Непрорывной рост

18188

Коллекционеры Казахстана начинают покупать дорогие картины и отдают предпочтение казахстанским художникам

фото: Андрей Лунин

«Я видел около 10 таких мероприятий, все они назывались «первыми». Проблема в том, что ни у кого не хватает пороха организовать аукцион не в формате шоу или единичного события, а сделать его на постоянной основе, как во всех цивилизованных странах», – говорил Forbes Kazakhstan известный меценат и коллекционер, хозяин Astana Group Нурлан Смагулов после первых торгов аукционного дома «Онер» в 2011 году (теперь он называется BonArt – пришлось провести ребрендинг, потому что аукционный дом путали с известной галереей). Переехавший в Казахстан с Украины  именно с целю создания аукционного дома Максим Ткаченко первый свой аукцион постарался обставить максимально пышно, в «Интерконтинентале», что не помешало потом наблюдателям назвать его «жалким зрелищем» – из более чем сотни работ была куплена парочка, и то стартовой цене.

Казалось, на том и кончится, однако BonArt, как ни странно, прижился на здешней каменистой почве – на днях прошел уже пятый аукцион живописи и графики (теперь они проходят в Музее искусств имени Кастеева). А Нурлан Смагулов,  к слову, стал одним из его постоянных покупателей (и идеалом казахстанского бизнесмена для Максима Ткаченко).

«Рост есть, но он не существенный, не прорывной, динамика положительная, но не стремительная», – осторожничает Максим, комментируя результаты третьего года работы. «Непрорывной» рост – это на 10–15% от аукциона к аукциону. Они проводятся два раза в год, весной и осенью, то есть объем торгов растет на 20–30% в год – даже для низкого старта темпы хорошие. При этом в последнее время продается не менее 30% лотов. 

«Аукцион такая штука – никогда не знаешь, как он пройдет. Но в среднем пока все идет нормально, сейчас нигде нет такого бешеного подъема, как было до кризиса, когда живопись, как и все остальное, дорожала чуть не каждый день», – соглашается Ткаченко. 

фото: Андрей Лунин

В Алматы он впервые приехал в гости к другу. Говорит, по профессио­нальной привычке прошелся по галереям: «Мне предложили такое и по таким ценам, что я обалдел – что ж так грубо-то!». По его словам, казахстанский арт-рынок большей частью теневой: «Вы заметили – во многих алматинских галереях нет ценников: цену называют «по клиенту». Это осталось еще с советского подпольного рынка антиквариата. А мы работаем «вбелую», налоги платим, издаем каталоги. Ни завышения цен, ни подделок позволить себе не можем – конечно, нам сложно конкурировать на таком рынке».

Два года назад эксперты, опрошенные Forbes Kazakhstan, оценили казахстанский арт-рынок в $100 млн, при этом говорилось, что лишь 7% оборота (в лучшем случае) приходится на галереи и аукционы.

Пока вся прибыль (BonArt получает 10% от окончательной цены проданного лота) реинвестируется – Ткаченко нравится работать в Алматы, говорит, что атмосфера для его бизнеса здесь очень комфортная. Состоятельных людей здесь много, однако они все еще «перегружены брендами»: «В мире между тем тенденция уже обратная – владелец Gucci Франсуа Пино, например, заработав на сумочках, купил аукционный дом Christie’s и сейчас, передав дела сыну, занимается только виноделием и искусством».

В перерывах между аукционами BonArt работает и как галерея. «Еще одна особенность здешнего рынка – люди очень мало покупают для себя. 90% продаж в галерее – подарочный сегмент», – говорит Ткаченко. 

В галерее очень неплохо продается недорогая западноевропейская живопись – она нравится покупателям из Поднебесной. Но на аукционах наиболее востребована живопись (меньше – графика) казахстанских и среднеазиатских художников – Шарденова, Айтбаева, Тансыкбаева, Галимбаевой, Исмаиловой, Сидоркина, Зальцмана, Ходжикова, Сыдыханова, Сахи Романова,

И все же пока серьезных коллекционеров в Казахстане, по словам Ткаченко, не более десятка человек: «Так что есть куда расти».

Битва за Шарденова

фото: Андрей Лунин

До недавних пор ценовой рекорд аукционов BonArt в Казахстане составлял $20 тыс. за картину Салихитдина Айтбаева. Правда, вне аукциона удалось продать в Москву работу Тансыкбаева за $40 тыс., но здесь, казалось, столько за искусство платить не готовы. Однако пятый аукцион, прошедший на днях, показал, что вполне могут, если картина понравится или покажется удачной инвестиционной идеей. Картина Рихарда Зоммера «Верблюды. Кочевники» ушла за $55 тыс. (русский живописец и аквалерист, основатель Тифлисского общества изящных искусств). «Кариатида» Сергея Калмыкова продана за $40 тыс., «Юрта» Салихитдина Айтбаева – за $25 тыс. (цены, правда, стартовые).

А вот за работы Жанатая Шарденова, торгующиеся в среднем ценовом сегменте, практически все время возникала борьба. Его «Ростки жизни» при эстимейте в $6 тыс. были проданы за $11 тыс., «Пашня» выросла с $7 тыс. до $8,5 тыс., «Изумительный вечер в горах» продан за $13 тыс. «Казахский коневод» Веришинина продан за $20 тыс., «Букет роз» Айши Галимбаевой – за $13 тыс.  Как всегда, неплохо продавались этюды и эскизы Сахи Романова, купили и несколько западноевропейских работ. Итог – продано 37 лотов из 114.

 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить