Пётр Своик: Кабмин сжимается, чтобы втиснуться в будущее

8024

Экономист Петр Своик: «Далеко не первая, но самая масштабная реорганизация правительства оказалась и самой «никакой»: ни новых идей, ни новых людей. Даже Минэнерго во главе со Школьником – это уже было»

Петр Своик.

Сокращение количества министерств с 17 до 12 – логическое продолжение процесса «сжимания», которое чуть раньше проявилось в форме укрупнения/слияния банков, приватизационного сбрасывания непрофильных госактивов, попыток оптимизировать ФНБ «Самрук-Казына» и оздоровить пенсионную, бюджетную и кредитно-финансовую системы. Попробуем понять, с чем это связано на глобальном уровне.

Европа и Евразия: асинхронное проскальзывание

Вся современная электротехника построена на использовании предельно простого, но эффективного асинхронного электродвигателя. В таком двигателе ротор, не имеющий прямого контакта с электричеством, вращается с обязательным отставанием от увлекающего его электрического поля; за счет этого «проскальзывания» и осуществляется полезная работа. Но стоит тормозящему моменту выйти за допустимый предел - либо двигатель сгорит, либо автоматика отключит его от питания. А при определенных условиях двигатель, питаемый электричеством, сам становится генератором, заставляя уже электрическое поле с задержкой поспевать за ним.

Этот принцип можно перенести и на связанную историей и географией пару Европа – Евразия, неразрывно, но опосредованно взаимодействующую с объективным цивилизационным «проскальзыванием». Интересно бы приложить сравнение к временам Атиллы и Чингизхана, Ивана Грозного и Петра Великого, Сталина и Брежнева. Но посмотрим, как скользят друг относительно друга Меркель с Обамой и Путин с Назарбаевым и Лукашенко.

Главное, что надо зафиксировать на текущий момент: работа цивилизационного цикла, запущенного реформами Дэн Сяопина и Горбачева с Ельциным, выполнена, и «европейско-евразийский двигатель» почти перешел в режим холостого хода. Речь идет о полном и добровольном отказе евразийской стороны (оформленной тогда в виде СССР) от собственных постулатов и охотном переходе на европейские демократические и рыночные ценности. Двигатель дал результат, на чем себя и исчерпал.

Обоюдное слияние и взаимопроникновение – экономическое, политическое и информационное – совершилось в максимальных пределах. Но в своих, евразийских пределах остались политические, экономические и идеологические институты и традиции, которые на данном историческом этапе никак не могут стать европейскими. Причем насколько продвинулось в сторону Европы устройство постсоветских суверенов, настолько же эти же суверены откатились и назад – в досоветские времена. К примеру, какой-никакой парламентаризм и относительно независимое положение СМИ не идут ни в какое сравнение с кондовым коммунистическим правлением, однако за вновь приобретенным демократическим оформлением скрывается объективная архаизация власти, во многом откатившейся в феодально-клановые времена, пережитые Европой еще в Средневековье.

Соответственно, связка европейских и евразийских государственностей тоже основана на цивилизационном разрыве-проскальзывании: в экономике это симбиоз индустриального и сырьевого производств, в политике – альянс парламентских демократий с семейно-клановыми компрадорскими олигархиями, вписанными в экспортно-сырьевые поставки. Если хотите, это следующая ступень развития привычной для Европы политики колонизации территорий, до которых она способна дотягиваться.

Запад есть Запад, Восток есть Восток

Итак, обе системы уже соединились. В Москве не хуже, чем в Европе, чувствует себя McDonald’s, а в Ikea продается отличная деревянная мебель, сделанная уже не в Швеции, а под Рязанью. Однако в сферах высоких технологий, серьезного машиностроения, авиации, транспорта и всего прочего, связанного не с ширпотребом, у каждого остается своё. И поскольку один цивилизационный цикл закончился, начинается следующий, в котором у сторон формируются объективные предпосылки уже не на сближение, а на расхождение.

Так, Европе предстоит теперь искать пути для ослабления зависимости от газовых и нефтяных поставок из России. А заодно думать, чем компенсировать уменьшение экспорта в Россию всего, что она теперь будет стараться производить сама. Перед Россией же на уровне вопроса выживания встает задача импортозамещения. В конце концов, если страна массово завозит не только говядину с курятиной, но и банальную картошку с морковкой – это уже не столько приверженность открытой экономике, сколько экономический идиотизм. А как только вопрос импортозамещения начнет рассматриваться всерьез, сразу обнаружится, что прежде всего необходимо искать замещение импорту… денег. Россия потому и подсела на ввоз даже овощей, что импортирует инвестиции, кредитные и другие финансовые ресурсы.

Теперь же, когда США и Европа со знанием дела давят именно на внешнее финансирование, самое слабое место российской экономики – вопрос «национального производства» кредитов и инвестиций - начнет решаться практически. Это автоматически заставит уже Европу с США срочно искать пути спасения от собственной главной беды – непомерно раздутого ростовщического денежного пузыря.

Мировой финансовый инфаркт: до и после

На мой взгляд, новый цикл расхождения, проявление которого мы видим на примере Украины, запустился еще в 2007 через мировой финансовый кризис. Его можно сравнить с инфарктом, вдруг стукнувшим хорошо пожившего, но еще не старого мужчину, который много еще может и еще больше хочет. Реанимация была проведена вовремя, а интенсивная реабилитация «количественным смягчением» уже не раз давала поводы говорить о «почти полном восстановлении». Однако что случилось, то случилось, а жизнь до и после инфаркта – это две разных жизни, всякий переживший знает.

Именно в смутном предчувствии того, что «хозяин» не здоров, начался тот самый евразийский процесс, к которому гораздо раньше, не рискуя никакими практическими последствиями, призывал президент Казахстана.

Одновременно (как следствие глобального финансового инфаркта и как ответ на создание Таможенного Союза) началось раскачивание постсоветских олигархических режимов, взявших курс на новое объединение. Процесс запустился в Москве, где против «Единой России» выступила почти половина города. Но "московский майдан" не мог быть успешным: и сама Белокаменная все же больше не европейская, а азиатская столица, и отдельного от всей России пути в Европу у нее нет. Зато получилось в Киеве, потому что Украина находится как раз посередине исторического и географического промежутка между Европой и Евразией.

Теперь, при всей непредсказуемости текущих событий, по большому счету все ясно: разрыв будет все более очевиден.

В туннеле не развернешься

Пути назад ни у кого уже нет. Переход Крыма в Россию и Донецко-Луганская «Новороссия» - неотменяемая реальность, как к этому ни относись. Соответственно, коридор перспектив на будущее у каждой из сторон сужается к одному туннелю, где всем придется идти на маячащий в конце свет.

Обама, упрекнувший Путина в неспособности видеть средне- и долгосрочную перспективу, сам не в состоянии разглядеть последствия санкций. Фактически они уже неминуемы, поскольку, если обвинения в поддержке Кремлем ДНР будут вдруг сняты, все равно остается Крым, отсоединение которого Запад на данном этапе признать не может. Поэтому если и искать какой-то практический смысл в санкциях, то он, конечно, в ослаблении и разрушении правления лично Путина. А это направлено как раз против интересов Европы и даже США, поскольку лучшего партнера в Кремле им уже не иметь.

Объясню почему. Если бы Болотная площадь в свое время даже не победила, а просто заставила Кремль частично согласиться с требованиями демократизации, это бы лишь ускорило процессы деофшоризации и деолигархизации, уход от нефтегазовой экономики и то же самое импортозамещение, приближая опять же разрыв с Западом.

Теперь же вообще нет оснований рассчитывать на падение или ослабление режима Путина – он, наоборот, только укрепляется на происходящих событиях. Но если бы под влиянием расширяющихся санкций и удалось бы выселить Путина из Кремля, на волне недовольства россиян на его место пришел бы правитель отнюдь не горбачевского типа.

Есть, конечно (чисто теоретически), возможность всё, включая Крым, вернуть на исходные места – для этого надо ослабить Кремль и Россию до полной сдачи позиций. Но, извините, рассчитывать сделать это через санкции - значит вообще не понимать Евразии. До добровольного согласия с демократическими и рыночными ценностями четверть века назад СССР довели не Рейган с Колем, а сама КПСС. Теперь же потскоммунистические олигархии слишком наглядно продемонстрировали своим народам, кто и как воспользовался рынком и демократией.

В позе черепахи

В результате мы и имеем тот самый сужающийся в сторону евразийского «самоопределения» коридор, в который втягивается и Казахстан. В этом смысле всё, что сейчас предпринимает Акорда (начиная с комплексного «сжатия» правительство), объективно обусловлено. Этим же обусловлено и отсутствие новых людей и идей в кабмине, подвергнутом кардинальной структурной перестройке.

Новичков на этом этапе не может быть сразу по двум причинам:

- Во-первых, нам предстоит свой собственный «транзитный период», прогнозов и предсказаний по которому не меньше, чем по Украине. И каждый из них столь же не определен.

- Во-вторых, не надо забывать, что сила Казахстана не в самостоятельном определении собственного будущего, а в способности улавливать влияние и встраиваться во внешний контекст.

Поэтому правительство сейчас, как чувствующая опасность черепаха, пытается спрятаться под собственным защитным панцирем.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить