Пожары в Алматы: кто остановит «красного петуха»?

24783

Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков: «Как можно всерьез воспринимать заявление властей, что сгоревшие рынки работали незаконно? Никто из чиновников никогда о них не слышал?»

Фото: voxpopuli.kz
Пожар на алматинской барахолке в "черную пятницу", 13 сентября.

По Алматы бегает «красный петух». В последнее время чуть ли не каждый день то здесь, то там что-то горит. Некоторые из этих ЧП, как, например, пожар на алматинской барахолке, даже вызвал реакцию в Астане, где обеспокоились угрозой нового социального взрыва. Ведь погорельцы вещевых рынков уже перекрывали трассу, требуя компенсаций от пожара со стороны государства. 

Барахолка - государство в государстве

За последний месяц в Алматы произошли несколько крупных ЧП, вроде бы никак не связанных с политикой. Это беспорядки у ТРЦ «Прайм-Плаза» и масштабный пожар на барахолке, полностью уничтоживший два вещевых рынка – «Олжа» и «Аян». Но они, как саперная лопатка, вскрывают мины замедленного действия, которые при «благоприятных» условиях могут и сдетонировать.

Про «эффект бабочки» от концерта Кайрата Нуртаса Forbes.kz уже писал (см. «Бунт бессмысленный и беспощадный»). Не менее тревожные сигналы подает и крупнейший рынок страны, где пожар спровоцировал протесты со стороны торговцев.

Одни хотят, чтобы администрация вещевых рынков и акимат города возместили им ущерб и построили новые торговые точки. Другие не требуют помощи и лишь просят дать возможность начать торговлю уцелевшими товарами. Некоторые депутаты парламента просили правительство помочь пострадавшим от пожара. Но если акимат города и надумает возмещать ущерб, то за счет городского бюджета - следовательно, других налогоплательщиков. Подавляющее большинство из которых, сами понимаете, здесь вообще «не при делах».

Гораздо резоннее выглядят претензии в адрес администрации вещевых рынков, которая должна была обеспечить противопожарную безопасность торговых точек. Но этого не сделали, несмотря на то, что теневых доходов самой барахолки в случае их легализации хватило бы  не только на безопасность покупателей и продавцов, но и на превращение Алматы в город-сказку. По данным Всемирного банка, годовой оборот алматинской барахолки составляет $1млрд 742 млн.

В целом же по Казахстану годовой оборот на продуктовых и вещевых рынках был оценен в $2 млрд 154 млн. При этом лишь незначительный процент с этих сумм идет в бюджет страны в виде налогов. Таким образом, наша Барахолка - это государство в государстве, где есть свои «теневые агашки», свой бюджет, своя «армия» из криминала и свой «закон», а точнее - жизнь по понятиям, которая превращает простых торговцев в заложников обстоятельств. И что происходит внутри этого «государства» - наши чиновники не знают или делают вид, что не знают.

А поутру они проснулись

Ну, сами посудите: как можно всерьез воспринимать заявления властных органов о том, что сгоревшие рынки работали незаконно? Получается почти по Шукшину – «А поутру они проснулись». Ведь речь идет не о бабушке, торгующей яблоками у дороги, или «комке» на автобусной остановке, а о целых рыночных комплексах с торговыми рядами, которые располагались в крупнейшем мегаполисе страны. Никто из чиновников прежде там ни разу не был и никогда о них не слышал?

Но рано или поздно возникает ситуация, когда, долгое время работая на теневую экономику, люди в случае ЧП начинают искать помощи именно у государства. И с политической точки зрения они имеют на это полное право, так как неэффективная государственная экономическая политика заставила многих граждан торговать с контейнеров, чтобы просто выжить.

А сколько было громких уверений без исключения мэров Алматы  «навести порядка на барахолке»! Но акимы приходят и уходят, а «черная дыра» южной столицы продолжает зиять и даже расширяется в размерах. Вот и в этот раз было заявлено, что на вещевых рынках, расположенных в районе центральной барахолки, начнется масштабная проверка со стороны городских властей. Интересно - чем она закончится? Одних «смотрящих» заменят на других?

Тень на плетень

Высокий объем теневой экономики на всех уровнях говорит о наличии неформальных центров власти в лице организованной преступности в связке с коррупционерами-чиновниками. В Казахстане объем такой экономики оценивается от 30% до 40%. По мнению некоторых экспертов, как только ее уровень переходит планку в 33% от ВВП и в ней оказываются заняты свыше 40% населения, то экономика уже не реагирует на регулирующие меры  государства, и возникает серьезная угроза для национальной безопасности страны.

Бесправие людей на теневых рынках труда - это в первую очередь вина государства, которое не смогло или не захотело что-то для них сделать. Заметим при этом, что лояльность граждан к политической системе обеспечивается в том числе способностью государства, с одной стороны, создать эффективный механизм социальной поддержки, а с другой -  стимулировать рынок труда через проведение грамотной экономической политики.

Но то, что за 20 лет в Казахстане появилось 32,8% «самозанятых», которые экономически независимы от государства не потому, что легально работают в  рыночной экономике, а потому, что выпали из сферы госконтроля и поддержки, говорит о серьезной опасности. Она в том, что большинство  этих людей, полностью выпав из экономической и политической системы, не считают себя чем-то обязанными этому государству.

По мнению Всемирного банка, недорогостоящие правительственные программы - а именно создание продуктовых и вещевых рынков - снижали в Казахстане уровень бедности и генерировали рабочие места. То есть, несмотря на всю экономическую «тень», деятельность «самозанятых», по мнению международных экспертов,  в определенный момент все-таки сыграла стабилизирующую роль в государстве.

Да, так было в 90-х годах, когда теневая экономика действительно сыграла роль амортизатора и позволила многим казахстанцам, потерявшим работу на советских госпредприятиях, удержаться на плаву. Но у Казахстана давно уже другие приоритеты. Не выживать, а развиваться и развивать - в том числе конкурентоспособный человеческий капитал, без которого невозможно создать полноценную индустриально-инновационную экономику.

Линия фронта

Конечно, акимат города снова поручил ускорить модернизацию алматинских рынков, на месте которых должны быть построены современные торговые центры. Но сколько бывших коробейников барахолки потянут гораздо более высокую арендную платы в этих ТЦ?

Поэтому, на мой взгляд, потенциальная точка напряжения сегодня - это попытка государства навести порядок в сфере торговли лишь за счет силового закрытия многих рынков и базаров, которые давали работу «самозанятым». Власти Алматы уже объявили о сносе в ближайшие несколько лет около 34 рынков. Это чревато мультипликативным эффектом, так как  затронет не только торговцев, но и тех, кто создал инфраструктуру вокруг рынков.

По официальным данным, в Казахстане в торговле занято чуть более миллиона человек, а  по неофициальным – вдвое больше. По расчетам вице-президента Ассоциации торговых предприятий Казахстана Жибек Ажибаевой, торговля является социально уязвимой отраслью, так как около 54% этой сферы - «самозанятые». По ее словам, только алматинские рынки дают работу примерно 180 тыс. торговцев и обслуживающего персонала. В этой связи были сделаны предложения по минимизации угрозы социального взрыва, если будет реализована программы борьбы с нелегальной торговлей. В частности, речь шла о переходном периоде, где предусматриваются разные способы поддержки людей. Многие из них уже потеряли прежние гражданские специальности. И если рынки будут закрываться, то большинство «самозанятых» не смогут найти другую работу, кроме торговли. В первую очередь речь идет о женщинах и людях старше 40 лет.

Таким образом, сокращение барахольной торговли только за счет закрытия рынков - это не решение проблемы, а, наоборот, провоцирование новых протестных выступлений торговцев.

Чьих дело рук - спасение утопающих?

Пожар на барахолке - лишь цветочки. Но даже сравнительно небольшая (в масштабах страны) «фокус-группа» пострадавших выявила немало проблем, которые мы вправе экстраполировать на более масштабные ЧП.

Ведь казахстанские власти еще не сталкивались с катаклизмами очень серьезного уровня, после которых не сотни, а сотни тысяч человек будут требовать помощи от государства. Например, не дай бог, разрушительное землетрясение в Алматы или в районе Каспия. Или обмеление рек в Восточном Казахстане. Или торнадо вблизи Астаны. Климат на планете быстро и резко меняется, и возможно всё. И это может привести к форс-мажорам, когда от чиновников на местах и в центре будет требоваться оперативная и эффективная деятельность по ликвидации последствий катаклизмов.

Впрочем, в локальном масштабе опыт реагирования на катаклизм уже был востребован - во время наводнения в Кызылагаше. Там была очевидна вина владельца плотины и местных властей. В случае с барахолкой эта вина косвенная: загодя не навели порядок.

Чем платить за форс-мажор?

Ну, а как застраховать себя от стихии, если уцелеешь?

Одни предлагают хотя бы начать с развития культуры страхования имущества и жизни у рядовых казахстанцев. Ведь некоторые эксперты утверждают, что погорельцы барахолки вряд ли дождутся компенсации, так как их имущество не было застраховано.

Насколько известно, Министерство экономики и бюджетного планирования РК подготовило проект закона лишь «Об обязательном страховании недвижимого имущества физических лиц - собственников недвижимости». То есть речь идет только о жилье. В проекте указывается, что недвижимость будет страховаться как раз на случай природных и техногенных катастроф. При этом страховщиком выступит «Государственный фонд страхования недвижимого имущества». Но жизнь показывает, что одни могут себе позволить страхование, а другие нет.

С другой стороны, создание специальных внебюджетных фондов на случай ЧС при облакиматах - сомнительный инструмент. Давно тут живем и знаем: их разворуют раньше, чем что-то случится.

Создание же аналогичного резервного фонда при правительстве - именно на случай форс-мажора – возможно, тот самый оптимальный вариант. Хотя с таким же успехом можно использовать и средства Нацфонда. Но для этого необходимо вносить изменения в президентский указ «О Концепции формирования и использования средств Национального фонда Республики Казахстан».

Или наше правительство, в случае катастрофического природного или техногенного катаклизма, для ликвидации его последствий снова будет брать кредиты у Китая? 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить