Стратегия-2025: цели скорректировали, но опять промахнулись

14576

В результате долгого рассмотрения проект стратегического плана развития Казахстана, утверждённый правительством, был местами существенно подкорректирован. К сожалению, некоторые внесенные изменения трудно назвать улучшениями

Фото: pixabay.com

Проект «Стратегического плана развития Республики Казахстан до 2025 года» (далее Стратегия-2025) был одобрен правительством и передан президенту на утверждение 30 ноября 2017. Глава государства подписал документ лишь через два с половиной месяца, 15 февраля 2018.

Если сравнить окончательный документ с проектом, одобренным правительством, местами можно найти большие изменения. Прежде всего это касается запланированных «ключевых национальных индикаторов». При этом лишь небольшую часть корректировок можно назвать улучшениями. Остальные явно снижают уровень планов правительства. Из-за этого непонятно, зачем вообще вносились корректировки и кто был их инициатором.

В какую тридцатку мы хотим войти?

Большой негативной корректировкой является то, что были полностью удалены характеристики, по которым должны определяться 30 развитых стран, куда Казахстан должен попасть к 2050 году. С момента утверждения стратегии «Казахстан-2050» в декабре 2012 и по ноябрь 2017 правительство так и не дало официальных пояснений тому, как определить, какие страны входят в 30 самых развитых, и как сопоставить позиции Казахстана относительно них. Впервые более или менее внятное разъяснение этому было дано в проекте Стратегии-2025, который был одобрен правительством в ноябре 2017. В частности, в документе говорилось:

«Развитые страны мира определялись по совокупности факторов, которые отражают как уровень социального-экономического развития страны, так и уровень качества жизни населения. Проведено сопоставление по таким факторам, как членство в ОЭСР, уровень благосостояния (ВВП на душу населения) и позиции в международных индексах: Глобальный индекс конкурентоспособности (ВЭФ), Индекс человеческого развития (ООН), Индекс эффективности государственного управления (Всемирный банк), Индекс верховенства права (World Justice Project), Всемирный индекс счастья (ООН) и Индекс восприятия коррупции (Transparency International). Были выбраны 30 стран, которые имеют наилучшие значения по совокупности факторов».  

С точки зрения вхождения в 30 развитых стран в правительственном проекте Стратегии-2025 особое внимание уделялось Глобальному индексу конкурентоспособности (ВЭФ) и Индексу человеческого развития (ООН). Так, согласно таблице по ключевым национальным индикаторам, именно по этим международным рейтингам планировалось попасть в топ-30 к 2050.

Каково же было удивление, когда обнаружилось, что в окончательной версии Стратегии-2025 вдруг полностью исчезло процитированное выше разъяснение о том, как определить, какие страны считаются самыми развитыми в мире. То есть в ноябре 2017 появилось понимание, в какую тридцатку мы хотим войти, а в феврале 2018 всё снова стало непонятно.

Хуже того, из ключевых национальных индикаторов Стратегии-2025 исчезли планы по Глобальному индексу конкурентоспособности (ВЭФ) и Индексу человеческого развития (ООН). Как это вообще можно понимать?! Оба рейтинга являются ключевыми международными комплексными показателями уровня развития страны, и Казахстану в первую очередь нужно ориентироваться на них.   

Когда государство перестанет заниматься бизнесом?

Другой крайне негативной корректировкой является исчезновение планов по снижению доли предприятий с государственным участием в экономике. Я уже писал, что слишком большая доля и роль государства в рыночной экономике являются главной структурной проблемой Казахстана, которая сильно мешает развитию страны.

Уровень государственного владения бизнес-активами в Казахстане в разы превышает аналогичные показатели развитых стран. Именно по этому национальному индикатору надо было опережающими темпами входить в топ-30 развитых стран. И внезапно эта очень важная цель совсем исчезала из Стратегии-2025. Почему?

Когда банковское кредитование достигнет уровня развитых стран?

Также сильно удивила значительная корректировка планов по росту банковского кредитования экономики. Во-первых, в правительственном проекте Стратегии-2025 указывался «объём ссудного портфеля в национальной валюте». А в утвержденном документе уже идет речь обо всём «объёме ссудного портфеля», включая кредиты, выданные в валюте. Это означает, что при неизменных прогнозных цифрах автоматически снизились планы по кредитам, выданным в тенге.

Однако в утвержденном плане не только поменялся смысл показателя, но и значительно снизились плановые цифры. Так, в проекте Стратегии-2025 говорилось, что ссудный портфель к 2050 году достигнет уровня 70% от ВВП. Но в первоначальном варианте этот индикатор сильно не дотягивал до средней цифры в развитых странах. У них этот очень важный показатель развития банковского сектора в среднем находится выше 100%.

Теперь, в окончательном документе, планируемая доля ссудного портфеля от ВВП снизилась с 70% до 50%. То есть по этому показателю мы будем как минимум в два раза хуже, чем развитые страны. И здесь снова появляются аналогичные вопросы. Кто и зачем снизил планы по этой очень важной цели? Как мы собираемся войти в тридцатку с неразвитым банковским кредитованием?

Сырьевая направленность главного целевого показателя Стратегии-2025

Справедливости ради надо отметить, что не все корректировки документа были негативными. Например, были увеличены откровенно низкие планы по росту производительности труда в Казахстане. Появился новый показатель по снижению теневой экономики в стране. Однако плохие изменения в разы перевешивают по своей значимости хорошие.

В заключение хотел отметить два момента.

Я уже писал по поводу недостатков Стратегии-2025. Основной смысл моей критики заключался в том, что этот документ не предлагает ничего нового. В Казахстане все детальные государственные стратегические планы уже прописаны в различных госпрограммах и других стратегических документах. Если Стратегия-2025 не собирается делать их «перезагрузку», то зачем она вообще нужна? Единственное, что по-настоящему ценно в нем, это запланированные «ключевые национальные индикаторы».

Теперь я хотел бы остановиться на одном важном моменте. В ключевых национальных индикаторах Стратегии-2025 на самом первом месте стоит «ВВП на душу населения», то есть по этому показателю Казахстан должен войти в число 30 самых развитых государств мира.

Сам по себе этот ключевой индикатор выглядит заниженным. Вряд ли мы сможем войти в заветную 30-ку, если у нас ВВП на душу населения вырастет с $7,7 тыс. в 2016 до $33,3 тыс. в 2050. Другие страны тоже не стоят на месте, и через 30 лет этот показатель в развитых странах тоже вырастет в разы. Однако это не самое главное.

Основной вопрос в том, какую долю в ВВП будет занимать сырьевая экономика в 2050 году. В Казахстане много нефти и почти вся таблица Менделеева. Если спрос и мировые цены на нефть и другие природные ресурсы, добываемые в Казахстане, вдруг резко вырастут, мы очень быстро достигнем показателя ВВП на душу населения в $33 тыс. Однако это совсем не будет означать, что наша экономика станет более развитой и конкурентоспособной.

В чем заключалось перераспределение полномочий между ветвями власти?

В январе 2017 глава государства объявил о начале процесса по делегированию части своих полномочий парламенту и правительству с целью построить более эффективную, устойчивую, современную систему управления страной и усилить контроль законодательной ветви власти за исполнительной. Уже в июле того же года эта работа была закончена. С этой точки зрения к документу возникают очень серьезные вопросы.

«Стратегический план развития Казахстана до 2025 года» получился очень большим (134 страницы) и всеобъемлющим. Он охватывает все процессы Третьей модернизации страны, объявленные главой государства в начале 2017 (политические и институциональные изменения, изменения общественного сознания и экономики). Наличие в нем «ключевых национальных индикаторов» делает его крайне важным стратегическим документом для развития страны.

Так почему обсуждение и утверждение Стратегии-2025 прошло мимо парламента? Почему общественность не знает, кто и зачем внёс изменения в стратегический государственный документ после того, как он был утверждён в правительстве? В самом парламенте эти вопросы не звучат. По крайней мере, публично.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить