Утомленные революцией

12447

Кандидаты на пост президента Киргизии борются за право решать неразрешимые проблемы

Reuters/VOSTOCK Photo

Спустя год с небольшим после апрельской революции-2010 в Бишкеке ночью убрали статую Свободы. В фигуре с бронзовыми крыльями революционные чиновники нашли сходство с Русалочкой Андерсена и обнаружили черты лица жены свергнутого Аскара Акаева.

«Эта женщина полуголая, короткостриженая, тундюк держит. Это неприемлемо для нашего народа», — объяснял у памятника лидер организации «Молодежный совет» Мавлян Аскарбеков. Тундюк — это навершие юрты, то же, что шанырак. «Еще в эпосе “Манас” было проклятие: пусть вымрут мужчины твоего рода и женщина держит твой тундюк», — напоминали его единомышленники. Немногочисленные защитники Свободы попробовали поспорить, но быстро сникли и покинули площадь.

Спустя месяц на опустевший постамент водрузили отлитую в Москве конную статую героя Манаса Великодушного. Когда на трибуну поднялся премьер Алмазбек Атамбаев, ветер сорвал с монумента полотнище, которое не могли снять. «Я точно уверен, что с приходом Манаса в нашу страну придут счастье, достаток, единство и братство», — заявил глава правительства.

Пожелания достатка и богатства весьма актуальны для страны, занимающей среди стран СНГ последнее место по номинальному ВВП ($4,4 млрд в 2010 году) и предпоследнее по национальному доходу на душу населения ($2,2 тыс. за тот же год). По данным ООН, уровень бедности в стране составляет 60–70%.

Искать рецепт экономического благополучия придется новому президенту, который победит на выборах 30 октября, и премьер-министру, которого президент назначит по представлению парламента — жогорку кенеш. Как минимум 83 человека в Киргизии, считают, что сумеют обеспечить рост национальной экономики, — они заявили о намерении бороться за пост президента. Правда, проблемы со сборами подписей и экзаменами по киргизскому языку проредили их ряды: к 
24 сентября осталось 20 человек. Чтобы добиться экономического благополучия страны, им придется решить несколько задач, которые кажутся неразрешимыми. А главное — обеспечить политическую стабильность в самой революционной стране на постсоветском пространстве.

«Мы не масоны!»

Советник руководителя аппарата президента Чолпон Ногойбаева недовольно морщится, когда Бишкекский либеральный клуб сравнивают с масонскими ложами, модными у революционеров столетней давности. Но аналогия напрашивается. В годы правления прежнего президента Курманбека Бакиева поговорить о судьбах родины в клуб заходили будущие вожаки киргизской революции. Розу Отунбаеву и будущего отца киргизской Конституции Омурбека Текебаева объединяла не только борьба в оппозиции, но и «необходимость осмысления происходящего».

Философ Султан Сарыгулов вспоминает историю о том, как в дни свержения первого президента Аскара Акаева экс-премьер Бакиев залез на БТР и держал речь. «Поклянись, что не будешь тащить во власть братьев и земляков!» — якобы крикнули из толпы. Бакиев поклялся. Но слова не сдержал. «Он просто всех достал», — проводит рукой по горлу Сарыгулов.

Бакиев надоел народу, а элите надоела президентская республика. «Когда после апрельских событий писалась Конституция, разработчики постарались урезать полномочия президента настолько, насколько возможно. По сути, у главы государства остались только структуры, обеспечивающие оборону и безопасность, это ГКНБ и входящая в него пограничная служба, — вспоминает Чолпон Ногойбаева и задумчиво добавляет: — Может быть, если бы другие рычаги оставили, например право законодательной инициативы, ведь президент избирается всенародно, это бы сыграло положительную роль…».

Впереди планеты всей

Бывший член временного правительства Омурбек Текебаев с благоговением поглаживает небольшую синюю книжку: это Конституция, а он считается ее отцом. «Дмитрий Медведев дал поручение найти способ ограничить монополию одной партии в парламенте. Михаил Прохоров и другие политики поднимают этот вопрос. А у нас это уже есть», — политик поднимает вверх палец. Сегодня в Кыргызстане ни одна партия не может получить в  жогорку кенеше больше 65 мест из 120. Текебаев обстоятельно перечисляет другие реформы революционных властей: введение независимых от президента избиркомов, выборы мэров городов депутатами местных кенешей, замена судейского состава. Впереди - реформа милиции. Пока непонятно, какая.

«Политическая модернизация идет на всем постсоветском пространстве в одном направлении: укрепление парламентаризма. Кыргызстан стал лидером этого процесса», — уверен депутат. В Казахстане он знает политиков, которые заявляют, что «суперпрезидентское правление рассчитано только на Назарбаева, а другому такую власть уже не доверят».

Текебаев собирался сам выдвигаться на пост президента на ближайших выборах, но передумал и снял свою кандидатуру. Возможно, из-за прошлогоднего скандала, когда в Интернете появилось эротическое хоум-видео с человеком, неотличимым от самого Текебаева. Вместо выборов политик продолжает бороться с президентской властью в Киргизии. Его фракция «Ата-Мекен» провела закон, лишающий управделами президента права заниматься хозяйственными вопросами. А это, по словам Текебаева, 25 госпредприятий, включая охотхозяйства и заповедные зоны. Президент закон пока не подписала. Отказываться от возможности работать и отдыхать в горах и на Иссык-Куле за госсчет окружение главы государства явно не собирается.

Свободная трасса

Всю трассу вдоль Иссык-Куля можно проехать, не встретив ни одного гаишника. Перед началом туристического сезона правительство решило убрать постовых с дорог Иссык-Кульской области — чтобы не вымогали взятки у туристов. «На дорогах стало свободнее. Но ездить страшно, — водитель такси из Чолпон-Аты Баха ловко маневрирует среди колдобин, лузгая при этом семечки. — Назарбаев новый город построил, а у нас никак не могут по-нормальному побережье обустроить. Тут конфетку можно сделать!» Баха сплевывает за окошко шелуху.

Губернатор Иссык-Кульской области Мирбек Асанкулов согласен: работы непочатый край. Он просит казахстанские власти разблокировать восточную горную дорогу через Кегень к Караколу — она на 100 километров короче традиционного пути через Кордай — и добивается открытия авиарейса Алматы — Каракол. «У нас пять месяцев лежит снег. Только в прошлом году на нашем горнолыжном курорте отдохнуло 50 тысяч человек!» — восклицает губернатор. В планах — расширение трасс, строительство новых отелей. На вопрос: «Правда ли, что 40% отелей на озере принадлежат казахстанцам?» — губернатор машет рукой: «Какие сорок?! Процентов семьдесят, просто оформлены на местных граждан».

Глава области очень рассчитывает на то, что вкладываться в туриндустрию будут не только казахстанцы. По его словам, французская компания планирует вложиться в развитие поселка Светлая Поляна в Джети-Огузском районе, есть потенциальные инвесторы для горнолыжной трассы в местечке Кереге-таш.

Пока бизнесмены медлят — ждут итогов выборов. Но и тем, как используется существующая инфраструктура, губернатор доволен. В этом году на Иссык-Куль приехало 400 тыс. туристов против 170 тыс. в прошлом году. 40% отдыхающих — казахстанцы.

Неожиданно Асанкулов мрачнеет. Итоги лета могли бы быть еще лучше, но в начале августа в санатории «Рахат» избили до смерти алматинца Ерлана Балмахаева. «Реплики в духе “везде случается” неуместны, надеюсь, придурков поймают», — написал по этому поводу сын Розы Отунбаевой Атай Садыбакасов в Twitter. Больше в этом сезоне никто не погиб. Убийцы задержаны. Но казахстанцы эту историю не забыли и теперь припоминают в Интернете Садыбакасову, как перед началом сезона он лично уверял туристов в безопасности отдыха.

«Акимы докладывали мне, что после случая с Балмахаевым поток туристов из Казахстана заметно сократился», — сетует губернатор. «Казахстанские туроператоры специально пугают людей, чтобы ехали не к нам, а оставались отдыхать втридорога на родине», — по секрету сообщил один из чиновников обладминистрации. Очевидно, контрпропаганду казахстанские владельцы иссык-кульских отелей организовать не смогли.

Узок круг этих потребителей

Основной поток отдыхающих на Иссык-Куле обеспечивают все же не иностранцы, а свои — жители Бишкека. Столица живет несколько обособленно от остальной территории республики: тут намного выше уровень жизни, высок процент некоренного населения. И очень много приезжих. По официальным данным, в Бишкеке проживает немногим более 840 тыс. жителей. Местные наблюдатели говорят, что на самом деле их число перевалило за 1,2 млн.

Мэр Бишкека Иса Омуркулов хорошо знает, откуда такое расхождение. Омуркулов занял пост главы города в дни апрельской революции, и первым серьезным испытанием на новой работе стали для него самозахватчики земель. С конца 1980-х на окраинах Бишкека переселенцы из провинции захватили 48 жилмассивов.

Омуркулов начал бороться с самозахватами. Сотрудники мэрии вспоминают, что шеф несколько раз в одиночку выходил навстречу толпе и останавливал ее. Один раз приш­лось простоять на морозе около Ошского рынка в Бишкеке 24 часа, чтобы остановить захватчиков.

Процесс переселения в город пауперов удалось остановить. Но те, кто переселился — а это десятки, если не сотни тысяч человек, — меняют рынок рабочей силы. С учетом постоянного миграционного оттока в Казахстан и Россию в столице повышается концентрация низкоквалифицированных кадров. Владелец ресторана «Пирогофф-Водкинъ» и издатель журнала Blife Олег Акматалиев жалуется: «Кадровый вопрос стоит очень жестко. Людей адекватных, знающих и киргизский, и русский языки, очень мало».

Помимо низкой квалификации адаптацию мигрантов на рынке труда затрудняют культурные противоречия. Киргизия исторически разделена на две половины — северную и южную. По большому счету, их соединяет одна стратегическая трасса Бишкек — Ош. Северяне раньше вошли в состав Российской империи, их язык испытал довольно сильное влияние русского и местами казахского языков. Сами себя северяне предпочитают называть «киргизы». Напротив, южане подчеркнуто именуют себя «кыргызами». Язык жителей некоторых южных областей вобрал в себя часть узбекской лексики. Коренные бишкекцы-северяне недолюбливают южан, считая их хитрыми и скрытными. Те в ответ могут указать горожанину на плохое знание государственного языка и традиций. Словом, традиционные для обществ с высоким уровнем внутренней миграции противоречия не миновали и Кыргызстан.

Низкая квалификация мигрантов подразумевает низкую платежеспособность. По оценке Акматалиева, на рынке общепита в киргизской столице перспективен дешевый сегмент. Дорогим заведениям развиваться, по большому счету, некуда.

Известный в Кыргызстане дизайнер Ассоль Молдокматова свидетельствует: «В современном киргизском обществе luxury касается ограниченного числа отечественных нуворишей, правящей элиты и их ближайшего окружения. Остальное население страны с этой темой знакомо весьма поверхностно: в лучшем случае по гламурным журналам, в худшем — по эрзац-товарам местных вещевых рынков».

Скромный спрос влияет на представленность брендов. «Martini не проводит в Бишкеке свои вечеринки, крупный вендор может остановить уже начатую рекламную кампанию», — свидетельствует Акматалиев.

Уходя — уводи

Низкий по сравнению с Казахстаном уровень жизни и, соответственно, более низкий уровень цен дал неожиданное конкурентное преимущество ряду отраслей киргизской экономики. Сыры и мясо на ура уходят в Казахстан. Многие алматинцы ездят за Кордай лечить зубы, обследоваться и даже делать пластические операции. Качество услуг в Бишкеке в этих сегментах вполне на уровне, а цены подчас в несколько раз ниже, чем в Казахстане. Скажем, УЗИ беременности в Бишкеке может обойтись в 4 раза дешевле, чем в Алматы, анализ на онкомаркеры — в 2–3 раза дешевле.

Факты об экономике Киргизии

Reuters/VOSTOCK Photo

    $4,4 млрд

— ВВП в 2010 г.

(последнее место в СНГ)

$2 млрд

— объем реэкспорта китайских товаров накануне создания Таможенного союза

$2,2 тыс.

— валовой национальный доход на душу населения (предпоследнее место в СНГ)

Более 60%

банковского капитала ассоциировано с казахстанскими инвесторами

100%

ГСМ,

 67%

растительного масла и

 55%

пшеницы импортируются

32%

составило снижение прямых иностранных инвестиций в 2010 г. (до уровня $446 млн)

Председатель правления Казахстанской ассоциации интернет-развития и ресурсов Азамат Омаров говорит, что в Бишкеке работают сильные программисты. «Ребята делают работу быстро и по конкурентоспособным ценам. Я знаю некоторые казахстанские компании, которые предпочитают обращаться с заказами именно к кыргызстанцам», — говорит он. По словам эксперта, в Бишкеке довольно много сильных команд программистов.

Во многом это заслуга первого президента Киргизии Аскара Акаева. При нем в республике интенсивно развивались IT-подразделения технических вузов. Киргизские программисты вспоминают, что в 1990-е годы в городе было множество компьютерных клубов, где молодежь играла по Сети в Counter Strike и другие игры. Приезжая в Алматы, бишкекцы ничего подобного не наблюдали и весьма удивлялись неразвитости компьютерного сообщества южной столицы Казахстана.

Айтишники и медики не в силах переломить общую тенденцию. Узость рынка сбыта и низкий платежеспособный спрос заставляют столичный бизнес средней руки поглядывать в сторону границы — туда, куда уезжают на заработки простые трудяги. Генерируемый киргизскими гастарбайтерами поток денежных средств оценивается Институтом экономики РАН в $1,2 млрд (данные на 2009 год) — это сопоставимо с годовым бюджетом республики.

«Куда уезжают? У нас два “пылесоса” — сначала Алматы, потом Москва», — машет рукой в сторону казахстанской границы владелец ресторана «Пирогофф-Водкинъ» Олег Акматалиев. Сам он никуда уезжать не собирается. Говорит, что нет желания.

Несмотря на общий застой в бизнесе, в Киргизии есть две отрасли, казалось бы не замечающие стагнации. Это строительство элитного жилья и казино. Директор общественного фонда «Центральноазиатский центр наркополитики» Александр Зеличенко уверен: и те и другие подпитываются ликвидностью за счет доходов от наркотрафика. По его словам, об этом же свидетельствует и международный опыт: наркоденьги отмываются прежде всего в игорном и строительном бизнесе.

Бизнес в коробочке

Героиновый трафик через Кыргызстан, по сути, превратился в отдельную отрасль криминальной экономики. В начале цепочки стоят производители героина из Афганистана. По данным ООН, в этом году афганские наркодельцы произведут около 400 тонн тяжелого наркотика. 75% пойдут через Иран и далее через Турцию и Балканы в Европу. Оставшиеся партии отправятся по северному пути — через Таджикистан и Киргизию в Казахстан и Российскую Федерацию.

По оценке Зеличенко, от 10 до 15% груза продается по пути в Кыргызстане. Плюс местные участники транспортной цепочки получают до 10% от стоимости груза за услуги. Учитывая, что за время пути из Афганистана до конечного пункта пакет стоимостью $1500 дорожает до $150 тыс., остающиеся в стране суммы исчисляются миллионами долларов.

Комфортные условия для наркотрафика обеспечивают коррумпированные силовики

По мнению эксперта, комфортные условия для наркотрафика обеспечивают коррумпированные силовики. «В Киргизии много “красного”, то есть курируемого силовыми структурами героина», — говорит он. Если Россия и Казахстан не активизируют усилия по блокировке наркотрафика, ситуация вряд ли изменится в обозримой перспективе. Хотя Афганистан постепенно снижает объемы производства героина, накопленных запасов хватит еще на 15 лет поставок. «Россия уже осознала, что лучше бороться с наркотиками здесь, не дожидаясь, пока они дойдут до ее границ. И Казахстану надо бы действовать поактивнее», — считает эксперт.

Часть наркотрафика страна генерирует самостоятельно.

«До 1974 года в районе Иссык-Куля выращивался опийный мак. А сейчас здесь один из главных районов сбора дикорастущей конопли. Иногда коробки с так называемым “ручником” — смолой каннабиса — выполняют роль местной валюты. Корова может стоить 100 коробков, машина — от тысячи коробков и выше. Был случай, когда в Джалал-Абадской области, откуда в Узбекистан и Бишкек уходят партии анаши, милиция задержала нескольких наркодельцов. Население отбило их, сотрудников загнали в сторожку и чуть не сожгли. Старики им сказали: “Не лезьте! У нас маленькие пенсии, а эти добрые ребята помогают нам на старость”», — кажется, Зеличенко не знает, улыбаться ему или негодовать.

Основные потребители киргизской конопли — гости из Казахстана. «В вашей республике есть своя часть Чуйской долины. Но к чести казахстанских коллег-полицейских они, очевидно, лучше контролируют ситуацию. Тут, в Киргизии, конопля доступнее. Ну и дешевле», — говорит Зеличенко. Тем более что с созданием Таможенного союза контроль на границе несколько ужесточился. «Хотя, конечно, при желании все проблемы решаются», — заключает эксперт.

Экономика через форточку

Reuters/VOSTOCK Photo

«Что у вас в сумках? Товарная партия?» — такой вопрос на пограничном посту Кордай между Бишкеком и Алматы возвращающиеся с Иссык-Куля туристы слышат все чаще. «Раньше через границу товары с рынка Дордой везли фурами. Теперь приходится разгружать их перед постом, нанимать безработных, и они носят товары по 50 кило в сумках», — рассказывает один из казахстанских «челноков». Бизнес предпринимателя не рухнул, но издержки заметно возросли. Виной тому — Таможенный союз, в который вступил Казахстан, а Киргизию не пускают.

Российские компании охотно заказывали киргизским текстильщикам одежду, на которую прямо на предприятиях нашивали бирки «Сделано в России». Оптовый рынок Дордой снабжал ширпотребом территорию от Урала до Красноярска. Товары почти беспошлинно импортировались из Китая (обе страны — члены ВТО) и вывозились в Казахстан и Россию.

Таможенный союз превратил окно на границе в форточку. По оценкам местных экспертов, товарооборот Дордоя сократился наполовину. При этом Дордой обеспечивает работой 30 тыс. торговцев, а всего в Киргизии торгует каждый шестой. Что будет с ними дальше — совершенно непонятно. Киргизские власти недвусмысленно заявляют, что хотели бы войти в Таможенный союз. Но это маловероятно: одной из целей создания ТС было пресечение потока дешевых китайских товаров через Киргизию.

Остаться в стране хотели бы многие предприниматели. Работать в Киргизии удобно. Любой вопрос с рэкетом или чиновниками решается быстро: у всех куча родственников и знакомых. В крайнем случае все знают размеры коррупционной ренты. Малые предприятия платят от 1 тыс. сомов до $400 в месяц — и никаких проблем с проверяющими органами не возникает. Неудивительно, что при такой коррупции размер теневого сектора экономики страны оценивается в половину ВВП, невзирая на низкие налоги.

Несмотря на весь этот коррупционный либерализм, бизнесмены помнят: каждая смена власти сопровождается переделом собственности. После апрельской революции прошла волна национализации. Под горячую руку попали не только активы Бакиевых. Латвийский миллионер Валерий Белоконь сегодня судится с Киргизией — пытается вернуть себе Манас Банк.

В стране есть удачные примеры реализации крупных инвестиционных проектов. Скажем, Кумтор. Уникальное золоторудное месторождение на высоте 4 тыс. метров над уровнем моря содержит в недрах 731 тонну золота. С 1990-х годов его разрабатывают канадские инвесторы из Centerra Gold Inc (этой компании принадлежит еще несколько золотоносных активов за рубежом). Кумтор обеспечивает 7% ВВП страны и треть ее экспорта. Еще есть «Газпром нефть Азия», контролирующая 67% бензинового рынка страны. Китайцы вкладываются в строительство дорог. Злые языки из оппозиции говорят: для своей армии готовят.

Но инвесторам этого мало. «Закономерно, что в условиях политической нестабильности в стране работают преимущественно венчурные инвесторы или те, что представляют зарубежные госкомпании, скажем, “Газпром”», — говорит Ногойбаева. Остальные инвесторы ждут итогов выборов. Наличие двух десятков кандидатов не позволяет деловым кругам предположить, кто может выиграть.

Быть эффективным некрасиво

Киргизские политологи тоже не рискуют предполагать, кто победит на выборах. «Вероятнее всего, во второй тур выйдут два человека — северянин и южанин», — говорит редактор сайта 24.kg Антон Лымарь. По оценкам местных политологов, наибольшие шансы на выход в финал у северянина, премьера Алмазбека Атамбаева. Кто составит Атамбаеву конкуренцию с юга — сказать сложно. Учитывая, что север и юг примерно равны по численности электората, спекуляции на тему признания итогов выборов вполне возможны.

В Киргизии сегодня около 160 партий. Чтобы зарегистрировать новую, нужно всего 10 человек.

«Риск того, что будут волнения, есть. Но войны не будет», — уверенно говорит Ногойбаева. Рядовые бишкекцы не столь уверены в этом, но эксперты заявляют: раскола страны не произойдет. Южане опасаются остаться наедине с соседями-узбеками, за которыми стоит 29-миллионный Узбекистан с мощной армией. Кроме того, на юге расположен каскад Нарынских ГЭС. Линия электропередачи идет от них на север, причем через территорию Узбекистана. Китайцы собирались построить ЛЭП с юга, но это намерение пока не реализовано, так же как и строительство ЛЭП внутри страны, не заходящей на территорию сопредельных государств.

Север тоже не настроен на раскол: слишком много тут переселенцев с юга, ряд северных родов имеет на юге земли, да и терять доступ к дешевой электроэнергии не хочется. Значит, придется договариваться.

Получается это не всегда. «Вход с огнестрельным оружием в административное здание запрещен!» — такое объявление одно время висело на входе в жогорку кенеш. Его повесили после драки между депутатами от фракций «Ата-Жур» и «Республика».

Чолпон Ногойбаева не видит в этом ничего страшного. «В стране создалось несколько центров принятия решений. Никто не доминирует, и всем придется договариваться друг с другом. Это обнадеживает», — говорит она.

Юрий Дорохов

В Киргизии сегодня насчитывается около 160 партий. Чтобы зарегистрировать новую, нужно всего 10 человек. «Парламентаризм у нас не приживется. У нас будет бардак, хаос», — уверен один из кандидатов в президенты, экс-глава МВД Омурбек Суваналиев. «Может быть, со стороны это некрасиво. Но это нормальный процесс становления парламентских институтов. Снижается скорость принятия решений, но возрастает взвешенность», — горячо возражает Ногойбаева. По ее мнению, в стране идет процесс складывания нации. Он затянется на десятилетия.

Если новые политические институты окажутся жизнеспособными и система нескольких центров власти сумеет поддерживать баланс между различными группировками, бизнес — и кыргызстанский, и зарубежный — постепенно поверит в нее. Расцвет, который пророчил под памятником Манасу премьер-министр, конечно, наступит. Хотя и не так скоро, как хотелось бы.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить