Нацфонд Казахстана истощается. Рост налогов неизбежен?

16144

Эксперты дали оценку тому, с каким багажом казахстанская экономика пытается выйти из коронакризиса

ФОТО: © Андрей Лунин

Недавно в Алматы прошел традиционный CFO Summit 2021. В этом году спикеры из государственного, инвестиционного, финансового секторов и бизнес-сообщества обсудили актуальные вопросы, касающиеся влияния пандемии на экономику Казахстана. В том числе – об извлеченных уроках, провалах и ожидающихся угрозах.

Экономист Алмас Чукин, выступивший с докладом «Мировая экономика после пандемии», заявил, что с экономической точки зрения у него отношение к COVID-19 скорее положительное, нежели отрицательное: «Складывается такое ощущение, что COVID-19 запустил машину времени, и то, что мы собирались сделать через 10 лет, сделали сегодня».

Рассуждая на тему того, как происходит выход из кризиса в Казахстане и в некоторых других странах, эксперт привел модель K-образного выхода, который означает, что отдельные сектора резко восстановились и вернулись к нормальному росту, а некоторые упали и им нужно будет оказывать помощь. А, к примеру, у Китая и США складывается V-образный выход из кризиса, то есть после падения произошло быстрое восстановление и прогнозируются большие темпы роста.

Тимур Жаксылыков, первый вице-министр экономики, оптимистично выразил надежду на V- или U-образный (более растянутый) выход из кризиса Казахстана. Но заметил, что сейчас разные сектора движутся в разных направлениях. «По итогам четырех месяцев все отрасли, связанные с производством товаров, показывают динамичный рост. Проблемы есть в секторе услуг – гостиничном бизнесе, общественном питании, сфере развлечений. Учитывая, что эти сектора находятся под продолжающимися запретами и ограничениями и в ближайшие месяцы ситуация не поменяется, они не будут показывать ожидаемых результатов. В целом рассчитываем, что по итогам второго и последующих кварталов экономика будет набирать темп с выходом на 3,1–3,2% роста по итогам года», – сказал чиновник.

Что касается глобальной ситуации, то он напрямую связывает ее с темпами вакцинации. Их рост будет вызывать спрос на продукцию во всем мире, будут повышаться цены, в том числе на металлы и нефть, что благоприятно для экономики Казахстана. «В целом мы достаточно уверенно выходим из кризиса», – заключил Жаксылыков.

По словам Марата Баккулова, председателя СД ТОО «Алматинский вентиляторный завод» и главы Союза обрабатывающей промышленности, закрытие границ в прошлом году сыграло на руку большинству производителей, кто более-­менее не зависел от импорта. Строительство не останавливалось. Имевшие долгосрочные госзаказы предприятия, без учета просевшей «нефтянки», продолжали производство и выросли примерно на 20–30%.

Отбасы банк, проинформировала предправления Ляззат Ибрагимова, также показал рост от 19 до 24%. Несмотря на то что в прошлом году банк был закрыт с конца марта до середины мая, по итогам года было выдано 50 067 займов, что чуть больше итогов 2019-го (49 573). Показательно, что отсрочкой на три месяца по кредитам, которая предоставлялась без подтверждающих документов о потере работы, воспользовались лишь 22% заемщиков. «Из прошлого года мы вышли достаточно окрепшими. Многие вспомнили о своих старых депозитах, произошла переоценка жилья как новой ценности. В сентябре мы увидели повышенный спрос на свои продукты и начиная с октября кредитовали с темпом в 2 раза больше, чем в октябре, ноябре и декабре 2019 года», – отметила банкир.

Согласно данным Рустама Журсунова, уполномоченного по защите прав предпринимателей Казахстана, более 830 тыс. предпринимателей из 1,3 млн задел кризис. В частности, розничная торговля потеряла 40–45% дохода, общепит – более 53%, транспорт и логистика – 37%. «За период пандемии в наш офис поступило 5,7 тыс. жалоб на действия тех или иных госорганов. Каждая третья была связана с пандемией – локдаун, ограничение передвижения, невыдача разрешения на работу. В зависимости от региона придумывали свои рецепты», – рассказал спикер, добавив, что все вопросы с госорганами были отработаны в режиме онлайн.

Более 830 тыс. предпринимателей из 1,3 млн задел кризис. В частности, розничная торговля потеряла 40–45% дохода, общепит – более 53%, транспорт и логистика – 37%

Чукин заметил, что поверит в выход из кризиса, когда государство перестанет оказывать меры фискальной поддержки. «Если бы не было этих денег, все было бы намного хуже», – уверен он.

На взгляд Баккулова, от отсрочки по налогам и кредитам пользы было мало: «Какой смысл в трехмесячной отсрочке? Если у компании нет денег, то они и через два месяца, и через полгода не появятся. Это была больше моральная поддержка».

Тем не менее, по словам Жаксылыкова, большинство субъектов предпринимательства, опрошенных НПП, беспокоил вопрос доступа к льготному финансированию. В 2020 году порядка 40% кредитного портфеля МСБ закрыли меры государственной поддержки, в 2021-м­ ожидается увеличение этой доли. По программам «Дорожная карта бизнеса – 2025» и «Экономика простых вещей» с учетом субсидирования ставка для конечного потребителя доведена до 6%, что является отрицательным значением при базовой ставке в 9%. Также во время кризиса правительство сняло секторальные ограничения для льготного кредитования, когда предпочтения отдавались проектам обрабатывающей промышленности. Кроме того, по данным программам увеличен максимальный порог заимствования. «Поэтому говорить, что помощь незаметная, будет сильным преувеличением», – убежден первый вице-министр. Другой вопрос – неготовность самих субъектов предпринимательства воспользоваться этими мерами, даже с учетом того, что по отдельным проектам объем гарантий можно довести до 80% от привлекаемого кредита. Кто-то закредитован, у кого-то нет залоговой базы. В итоге оказалось, что из 1,3 млн субъектов МСБ воспользоваться поддержкой могут лишь 30 тыс.

Чукин ситуацию с залогами в банках назвал «ломбардной философией», указав: во всех институтах учат, что банк должен кредитовать рост, денежные потоки. На деле же продолжается проверка наличия имущества.

Учитывая сложившуюся ситуацию с низкой вовлеченностью МСБ в банковское финансирование, Журсунов полагает необходимым обучать предпринимателей. «Например, «Бастау бизнес» – хорошая программа, смысл которой заключается в том, что идет отбор претендентов, проводятся достаточно продолжительные курсы, где обкатываются конкретные кейсы, идет защита проекта, после под бизнес-план идет кредитование. Но, по данным прошлого года, из порядка 25 тыс. предпринимателей по всей стране, прошедших обучение, фондирование было предоставлено не более чем 30%. Понятно, что у людей возникло чувство разочарования. Эти нестыковки нужно донастроить при поддержке институтов развития и Министерства нацэкономики, чтобы увеличить процент получателей», – уверен уполномоченный по защите прав предпринимателей. По его сведениям, доля токсичных кредитов, выдаваемых в рамках данной программы, варьируется в пределах умеренных 3–4%.

Кроме того, Журсунов обратил внимание на ситуацию, складывающуюся на рынке кредитования физических лиц. Доля потребительских займов растет. «Агентство финансового мониторинга принимает определенные усилия по реструктуризации, списанию долгов, но общая ситуация вызывает озабоченность, потому что это отложенный кризис и он рано или поздно придет. Здесь нужно подходить более внимательно, и одним законом о банкротстве физлиц ситуацию не решить», – подчеркнул спикер.

В свою очередь Ибрагимова высказалась о ситуации на ипотечном рынке, заметив, что не видит никаких свидетельств его перегрева. «В 2019 году Центро­банк России сообщил, что у них доля ипотеки по отношению к ВВП составляет около 7%. До 2024 года планируется дойти до уровня 25% и остановить процесс. Пока они спокойно к этому идут. В Казахстане нет никаких предпосылок для опасений. Ипотечный портфель составляет 3% от ВВП. В то время как в Европе – 30%, в США вообще около 60–70%», – указала она.

Что касается роста цен на недвижимость, то Ибрагимова видит в этом больше угрозу для самой системы жилищно-строительных сбережений. Потому что людям, участвующим в этой системе, важно, чтобы темп роста их доходов был не ниже темпа роста цен на недвижимость. «А то начинаешь копить на квартиру, а в конечном итоге через пару лет накоплений хватит только на кухню в этой квартире», – констатировала банкир. Сейчас субсидируемые займы составляют около 24–30% портфеля банка.

«У нас две серьезные угрозы – несбалансированный бюджет, особенно с этим кризисом, и налоги, – заявил Чукин. – Бюджетные расходы в разы превышают налоговые доходы. 50% обеспечено текущими деньгами, 50% – Нацфонд. Плюс долговые. Когда Нацфонд закончится, у нас возникнет колоссальный дисбаланс. Если нормальным дефицитом госбюджета считаются 4% от ВВП, у нас будет гораздо больше. Вторая угроза – низкие налоги, за исключением налогообложения фонда оплаты труда и пенсионных. Мы это заложили, и возвращаться к нормальной ситуации будет очень болезненно». Экономист призывает задуматься, насколько с точки зрения капиталистической экономики эффективны меры, чтобы расходовать больше и помогать всем. На его взгляд, следует понимать, что всем помочь невозможно, и оставить место свободной конкуренции. «В целом я понимаю: в кризисное время надо давать и не вникать, с каждого кучу документов не требовать. Но с этим надо заканчивать рано или поздно», – резюмировал Чукин.

Баккулов поделился своим опытом получения кредита на расширение, которое было запланировано год назад. «Мы подали заявку в ноябре прошлого года, одобрение получили две недели назад. Потратили больше пяти месяцев на получение кредита – это антикризисная мера? – задается вопросом бизнесмен. – То есть, когда вы кредит получите, скорее всего, он вам уже будет не нужен».

Также предприниматель затронул ситуацию, сложившуюся вокруг борьбы с теневой экономикой, которая, по его наблюдению, началась с тех, кто работает открыто. «К моим коллегам приходят предписания, начиная от таможни, заканчивая налоговой, с начисленными штрафами. Я считаю, что нужно бороться с реальной теневой экономикой, которая в прошлом году, со слов президента, составила 40%», – сказал Баккулов. Госпрограммы поддержки же, повторил он, нужно довести до должного уровня.

Жаксылыков озвучил желание иметь стабильную налоговую политику в среднесрочной перспективе, но тут же добавил, что это не всегда получается: «В прошлом году, в марте, когда ударил кризис, нам было необходимо очень быстро адаптировать инструменты фискальной политики. И большое количество новаций было введено в Налоговый кодекс. Есть, скажем, нормы, которые запрещают резко ухудшать условия налоговой политики для бизнеса. Мы хотя бы разобрались с тем, чтобы у него был определенный простор для маневра, когда вносятся изменения в Налоговый кодекс, чтобы он имел какую-то возможность подготовиться к новому климату».

Что касается помощи, то представитель Миннацэкономики подчеркнул, что политика государства всегда была направлена на поддержку конкурентоспособности сильных предприятий, доказавших свою жизнеспособность, которые могут выходить на экспорт, успешно замещают импорт и конкурируют на рынке. Хотя кризис внес свои коррективы: «Чтобы не допустить масштабных социально-экономических последствий, мы включили режим мер поддержки, которые направлены не на стимулы для более конкурентоспособных, а просто на то, чтобы максимально большее количество предприятий смогли в условиях финансово-экономического потрясения удержаться на ногах и подготовиться к следующих фазам». В то же время по мере выхода из кризиса правительство от всеобщей поддержки обязательно вернется к созданию стимулов для улучшения производительности и конкурентоспособности.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить