И рыбку съесть, и в лодку сесть: как контролирующему акционеру дружить с миноритариями
В последнее время корпоративные конфликты с участием миноритарных акционеров стали зримо влиять на компании
Виктор Коваленко, директор EY по услугам в области устойчивого развития в регионе CESA (Central, Eastern, Southern Europe and Central Asia) давно занимается вопросами корпоративного управления и полагает, что конфликты – следствие того, что в Казахстане невысок статус миноритарного акционера, однако компаниям в будущем все же придется с ними считаться.
F: Виктор, почему, на ваш взгляд, в Казахстане обострились отношения миноритариев и мажоритариев? Накопилась критическая масса недовольных акционеров?
- Мне кажется, действительно, накопилась критическая масса, однако не та, которую вы имеете в виду. Грянул кризис, и стали проявляться проблемы, которые накопились в период легких денег. Проблемы связаны с тем, что у нас очень мало по-настоящему публичных компаний.
Что я имею ввиду под настоящими публичными компаниями? Это компании, выходящие на биржу и привлекающие миноритарных акционеров для получения капитала, после чего в таких компаниях, как правило, редко остается контролирующий акционер. В нашей практике многие компании во времена легких денег становились публичными исключительно для привлечения ресурсов, но так, чтобы никоим образом не передать контроль. Когда деньги приходят легко, все обычно довольны, компания достаточно зарабатывает и хорошо платит акционерам. Миноритарии получают желаемое и не пытаются особо влиять на управление бизнесом. Формируется негласный статус-кво. Как только заканчивается период легких денег и больших дивидендов, миноритарии начинают изъявлять желание воздействовать на принятие решений в компании.
F: С их стороны это нормальный шаг?
- Естественно, они же акционеры. И хотят влиять на то, сможет ли компания возвращать им деньги и в каком объеме. И если видят риск, то хотят его устранить. Когда в компании есть контролирующий акционер, то сделать это обычно сложно: миноритариев не хотят пускать в управление, ведь их интересы могут расходиться с интересами контролирующего акционера.
F: Как компании «договориться» с миноритариями?
- Это очень сложный вопрос, однако в целом я бы сказал, что все зависит от дальнейшей стратегии компании и основного акционера. Если есть желание сохранить публичный статус компании, то важно провести открытые встречи с миноритариями или их представителями, пояснить, в каком направлении движется компания, какие существуют трудности и так далее. При несоответствии видения и интересов лучше разойтись согласно букве закона.
Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что миноритарии тоже бывают разные. Например, одни ориентируются в стратегии развития на дивиденды, а другие – на спекулятивный заработок за счет роста цены акций. И ожидания от компании у них тоже могут быть различными, в том числе по горизонту (кратко- / долгосрочная инвестиция). Соответственно, отделу связей с инвесторами и руководству компании нужно найти общий язык со всеми.
Здесь самое время перейти к проблеме коммуникации публичной компании с миноритарными акционерами. Сейчас глобальная ситуация такова, что менеджмент публичных компаний стоит перед необходимостью показывать блестящие краткосрочные результаты, то есть хорошую квартальную отчетность. Главное, чтобы компанию хорошо оценивали аналитики, а после хорошо покупали инвесторы. Однако такая отчетность позволяет оценить итоги работы в прошлом, но едва ли позволяет делать прогнозы на будущее, тем более если речь идет о долгосрочных перспективах.
Вообще я считаю, нужно прежде всего оперировать не отчетностью за прошедшие периоды, а вопросами будущих рисков. Ведь как инвестор я хочу понимать, видит ли компания все риски, которые могут помешать ей получать доход в будущем, и, если да, что она собирается с этими рисками делать? Вопрос в том, что риски далеко не всегда финансовые. Существует много нефинансовых рисков, способных помешать компании заработать деньги и вернуть их акционерам.
Почему рухнули акции Казахтелекома и что теперь с ним будет
Простые акции компании с начала года упали в цене и не могут восстановить б... →
F: Например?
- Можно рассмотреть на примере Китая. Допустим, есть некая городская ТЭЦ, работающая на угле и производящая электричество. Если государство ужесточит нормы выбросов в атмосферу, то у ТЭЦ появится риск. Если она ничего не будет делать, чтобы очищать газы и снижать выбросы загрязняющих веществ в атмосферу, то предприятие остановят или оштрафуют. На акционерах это отразится прямым образом: они получат деньги позднее либо вообще не получат, если предприятие закроют. Поэтому все акционеры в такой компании, в том числе и миноритарии, будут требовать от менеджмента, чтобы данный риск просчитали, учли в стратегии и отразили в отчетности. Это не есть филантропия или спасение экологии ради самого спасения как такового.
F: Многие наши успешные компании с государственным участием несут серьезную общественную нагрузку. Каким образом миноритарный акционер должен видеть риск появления новой социалки?
- Опять-таки, я провел бы два разграничения. Во-первых, специфика нашего постсоветского региона в том, что компании платят налоги, но при этом не могут отказать государству в участии в социальных проектах и в какой-то степени вынуждены ими заниматься. Государство требует, общество требует (все привыкли к этому еще со времен СССР), и бизнес от этого никуда не денется.
Во-вторых, я сторонник того, чтобы не относить «социалку» лишь к вопросу этики бизнеса. Потому что тогда сразу начинаются разговоры о том, что бизнес должен заниматься благотворительностью «по зову сердца». Но ведь мы живем в реальном мире.
Корпоративное управление как недостаток банковской системы РК
Смогут ли банки улучшить состояние корпоративного управления, чтобы развива... →
Например, если возникла такая ситуация, что люди, в том числе молодежь, уезжают из региона присутствия бизнеса из-за отсутствия перспектив в условиях плохой социальной инфраструктуры, что может сделать предприятие? Строить школы, проводить курсы обучения предпринимательству, вкладывать в улучшение жизни людей. Иначе, если молодежь уедет, кто будет в ней работать через 5-10 лет? Таким образом компания устраняет социальный риск своей деятельности, работает над сохранением так называемой социальной лицензии на ведение бизнеса (social license-to-operate).
F: Можно ли ожидать, что публичные компании начнут перестраиваться под запросы акционеров?
- Мы говорим про наш регион? Если да, то я не верю, что лишь государственное давление либо красиво и детально прописанные корпоративные процедуры могут заставить компании переходить на новые рельсы. Драйвером изменений послужит только настоящая конкуренция причем на мировом рынке, а также приход крупного иностранного капитала, причем институционального.
F: Объявленная приватизация привлечет в страну крупный иностранный капитал?
- Нельзя исключать.
