­тяных скважин и мест размещения отходов. Ситуацию усугубят штормовые нагоны, а это значит, что последнее удорожание Кашагана может оказаться далеко не последним.

Узбеки нам не посчитают

Изменение климата – это уже реальность, утверждает начальник управления климатических исследований РГП «Казгидромет» кандидат географических наук Светлана Долгих. «Когда начинала заниматься этой прблемой в 1980-х годах, даже не думала, что процесс пойдет так быстро, – признается она. – Тенденция увеличения температуры воздуха проявилась в 1970-х, но в последние два десятилетия процесс сильно ускорился. Есть естественная цикличность, но сам он ярко выраженный». 

 

Уже сейчас это приводит к увеличению риска опасных явлений. «По данным гидрологов, количество осадков пока не снижается, но их становится больше зимой и меньше в вегетативный период. Зима – жестче, лето – жарче. Сам вегетативный период удлиняется, и это дает так называемую «дружную весну». Вот вам и паводок. Что касается ураганов в предгорьях, в частности в Алматы, то это, конечно, наложение разных факторов, но при нарастании контрастов, при потеплении внизу и наличии ледников наверху, где температура все равно резко отрицательная, вероятность того, что такие события будут чаще, имеет место быть», – рассуждает Светлана Долгих. 

Пресса, а за ней и публика с удовольствием подхватывают всяческие «разоблачения теории глобального потепления» и его техногенной природы. Но, судя по всему,  теперь уже не столь важно, что раньше – курица или яйцо, растет температура вследствие увеличения выбросов углекислого газа в атмосферу промышленностью, либо  СО2 увеличивается в атмосфере из-за роста температур по причине естественной цикличности. Поскольку Казахстан не располагает интеллектуальными ресурсами для участия в академических спорах, для нас важно лишь то, что сама эта строгая зависимость у специалистов сомнений не вызывает. 

Прежние методы прогнозов не работают в стремительно меняющемся климате 

Чтобы приспосабливаться, надо понимать, к чему именно и как. Надо выяснять, какие циркуляционные процессы происходят над территорией страны, почему температура растет неоднородно, и здесь одних наблюдений метеостанций мало. 

«Казахстан находится в зоне трудноопределяемых тенденций. Например, в России к северу от Казахстана четко по всем моделям видно, что будет увеличиваться количество осадков. У наших южных соседей так же четко видно, что будет уменьшение осадков. У нас такой четкой модели нет – на юге больше тенденция к уменьшению осадков, на севере пока, по данным наблюдений, они чуть-чуть увеличиваются. Надо более внимательно смотреть регионы – в Мангистауской области, например, мы ожидаем серьезного уменьшения осадков, а там уже и сейчас невесело. Разработкой методов прогнозов тоже надо отдельно заниматься. Прежние методы были основаны на том, что климат стабилен, а теперь эти зависимости и коэффициенты просто не работают», – объясняет Светлана Долгих. 

Но у Казгидромета не хватает специалистов (наукой там занимается всего шесть человек), а специализированного научного центра в стране нет.  Идея создания климатического центра, в который вошли бы климатологи, гидрологи, метеорологи, представители сельхознаук, рожденная пять лет назад, так и не получила финансирования, хотя на первое время требовалась лишь зарплата паре десятков специалистов (хотя бы $1000, на уровне начальников отдела в Казгидромете) – небольшой кластер оборудования казахстанским климатологам купили международные организации. Был когда-то в стране Казахский НИИ гидрометеорологии, но в конце 1990-х приказал долго жить. Примечательно, что гораздо менее обеспеченные Узбекистан и Кыргызстан аналогичные НИИ сохранили. Научный центр по изучению климата есть даже в трехмиллионной Монголии. Казахстан же, тратящий ежегодно десятки миллионов долларов на проведение всякого рода международных имиджевых мероприятий, ВВП на душу которого приближается к восточноевропейскому, а ЗВР исчисляется десятками миллиардов долларов, экономит по принципу «скупой платит дважды» (см. начало). Недавно завершилась реорганизация КазНИИ экологии и климата в филиал «Жосыл Даму» (ранее КазНИИ мониторинга окружающей среды и климата), но тамошний Центр изменения климата занимается опять-таки вопросами инвентаризации выбросов парниковых газов, проектами по их снижению, но никак не изменением климата и вопросами адаптации. 

Да и сам Казгидромет у нас, в отличие от других стран, – хозрасчетное РГП в структуре Минэкологии. На сайте службы есть скромная рубрика «Услуги», где перечислено полтора десятка менеджеров, к которым следует обращаться за платной информацией. В регионах, говорят, даже архивные данные по погоде предоставляют только за деньги.  Между тем в Англии, например, любой бизнесмен может в гидрометслужбе, предоставив сведения о характере бизнеса и месте его дислокации, бесплатно получить стандартный прогноз по климатическим изменениям и рискам – службу содержит национальный бюджет. У нас же Минэкологии в своем стратегическом плане развития признает, что из-за недооснащенности метеослужбы страна теряет ежегодно $200 млн (260 метеостанций при потребности в 1300), но тратит деньги на передислокацию головного офиса из Алматы в Астану (приказ подписан в самый разгар глобального кризиса, в 2008 году) и строительство многоэтажного дворца в столице. Имидж – все?

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить