Сможет ли Обама сдержать жажду мести?

Большинство демократов и республиканцев не задумываясь проголосовали бы за налоговый компромисс, вроде того, что был в 1986 году. Тогда демократы хотели положить конец «налоговым убежищам», а республиканцы – снизить налоги. Так что сделали и то и другое. «Убежища» истребили. Было только два вида подоходного налога, и самый высокий был снижен с 50 до 28%.  

Мы могли бы сделать то же самое сейчас: ограничить или снизить вычеты для людей с высоким доходом и не дать налогам подняться или снизить их. «Богатые» платили бы больше, но экономике была бы польза.  

Обама ищет мести. Он до сих пор уязвлен, что пришлось продлить налоги «эпохи Джорджа Буша» на два года, когда его партия потерпела поражение на выборах в Конгресс в 2010 году. Более того, он питает глубокую личную неприязнь к людям с деньгами, особенно из сферы бизнеса. Он не хочет оставить их в покое, даже если страдает экономика.  

Демократы Обамы возражают, что, дескать, президент просто хочет вернуть налоги, которые царили при Клинтоне, это было процветающее время. Однако если демократы хотят вернуть «клинтоновский» подоходный налог, им придется принять и другие важные аспекты тех лет.  Тогдашний прототип гнетущей ObamaCare – HillaryCare, которую так никогда и не ввели. И если мы хотим вернуть экономику, как тогда, нам придется отказаться от ObamaCare. Захотят демократы это сделать? 

Процентное отношение федеральных расходов к экономике было меньше тогда. Сейчас это означало бы урезание бюджета приблизительно в $500 млрд – не растянутые на 10 лет, а прямо сейчас. Какова вероятность, что мы это сделаем? 

Доллар тогда был почти так же хорош, как золото, – и это критичный фактор экономического бума того времени. Готов ли Белый дом положить конец разрушительной валютной политике Бена Бернанке? Режим федерального регулирования также был куда легче. Воспримет ли правительство серьезно идею отмены регулирования? 

Вот что республиканцы должны сделать: сказать мистеру Обаме, что цена налогов а-ля Клинтон – отмена ObamaCare, реальное и немедленное сокращение федеральных расходов, привязка доллара к золоту и настоящая отмена регулирования.  

Не бросай этот университет 

Демократы были готовы отменить коллегию выборщиков после президентских выборов 2000 года. Ал Гор слегка превосходил Буша по голосам избирателей, но тот победил благодаря крошечному перевесу в коллегии выборщиков. Сейчас, с результатами последних выборов, может снова подняться вопрос о том, чтобы убрать этот уникальный состав. Обама одержал уверенную победу – 332 голоса против 206, хотя в народном голосовании его перевес составлял всего 2%. Благодаря этому создалось впечатление очень убедительной победы, гораздо большей, чем говорят голоса избирателей. 

Мы должны сохранить коллегию выборщиков, потому что она работает на благо страны и объединяет США. Американцы как нация не выросли из одной религии, расы или этнической группы, и это отличает нас от всех остальных. Мы сознательно создали нацию с определенными повсеместными идеалами, отраженными в Декларации независимости.  США – удивительно разнородная страна; наши интересы и приоритеты могут сильно разниться. Исторически две наши основные политические партии это группы людей, которые могут не особо любить друг друга. Но наша политическая система объединяет разных людей ради общей цели. В обычные времена республиканцы, например, в Айове – штате первого для нации предвыборного митинга – в основном заинтересованы в социальных вопросах. Для республиканцев Нью-Гемпшира, наоборот, важны экономические аспекты. На самом деле Нью-Гемпшир это то место, где право на аборт получило бы наибольшую поддержку от республиканцев.  

Другой пример – это демократическая коалиция Франклина ­Д. Рузвельта, величайшая в течение десятилетий. Самую большую ее часть составляли католики – жители городов плюс потомки евреев Восточной Европы и демократы Юга, которые были протестантами и открытыми расистами. Какое культурное разделение! Тем не менее все находились под одной политической крышей.  

Наши политики шумны и нестабильны, но эта система в конечном итоге объединяет людей (иногда неохотно) и таким образом сглаживает острые углы. И коллегия выборщиков – ключевая часть этой улучшающейся парадигмы. Ни один кандидат не может выиграть без национального союза. Региональные и ограниченные кандидаты не продвинутся далеко; их база слишком мала для того, чтобы набрать необходимые 270 голосов. В этом отношении коллегия демократичная: кандидат обязан принимать во внимание интересы и потребности различных групп людей. 

Наши политики шумны и нестабильны, но система объединяет людей и сглаживает острые углы 

Как мы можем видеть на примере этих выборов, коллегия часто дает тесному соревнованию окончательный результат. 

Это позволяет нам оставить выборы позади и идти дальше. Это происходило много раз. В 1960-м по результатам народного голосования кандидаты шли ноздря в ноздрю, но Джон Кеннеди искусно обогнал Ричарда Никсона в коллегии – 303 к 219. Еще одни похожие выборы Америка наблюдала в 1968 году, разница была всего в 0,7%. Но на избирательной стороне Никсон играючи побил Хьюберта Хамфри – 301 против 191. Выборы 1976 года сравнимы по непредсказуемости с 2012 годом, именно по результату коллегии они завершились победой Джимми Картера. 

Президентские выборы 2000 года – историческая аномалия. Такого не бывало с 1888-го, а до этого – с 1876 года. В обоих случаях существенно то, что республиканцы могли бы получить большинство голосов, если бы голоса афроамериканцев не были жестоко задавлены. Коллегии ставят в вину, что она заставляет кандидатов концентрироваться на «колеблющихся» штатах. Но опять-таки хорошо, что они изучают особенности этих штатов, пытаясь собрать голоса. Иначе они не пошли бы так глубоко в жизнь страны. Более того, «колеблющимися» постоянно становятся разные штаты. 

Нападать на «недемократичную» коллегию выборщиков всегда было легко. Однако коллегия – это очень хорошая вещь, которой мы не должны вставлять палки в колеса.  

Непоколебимый государственный деятель уходит в отставку 

Если бы существовала гора Рашмор для защитников нашей свободы, скульпторы могли бы уже высекать в камне уходящего сейчас в отставку Рона Пола, представителя от Техаса. Пол сделал больше, чем любой другой представитель сегодня, чтобы металлические деньги – то есть деньги, привязанные к золоту, – стали значимым вопросом для обсуждения. Он осознает, что привязанная к золоту валюта определяюще важна для сохранения свободы. 

Замена реальных денег – это форма насилия правительства, позволяющая властям как угодно менять реальную стоимость транзакций. Слабая валюта дает определенным сторонам незаслуженную прибыль, например производителям, особенно в нефтяной сфере, в то время как остальные несут неограниченные убытки. Нестабильный доллар, как компьютерный вирус, портит информацию, данную ценами на рынке. Он подрывает социальное доверие, заставляя людей испытывать деморализующее чувство вымогательства, против которого невозможно бороться. Демагогия процветает в подобной атмосфере. 

Металлические же деньги, наоборот, работают на благополучие и под словом закона. Четыре тысячи лет использования убедительно доказывают, что ничто не сохранит ценность валюты лучше, чем золото, к которому доллар был привязан в течение 180 лет.  

Хотя голос Рона Пола и не учитывается при избрании, он все еще может быть услышан, и это приблизит день, когда доллар будет связан с золотом.