Закат эры нефти - беда или благо? Взгляд из Техаса и Казахстана

15398

Самое злободневное о ситуации в энергетической отрасли, оценка аналогий далеких друг от друга нефтегазовых регионов, о вероятной стратегии будущего развития – от директора американской компании Galex Energy Corporation Алекса Барака

ФОТО: Depositphotos.com/boscorelli

Как сказал Михаил Жванецкий, в мире все стремится к равновесию: если вам плохо, то где-то кому-то хорошо. Но вообще-то не до шуток. Цены на нефть обрушились и балансируют сегодня в районе $40 за баррель. Если для одних дешевая нефть - это экономические и социальные выгоды, перспективы роста и возможности развития, то для других - беда: экономический коллапс, безработица, социальный обвал, психологический надлом, разочарование, безысходность и отсутствие перспективы. И как жить? Впрочем, не все так черно-бело. Выход, определенно, есть. Давайте разберемся.

У Техаса и Казахстана много общих черт. Огромные степные пространства. Традиционный промысел – животноводство. Недра изобилуют полезными ископаемыми. Главное из них нефть и газ. Углеводороды – это основа экономического прорыва обеих регионов. Резкий рост добычи произошел в течение последних двадцати лет. Соответственно, на этот же период пришелся и рост удельного веса доходов от нефти в бюджетах. В обоих регионах сложившаяся средняя себестоимость нефти по большей части существенно выше ее сегодняшней цены $38-$43 за баррель, а значит, добыча нефти убыточна. Авторитетной консалтинговой компанией IHS Markit в 2019 году выполнены (по заказу Saudi Aramco перед выходом на IPO) исследования. Согласно отчету, казахстанский баррель со своими средними показателем $46 для суши и $51 для моря немного дороже, чем в США. И хотя структура себестоимости в этих странах различна, очевидно, что в окошко $35-$45 ни одна из сравниваемых отраслей не помещается. В этом заключается общий корень проблемы, или, как теперь принято говорить, вызова: резко снизить себестоимость производства нефти, чтобы успешно конкурировать на мировом рынке нефтедобычи в новых – посткоронакризисных – условиях.

Текущий кризис в нефтянке самым кардинальным образом отличается от всех предыдущих. Суть его не в падении спроса на нефть, вызванного пандемией коронавируса COVID-19, он всего лишь сыграл роль триггера – спускового механизма, разрушившего искусственно поддерживаемый неустойчивый баланс равновесия спроса и предложения нефти. COVID-19, а до него демарш российской делегации на мартовском заседании OPEC+ запустили цепную реакцию разрушения всей мировой конструкции, основанной на этом неустойчивом балансе. Суть кризиса - в значительном превышении возможностей предложения нефти над спросом, сложившемся до марта 2020 года. Мы писали об этом на страницах Forbes.kz неоднократно, в том числе в марте. Мы также прогнозировали то, что рынок стабилизируется в районе $40 за баррель. Причем это не связано с восстановлением спроса. Это связано с возможностями предложения нефти в ценах, превышающих $40/bbl. В эту нишу попадают и Техас, и Казахстан. В ценах $40/bbl и ниже производство нефти убыточно, и сколько-нибудь длительный период такой добычи неминуемо приведет и уже приводит к системным экономическим проблемам.

Надо понимать, что в целом тенденция на сокращение спроса на углеводороды сохранится в связи с популярным (но научно не обоснованным) мнением о критической роли парниковых газов в смертоносном (также не доказано) глобальном потеплении и его главной составляющей – СО2, поступающего в атмосферу в результате использования углеводородного топлива. Очевидно, что эра использования углеводородов в виде основного источника топлива подходит к концу – вопрос только во времени, а с этим обостряется и конкуренция нефтепроизводителей за возможность в оставшийся срок произвести и продать собственные ресурсы нефти как можно в большем количестве и как можно с большей прибылью. И Техас, и Казахстан находятся здесь в равных конкурентных позициях в связи с высокой себестоимостью производства собственной нефти.

На этом сходство заканчивается и начинаются различия.

Техас - это часть США, страны, потребляющей самое большое в мире количество энергии. Страна с высокоразвитой инфраструктурой нефте- и газопроводов, колоссальными возможностями нефтепереработки, нефтехимического производства. Порты Техаса способны как принимать, так и отгружать самые большие в мире объемы нефти, сжиженного газа, продуктов переработки. Экономика Техаса, как и США в целом, - это инновационная экономика, поощряющая и способствующая внедрению всего нового, дающего экономический эффект.

Казахстан, в свою очередь, находится в центре Евразийского материка. С основными рынками сбыта нефти и газа Казахстан связывают магистральные нефте- и газопроводы, проходящие по территориям иностранных государств. Возможности переработки собственных нефти и газа составляют порядка 10% от производимого в стране сырья. Практически отсутствует собственное нефтегазохимическое производство. Экономика страны, созданная изначально по лекалам СССР, в годы независимости избыточно забюрократизировалась, создав инертную и затратную систему госуправления, малоспособную быстро реагировать на внешние и внутренние вызовы.

И в Техасе и в Казахстане отлично понимают, что ключ к решению проблемы масштабного роста конкурентоспособности нефтяного производства кроется в технологическом прорыве. Но если в Техасе в основы экономического устройства заложены механизмы оперативного реагирования на подобные ситуации, то в Казахстане требуется вмешательство высших эшелонов власти для преодоления сопротивления и инертности системы в решении таких задач.

В опубликованной в августе 2020 в журнале «Нефть и газ» №3-4 программной статье «Как сделать Казахстан самой конкурентоспособной и передовой нефтяной страной мира» автор, вице-президент Национальной инженерной академии РК (НИА РК), почетный нефтяник СССР, академик Надир Надиров перечисляет ряд конкретных технологий, готовых к внедрению уже сегодня и способных решить проблему конкурентоспособности производства казахстанской нефти. От того, будут ли эти предложения приняты, а самое главное – найдут ли широкое применение, зависит судьба отрасли, множества людей, в ней работающих, их семей, множества людей, работающих в смежных отраслях.

Есть показательный пример из не очень далекой истории. В СССР было такое министерство с загадочным названием «Минсредмаш». По смыслу названия министерство не крупного (тяжелого), но и не мелкого (легкого) машиностроения. Где-то посредине. С юмором были товарищи. На самом деле это было строжайше засекреченное министерство атомной индустрии. По сути управления эта отрасль не подчинялась общей государственной системе. Вопросы в ней решались быстро, почти мгновенно. Если возникала идея, то она опробовалась и внедрялась без проволочек. А как еще можно было соревноваться с Америкой? Только так. Возможно, этот опыт надо использовать в сегодняшней, кризисной для нефтяной отрасли страны, ситуации.

Последствия от непринятия антикризисных мер в сложившейся в нефтянке ситуации могут быть очень разными для Техаса и Казахстана.

Техас, США. Для экономики в целом низкие цены на энергию - это благо. Для людей, заправляющих свои авто на бензоколонках, низкие цены на горючее только в радость. Низкие потребительские цены на электроэнергию, производимую из углеводородов, это тоже хорошо для всех. Просторы Техаса - это еще и колоссальные возможности развития ветро- и солнечной энергетики. Только нефтянка в проигрыше от низких цен, а в целом по экономике – сплошные плюсы. И поверьте, в Америке, стране радикального капитализма, никто не посмеет вмешиваться и корректировать принципы свободного рынка, спасая своих, терпящих бедствие от низких цен, нефтяников за счет других производителей. Нефтяники должны сами найти и реализовать механизмы конкурентного выживания в условиях новой реальности. Или отмереть. Нефтяным компаниям и странам для выживания в соревновании с конкурентами предстоит приспособиться к ультранизким ценам на углеводороды. Думаю, техасские нефтяники смогут выстоять в этой борьбе и составят конкуренцию сегодняшнему бесспорному лидеру – Саудовской Аравии. Тем более что инновационность - это одна из основ экономики США.

Казахстан. Непринятие экстренных мер по снижению себестоимости производства нефти и выводу нефтедобычи в прибыльный режим при низких ценах на нефть чревато несоизмеримо более тяжелыми последствиями, чем для Техаса и США. Казахстан не имеет собственного внутреннего рынка потребления нефти, сколько-нибудь сравнимого с возможностями собственной добычи. Надежда на неожиданные геополитические конфликты или природные катаклизмы, хотя бы кратковременно ограничивающие производство и предложение нефти где-то на Ближнем Востоке, – это не то, что можно закладывать в планы и бюджеты государства. Действия крупнейших наднациональных энергетических (я намеренно не употребил термин «нефтяных») корпораций ясно дают понять, что разворот в сторону «возобновляемых» уже происходит и традиционные нефтяники ВР, Shall, Total и большинство прочих постепенно избавляются от малорентабельных нефтяных активов, демонстрируя неверие в их востребовательность для балансов компаний в будущем. Эти компании сознательно жертвуют нефтяными активами, теряя в текущей капитализации, взамен на, с их точки зрения, перспективные - возобновляемые источники энергии, переориентируя стратегии развития своих компаний в этом направлении. Пример – объявленная в начале августа новая стратегия ВР. «Казахстан не имеет такой опции» (цитата из статьи Надира Надирова). На кону армия казахстанцев, их семьи, их возможность уже сегодня и завтра обеспечить себя приемлимыми условиями существования. Поэтому для судьбы Казахстана резкий и незамедлительный технологический прорыв в сторону повышения конкурентоспособности производства нефти - это единственный выход из кризиса. Эта стратегия – насущная необходимость сегодняшнего дня, основа для будущего развития.

Для реализации этой стратегии потребуется создать специализированный механизм – технологический инкубатор, наполненный инновационным содержанием, изложенным в вышеупомянутой статье академика Надирова. Концепция такой новой структуры была в свое время представлена в НИА РК. Сегодня назрела необходимость в ее осуществлении.

Об авторе: Алекс Барак - президент GALEX Energy Corporation (США), член редколлегии издания «Нефть и газ». В советские годы руководил буровой экспедицией на месторождении Тенгиз. В США занимается разработкой технологий для нефтегазовой сферы. Владеет месторождением тяжелой нефти в Техасе.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить