Офшорная революция и ее последствия для Казахстана

20032

Скандал с утечкой сведений по панамским офшорам стал холодным душем для тех, кто активно пользуется налоговыми гаванями. Для Казахстана это повод пересмотреть, наконец, политику игнорирования офшоров как угрозы отечественной экономике

Панамский канал

Скандал с «панамскими документами» называется рекордным по объему утечки информации и количеству затронутых в ней высокопоставленных лиц. Между тем, его ключевое значение заключается не в конкретных персоналиях, а в том влиянии, которое дело #panamapapers окажет на развитие глобальной экономики. Так называемые офшоры, зоны со льготным налогообложением, долгое время являлись важным экономическим инструментом экономической политики для множества частных лиц, компаний и целых государств.  Теперь это положение дел неизбежно будет меняться.

Сейчас ведутся споры о том, кто стоит за расследованием, приведшим к утечке информации – то ли это действительно журналистское сообщество, то ли это часть операции, затеянной для перераспределения офшорного пространства. Но вне зависимости от инициатора, изменения произойдут большие. И они не могут не касаться  Казахстана как одного из наиболее активных пользователей офшорных инструментов.  В прошлом году комитет государственных доходов приводил данные международной организации Tax justice network о том, что за последние 20 лет отток капитала из Казахстана в офшоры составил около $140 млрд.

Что не запрещено, то разрешено

Прежде всего, предстоит пересмотреть отношение к офшорам, которые ныне из правового поля выпадают. В законах «О противодействии коррупции» и «О государственной службе» не предусмотрено никаких ограничений для должностных лиц госорганов или квазигосударственного сектора на наличие зарубежных счетов и активов где бы то ни было – хоть в Эмиратах, хоть в Панаме. Единственное ограничение для госслужащего – самому непосредственно не заниматься предпринимательской деятельностью и управлением бизнесом.

Правда, в декларациях нужно указывать свое зарубежное имущество и денежные средства. Но офшоры для того и существуют, чтобы маскировать владельцев. В то же время госслужащий имеет полное право получать доход от имущества, переданного в доверительное управление. Даже в числе дисциплинарных проступков, дискредитирующих госслужбу, операции в офшорах не числятся.

Точно также нет никаких ограничений для национальных компаний на открытие подразделений в юрисдикции офшорных зон и проведение там сделок. Например, один из стратегических активов Казахстана, доля в Северо-Каспийском проекте, оформлена на компанию KMG Kashagan B.V., принадлежащую Cooperative KazMunaiGaz U.A. – обе зарегистрированы в Нидерландах. Частью доли Казахстана в Каспийском трубопроводном консорциуме владеет Kazakhstan Pipeline Ventures, зарегистрированная в американском штате Делавер - офшорной зоне. Дочерние предприятия B.V. с нидерландской пропиской есть у большинства ведущих нацкомпаний.

Острова в законе

В налоговом законодательстве понятие «офшор» отсутствует, вместо него используется «государство с льготным налогообложением». Перечень таковых утвержден приказом министра финансов и включает 60 стран. Среди них Панама, множество карибских и других островных государств, Ливан, Монако, Лихтенштейн, Гонконг, Филиппины, Черногория, ряд американских, французских и британских территорий. Критерий включения стран в список – ставка подоходного налога ниже 10% и наличие законодательства, позволяющего сохранять тайну о фактическом владельце актива и его доходах.

Кроме того, есть еще утвержденный перечень офшорных зон для целей закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Этот закон предусматривает, что финансовому мониторингу подлежат операции по зачислению или переводу денег, осуществляемые физическим или юридическим лицом, имеющим регистрацию, место жительства или место нахождения в офшорной зоне.

Понятное дело, что это требование легко обойти за счет создания цепочки юридических лиц, через которые проводятся деньги. Для этих целей и существуют такие компании, как Mossack Fonseca, из которой и произошла утечка #panamapapers. Эта контора является одним из регистрирующих агентов, без которых невозможно оформление компании в Панаме, и предоставляет юридические, трастовые услуги, оформление интеллектуальной собственности. Словом, работает как вполне обычная юридическая фирма. Такие же компании работают и в Казахстане, предоставляя комплекс услуг по ведению бизнеса через офшоры.

Не обещали вернуться

Если у нас офшоры считаются business as usual даже на уровне государства, то стоит ли менять это положение дел, или же воспринять нынешнюю атаку на безналоговые зоны как происки? У любого офшора есть две ключевые задачи – снизить налоговую нагрузку и обеспечить конфиденциальность собственности. И то, и другое играет в пользу собственников, но не экономики страны. Что касается тайны владения, то она лишает нас достоверной картины о структуре собственности в национальной экономике, об активах, которыми располагают должностные лица в государственном и квазигосударственном секторе, а стало быть, создает потенциальный конфликт интересов и предпосылки для коррупции.

Что касается снижения налоговой нагрузки, то экономия для отдельных субъектов бизнеса оборачивается неравной конкуренцией и потерями для нашего бюджета. Безусловно, какая-то часть средств, выведенных в офшоры, возвращается в экономику уже под видом зарубежных инвестиций. Не случайно официальная статистика показывает обмен инвестициями между Казахстаном и офшорными государствами. За три квартала прошлого года в Казахстан пришло $121 млн прямых инвестиций с Кипра, $142 млн – из Люксембурга, $28 млн – из Сент-Кит и Невиса, $3,7 млрд – из Нидерландов. Казахстан, в свою очередь, инвестировал $22 млн в Британские Виргинские острова, $31 млн - на остров Джерси, $49 млн – в Ирландию, $167 млн – на Каймановы острова, $153 млн – на Кипр, $30 млн – на остров Мэн, $365 млн – в Нидерланды.

Однако большая часть средств все же уходит для того, чтобы не вернуться, а если и реинвестируется, то для того, чтобы затем уйти снова. Об это красноречиво говорят цифры внешнего долга. Так, Казахстан должен $422 млн острову Аруба, $195 млн – Багамским островам, $750 млн – Бермудским островам, $80 млн  - Белизу, $4,1 млрд – Британским Виргинским островам, $136 млн – Гибралтару, $5,1 млрд  - Гонконгу, $1,1 млрд – Каймановым островам, $380 млн – Кипру, $178 млн – Лихтенштейну, $697 млн – Люксембургу, $139 млн – Мальте, по $94 млн – Маршалловым островам и острову Мэн, $180 млн – Сейшельским островам, $218 млн  Сент-Кит и Невису. И это не говоря уже о долге Великобритании, Нидерландам и США, где также имеются офшорные зоны.

Очевидно, что #panamapapers является для нас сигналом и хорошим поводом для того, чтобы перестать смотреть на офшоры сквозь пальцы.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить