Казахстан разворачивает антикризисную политику

13215

В Казахстане власть, наконец, признала существование внутреннего кризиса, а не просто последствий кризиса глобального. Для борьбы с ним она переходит от политики «усиленного кормления» экономики к жёсткой диете

Фото: rbc.ru

Просьба пристегнуть ремни

На совещании с руководством Нацбанка и финансово-экономического блока правительства в среду, 19 августа, глава государства озвучил диагноз, который был уже очевиден, но до сих пор чиновниками не произносился: «Нынешний кризис является секторальным, затрагивая практически все промышленные предприятия Казахстана. Такого у нас не было, поэтому это требует совсем других подходов».

Президент призвал «адаптироваться к ценам на нефть на уровне $30-40 за баррель», которые могут сохраниться в течение 5 лет. Также он спрогнозировал ограничение доступа к инвестициям и капиталу, сокращение рынка сбыта казахстанской продукции «из-за слабого спроса со стороны наших основных партнеров, прежде всего России и Китая».

Прогноз очень жёсткий, но точный. Единственное, с чем можно спорить, – минимальный порог цены на нефть и продолжительность его сохранения, но это вообще невозможно предсказать. В любом случае срок восстановления будет долгим.

Абсолютно верно и то, что кризис охватил все отрасли промышленности, хотя правительство долгое время предпочитало этого не замечать. И это, очевидно, главный вызов для властей. Ведь в их представлении перерабатывающие секторы создавались, чтобы удерживать активность в производстве, когда на спад идут добывающие отрасли. То есть в экономике созданы своего рода качели. А сейчас мы наблюдаем картину, когда ситуация ухудшается и там, и там, то есть качели полностью идут вниз. И такая обескураживающая картина заставляет говорить о том, что прецедентов в экономической истории независимого Казахстана не было.

Это мы не проходили

Сравнение с кризисом 2008 действительно уже неуместно – тогда цена нефти быстро рухнула и столь же быстро взобралась к стодолларовым величинам, поэтому Казахстан, несмотря на пузыри в финансовой системе и строительстве, имел надежное подкрепление в виде поступлений от нефтяного экспорта. Поэтому ответ на вызовы удалось найти быстро. Сейчас ситуация принципиально иная. Поток нефтедолларов обмелел, и ответа на этот вызов пока нет.

В России некоторые эксперты сравнивают происходящее с кризисом 1998. У нас аналогии гораздо слабее, но всё же есть одна общая черта – спад потребительской активности. Формальные показатели не позволяют еще говорить о кризисе в сфере услуг,  но на самом деле рост в торговле, телекоммуникациях и транспорте падает гораздо более стремительными темпами, нежели в признанной кризисной промышленности. И хотя сфера услуг объявлена сейчас зоной для поиска точек роста, может случиться так, что она станет ещё более проблемной отраслью, нежели индустрия. Такого резкого сокращения темпов роста торговли действительно у нас еще не было.

Хотя, надо признать, в целом для мировой практике происходящее у нас - обычный кейс государств с моноэкономикой. Как только падает стоимость доминирующего в их экспорте сырья, тут же начинаются проблемы во всех сферах, и «островков стабильности» тут не остается. Поэтому вряд ли стоит питать иллюзии, что кризис ограничится только промышленностью.

Деньги быстрее идей

Конкретные антикризисные меры еще будут названы. Но после совещания у президента  стало понятно, что изменится подход к ним. В самом начале проблемного периода, когда началось падение цен на нефть, ставка делалась на контрцикличную политику. В спешном порядке была запущена инфраструктурная программа «Нурлы жол», государство надеялось с помощью массированных инвестиций перебороть кризисные явления, удержав темпы роста ВВП, - чтобы никто даже не почувствовал, что нефтянку лихорадит. Если бы это удалось, то выглядело бы всё очень эффектно.

Но не удалось. Объективная причина в том, что падение цен оказалось затяжным, и никаких ресурсов Нацфонда не хватит, чтобы поддерживать госинвестиции на столь же высоком уровне. Субъективная причина состоит в том, что при реализации «Нурлы жол» почему-то решили во главу угла поставить скорость, принеся в жертву качество проектов, и это не могло не аукнуться. На совещании у главы государства первый вице-премьер Бакытжан Сагинтаев упомянул, что внутри программы сейчас приходится перераспределять огромные средства: «Мы выявили риски неосвоения 73 млрд тенге по программе «Нурлы жол» и приняли решение передать эти средства в эффективно реализуемые направления. Например, 8,8 млрд тенге будут перераспределены на строительство дороги Астана-Павлодар-Оскемен. Еще 6,6 млрд хотим перераспределить в рамках модернизации ЖКХ».

Такие большие расхождения в оценке потребностей тех или иных проектов в инвестициях свидетельствуют об их слабой проработке и порождают большие сомнения, что инвестиции окажут системный позитивный эффект на экономику. Когда на первый план выходит  освоение, качественные результаты редко бывают удовлетворительными. По данным первого вице-премьера, в этом году доходность бюджета упала на 22%, тогда как расходы выросли на 3,4%. Но больше поддерживать эту гигантскую вилку за счет Нацфонда и бросать деньги просто на поддержание активности государство уже не может – поиздержалось. Не случайно даже для помощи «Казмунайгазу» пришлось изобретать многоходовую комбинацию с привлечением Нацбанка.

Как МВФ прописал

Новая антикризисная парадигма предполагает, что приоритетом станет здоровье государственных финансов. И многие меры удивительным образом напоминают то, что обычно предписывает кризисным экономикам МВФ.

Во-первых, дефицит государственного бюджета будет не только сдерживаться, но и даже сокращаться – до 1% к ВВП к 2018 (с нынешних 3%), причем финансироваться он будет только из внутренних источников.

Во-вторых, будут кардинально сокращены расходы, включая мораторий на новые инициативы до 2018 (о каких конкретно проектах идет речь, пока не уточняется, но можно предположить, что это коснется и экономических, и социальных инициатив).

В-третьих, будет реструктурирована налоговая система, с тем чтобы сместить центр тяжести с добывающих отраслей на потребление. По словам министра национальной экономики Ерболата Досаева, предполагается переход к прогрессивной шкале экспортной таможенной пошлины на нефть (что снизит нагрузку на ряд компаний). В то же время на повестке дня - возможность введения розничного налога для улучшения администрирования розничной торговли и общепита.

В-четвертых, государство пересмотрит подход к оказанию поддержки промышленным предприятиям. Перечень приоритетных отраслей будет резко сокращен. И если раньше для государства принципиально важно было сохранять на плаву все производства, теперь оно не намерено спасать тех «утопающих», кто не помогает себе сам.

«Мы намерены поддерживать только сильные предприятия, которые в качестве партнеров имеют либо транснациональную компанию, либо казахстанские компании-чемпионы. Мы видим, что более сильные предприятия продолжают работу, в то время как предприятия, не занимавшиеся модернизацией, будут банкротиться, что будет учтено в нашей программе занятости», - заявил министр по инвестициям и развитию Асет Исекешев.

Таким образом, от политики заливания экономики деньгами мы переходим к политике «финансовой сушки». Чем это может обернуться - предмет уже другого разговора.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить