Захлебнётся ли Казахстан в волне мигрантов из России?

ФОТО: © Depositphotos/trongnguyen

Поток «мобилизационных» мигрантов, хлынувший в Казахстан после 21 сентября, вызвал неоднозначную реакцию в обществе, считают в Международном центре журналистики MediaNet. Поднялись ли из-за мигрантов цены? Займут ли россияне места казахстанцев на рынке труда? Готово ли правительство помогать приехавшим? 19 октября MediaNet организовал обсуждение этих и других вопросов на площадке Expert Public Space при поддержке Фонда Сорос-Казахстан.

Сколько осталось

- В Казахстан за период с 21 сентября въехало 420 тыс. россиян, из них выехало 310 тыс. (то есть 110 тыс. пока осталось). В мобилизационном возрасте, от 18 до 45 лет, въехало 221 тыс. 68 человек, в возрасте от 46 до 60 лет — 44800, в общем 265 939 мужчин. При этом страну покинуло 174 тыс. 893 мужчины в возрасте от 18 до 60 лет, - назвал официальные, но слегка не «бьющиеся» цифры старший инспектор по особым поручениям управления внешней миграцией Комитета миграционной службы МВД Бауыржан Омаров. - Из Казахстана выезжают в основном в Россию, много выезжает в Турцию, Узбекистан, Кыргызстан, Азербайджан, Беларусь. Рост статистики прибывающих наблюдался с 21 по 29 сентября, пик был 27 сентября — 36 тыс. въехавших и 11 тыс. выехавших. На сегодня суточный показатель составляет 7200 въехавших (за вчерашний день, 18 октября) и 8760 выехавших. До мобилизации статистика такой и была.

«Три дороги»: как гостиничный рынок Казахстана переживает наплыв мигрантов из России

Вернутся ли цены на проживание в отелях на прежний уровень? →

Елена Садовская, международный консультант по миграции и миграционной политике, поблагодарила представителя МВД за данные и отметила, что «этот год открывает новую страницу в истории миграционных движений между Россией и Казахстаном».

- На протяжении более чем 50 лет Казахстан имел отрицательное сальдо в миграционном обмене с Россией и впервые за это время число приехавших превышает на несколько десятков тысяч число выехавших, - сказала она и задалась вопросом: - Как реагировать на большой приток профессионалов?

По мнению Садовской, наиболее точно реакцию описывает пословица «Не было ни гроша, да вдруг алтын». В Казахстане «мощный» дефицит специалистов: не хватает 10 тыс. айтишников, 23 тыс. медиков и т.д.

- Министр образования Саясат Нурбек в конце августа сообщил, что из 55 тыс. научных работников, которые имел Казахстан в 1991 году, мы потеряли 35 тыс. И если научные кадры прибыли к нам, это тоже благо для Казахстана, - уверена она. - Кроме того, этим кадрам практически не нужна адаптация.

Беженцы или нет?

Эксперт также затронула ещё один важный аспект — статус россиян с точки зрения международного права.

МВД: Более 200 тысяч граждан России въехали в Казахстан с 21 сентября

В министерстве заверяют, что ситуация с массовым въездом россиян в республи... →

- Оказывается, согласно конвенции ООН о беженцах сентябрьские и октябрьские российские эмигранты попадают под признаки беженцев. Они покинули страну, обоснованно опасаясь за свою жизнь, за свою безопасность, не могут рассчитывать на помощь своего государства, у них есть обоснованные опасения стать жертвой преследования, потому что они принадлежат к определенной социально-демографической группе — мужчины призывного возраста с военным и профессиональным опытом. Что касается политических убеждений — они не желают участвовать в войне на территории другого иностранного государства. Таким образом, их можно считать беженцами, - заявила Садовская. - Причем это не мое заключение, я консультировалась с юристами, и они подтвердили, что россияне, бежавшие от мобилизации, подпадают под критерии ООН, могут считаться конвенциональными беженцами.

Но, как оговорилась Садовская, получение статуса беженца россиянам «не светит».

- С 90-х годов беженцы из стран СНГ никогда не получали этот статус. В госорганах говорили, что у нас безвизовый режим, что они обладают почти теми же правами, что и граждане Казахстана, и нет необходимости в статусе беженца. Но я считаю, что это важный аспект в формировании толерантного отношения к прибывшим, подчеркнула она.

С Еленой Садовской согласен и Даулет Аргандыков, президент Центра развития трудовых ресурсов. Он считает, что 50-100 тысяч мигрантов вряд ли окажут влияние на рынок труда — это менее 1% от казахстанского работающего населения, но каждый из них — это «готовый ресурс», который внесет свой вклад в экономику страны, даст прирост ВВП. Кроме того, все они тратят деньги, покупая товары и услуги.

- По нашим оценкам, всерьез и надолго в Казахстане — около 100 тыс., в основном это бывшие соотечественники. У нас и так ежегодно 135 тыс. человек заключают трудовые договоры, в основном это квалифицированные специалисты, - отметил он.

Помимо наемных работников, релоцируется бизнес. По данным Аргандыкова, в Казахстане зарегистрировано 16 тыс. совместных с Россией юридических лиц, из них 12 тыс. - действующих, плюс ежемесячный прирост 3-4%. Создано 4,6 тыс. рабочих мест, а общая капитализация релоцирующихся компаний - $27 млрд.

Не виноваты они

Что касается негатива, например роста цен на продукты и аренду жилья, то, как напомнил экономист Арман Бейсембаев, кризис начался не в сентябре, а ещё в 2020 году - с приходом ковида.

- Я неоднократно говорил, что приехавшие россияне не являются триггером инфляции. Уже в 2021 году начали проседать логистические цепочки, появились признаки несовпадения спроса и производства, скачки цен. Скачки цен на аренду в Казахстане были уже под конец прошлого года, инфляция росла и в прошлом году. Есть ещё внутренние наши проблемы с несбалансированной денежно-кредитной политикой. Наложившись друг на друга, эти события стали идеальным штормом. Да, то, что произошло после 24 февраля, внесло свою лепту, но сказать, что это было основным фактором, было бы как минимум ошибкой, - уверен эксперт.

Как и коллеги, Бейсембаев видит много плюсов в «мобилизационной» миграции и считает, что «мы просто обязаны извлечь выгоду», но в долгосрочном периоде он отмечает больше рисков. Это не только инфляция, но и скачок спроса на продукты, одежду, жилье и т. д., а также социальные риски - всплеск ксенофобии, настроения а-ля «россияне заберут нашу работу, съедят нашу еду, перележат наши диваны».

- Но могу сказать, что основные глобальные риски ещё не реализовались, а с внутренними проблемами мы сможем справиться, - закончил на позитивной ноте экономист. - Мы не используем потенциал нашей экономики в полную силу, рост — 3-4%, а потенциал — 7-8%. И приток мозгов способен вырулить экономику на полный потенциал, чего я всем нам желаю.

Сто тысяч — хорошо, а миллион?

Как «нашествие» россиян происходило «в поле», рассказала главный редактор «Уральской недели» Тамара Еслямова:

Токаев – о приезжих из России: Мы должны проявить о них заботу

27 сентября президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев прибыл в Туркестанскую... →

- Первоначальной реакцией был страх, что эта волна может нас захлестнуть. Но все быстро улеглось, и я сейчас наблюдаю, что тема отошла. Из 57 тысяч, которые пересекли границу нашей области, осталось порядка 2000 человек. Согласно проведенному мной опросу, из 10 оставшихся лишь трое намерены и дальше оставаться в Уральске. 14% собираются вернуться в Россию. Что касается остальных, они говорят, что через месяц-полтора поедут в другие города. Есть ли социальное напряжение? Никакого напряжения не наблюдаю, вижу большую радость местных работодателей, все устали от нехватки кадров. У людей, которые остались в Уральске, большое стремление вжиться в среду, изучать казахский язык, они всемерно стараются не стать фактором раздражения казахстанцев. Только 25% местного населения выражали недружелюбие. Это немало, но все же гораздо больше тех, кто не выражал негатива к тому, что в области расселяются граждане РФ.

Резюмируя сказанное, модератор встречи, директор исследовательского центра PaperLab. Серик Бейсембаев ещё раз отметил, что несмотря на чрезвычайную ситуацию, пока что мы имеем больше бенефитов для экономики Казахстана, но подчеркнул, что это «только на текущий момент».

- Что, если в России объявят полную мобилизацию и речь будет идти не о ста тысячах, а о нескольких сотнях тысяч мигрантов? - закончил он встречу открытым вопросом.