Досым Сатпаев: Подготовка к транзиту власти ускорилась

33203

Специальное обращение главы государства к народу Казахстана по поводу перераспределения полномочий между ветвями власти говорит о том, что процесс подготовки к транзиту власти продолжается. Возможно, он даже немного ускорился после событий в Узбекистане

Фото: Андрей Лунин

Интересно отметить, что формальное перераспределение таких полномочий можно наблюдать и в других странах Центральной Азии. Об этом заявляли и президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов и новый глава Узбекистана Шавкат Мирзеев. Но фактически в этих странах сильной остается только президентская власть. А все остальное напоминало игру в демократию.

Единственной страной в Центральной Азии, где не на словах, а на деле решили увеличить полномочия парламента за счет сокращения некоторых властных функций у президента, является Киргизия, где в конце 2016 прошел референдум о внесении изменений в Конституцию страны, которые должны были сформировать первую в регионе парламентскую систему. Это, конечно, не исключает возвращения к президентской форме правления в будущем после нескольких лет разных политических экспериментов.

Что касается Казахстана, то еще в ноябре прошлого года президент подтвердил свое желание остаться на свое посту до 2020 года. В принципе, оставшиеся три года – это не очень большой срок, но за это время многое может произойти. Включая форс-мажорных «черных лебедей». Хотя в этом решении могут быть заинтересованы представители политической и бизнес элиты Казахстана, часть казахстанского общества, иностранные инвесторы и крупные геополитические игроки в лице США, Китая, России и Европейского союза.

Но в нашей стране уже были прецеденты, когда глава государства менял свое решение. Например, в конце октября 2013 Нурсултан Назарбаев, на встрече с жителями Уральска вдруг заявил о том, что чувствует себя хорошо и  готов занимать свой пост до декабря 2016, когда, по Конституции, должны были состояться новые президентские выборы. Однако сами выборы прошли досрочно – 26 апреля 2015. Теперь, по словам главы государства, будет ли он баллотироваться на следующий срок в 2020, зависит от здоровья и уровня поддержки со стороны общества.

Кстати, по поводу перераспределения полномочий между ветвями власти. О необходимости этой меры казахстанские политологи начали говорить еще несколько лет назад. Еще в 2013 в книге «Сумеречная зона, или Ловушки переходного периода» мы писали о том, что один из важных способов обеспечить, более или менее плавный и стабильный транзит власти в Казахстане – это усилить роль политических институтов. В первую очередь, парламента, который должен получить больше полномочий, чтобы стать не только коллективным преемником, но и противовесом для любого преемника.

В этой же книге предлагалось создание президентско-парламентской республики, в рамках которой также усиливалась бы ответственность премьер-министра.  Но, судя по вчерашнему обращению президента к народу, Акорда пока сказала лишь «А», и неясно, готова ли она сказать «Б», чтобы пойти на более глубокие политические реформы в этом направлении.

Пока же в глаза бросается несколько моментов.

Во-первых, как было заявлено, в компетенции президента будут оставаться основные вопросы обороноспособности, внешней политики, государственного управления, защиты конституции и обеспечения эффективной работы между ветвями государственной власти. То есть практически все наиболее важные направления, кроме непопулярной социально-экономической сферы, за которую теперь придется отдуваться правительству и парламенту.  

Во-вторых, главе государства надоело постоянно прикрывать промахи и ошибки парламента и правительства, которые, особенно в прошлом году, поставили рекорд. В результате, у нас окончательно закрепляется принцип: «Хороший царь. Бояре плохие» в рамках тезиса о том, что глава государства теперь – надсистемный игрок и арбитр.

Ближе к 2020 станет ясно, будет ли реализован следующий шаг. А именно –  практическая реализация законодательных возможностей для того, чтобы оставить пост, не потеряв контроль над страной, имея статус первого президента РК - лидера нации. Этот закон закрепляет за первым президентом в случае оставления поста статус пожизненного сенатора, а также дает ему широкие полномочия для принятия решений по всем основным вопросам внешней и внутренней политики Казахстана. Хотя, как показывает практика других стран, законодательные ограничения такого рода не могут служить надежной гарантией, если в стране не будет обеспечена преемственность власти.

Конечно, можно попытаться стать казахстанским Дэн Сяопином или Ли Куан Ю, но в наших условиях трудно быть полностью надсистемным игроком, являясь заложником самой системы, где все будут продолжать по привычке оглядываться на Акорду, которая долгое время приучала многих к тому, что инициатива может быть наказуема.

Но в случае политического форс-мажора есть только два сценария. Первый вариант связан с «мягким транзитом власти», как в Узбекистане или Туркменистане, где вопрос о власти решался небольшим кругом лиц, которые входили в ближайшее окружение бывшего главы государства. Здесь все зависит от способности влиятельных внутриэлитных групп в Казахстане договориться друг с другом, как для сохранения политического status quo, так и для снижения риска нового передела собственности. Это гораздо более сложная задача, в отличие от ситуации в Узбекистане, учитывая более широкий круг внутриэлитных игроков и аффилированных с ними ФПГ в окружении главы государства.

По конституции Казахстана исполняющим обязанности главы государства является спикер верхней палаты (сената), который, в отличие от Конституции соседнего Узбекистана, будет выполнять свои функции временного президента до окончания президентского срока. И от того, будет ли все идти по основному закону РК или нет (как в Туркменистане и Узбекистане), зависит траектория политического развития страны во время транзита власти.

Второй вариант связан с внутриэлитным конфликтом за власть, который может перекинуться на общество, где также существует как большое количество потенциальных зон дестабилизации, так и протестные группы, в том числе радикальные. Естественно, что этот вариант не устраивает большинство. Слишком много рисков не удержать ситуацию под контролем, а также вероятны большие финансовые издержки при отсутствии всяческих гарантий личной безопасности.  

 

В-третьих, само перераспределение полномочий напоминает драку двух лысых из-за расчески. При этом двумя «лысыми» являются правительство и парламент, которые показали свою слабую эффективность как с точки зрения реагирования на кризисные ситуации, так и в плане адекватной законодательной работы. Как я уже не раз отмечал, в принципе, проблема не в том, как передать полномочия. Проблема в том, кому их передавать.

Это тупиковая ветвь развития любой сверхпрезидентской системы, при которой априори не могут существовать сильные политические институты. Ведь несколько лет тому назад нижняя палата парламента в лице «Нур Отана», как партии, получившей большинство на выборах, уже обрела формальное право участвовать в формировании правительства. Но это не сделало сам парламент значимым игроком на казахстанской политической сцене, так как прежде чем перераспределять какие-либо полномочия, необходимо усиливать те политические институты, которые с этими полномочиями могли бы что-то реально сделать. Какой смысл давать пещерному человеку калькулятор, если он им будет орехи колоть? То есть у нас телегу опять поставили впереди лошади.

Сначала необходима реформа партийной и избирательной системы, чтобы парламент формировался не только по партийному списку, но и по мажоритарному принципу.

Только в этом случае законодательная ветвь власти станет тем самым коллективным преемником, который мог бы гарантировать некую политическую стабильность во время транзита власти.

Только в этом случае оправдан тезис о том, что первый президент сокращает свои президентские полномочия, чтобы любой его преемник имел их меньше, чем у него.

При остальных вариантах не суть важно, сколько и каких полномочий будет у второго президента, так как слабый президент и слабый парламент намного хуже схемы «сильный президент и слабый парламент».

В случае реализации первой схемы политическая система может развалиться. А при второй схеме любому преемнику придется снова увеличивать свои властные полномочия. То есть, с чего начали к тому рискуем и вернутся.

 

В-четвертых, в обращении практически ничего не было сказано о том, что параллельно с этим необходимо переносить перераспределение властных полномочий на низовой уровень. На уровень местного самоуправления. Кстати, незадолго до обращения президента, в правительстве формально было заявлено лишь о некоей модели бюджетной децентрализации на местах до 2018 года. По крайней мере, на пленарном заседании нижней палаты рассматривался законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам развития местного самоуправления», который предусматривает внедрение самостоятельного бюджета местного самоуправления с 2018, сначала – в административных территориальных единицах с численностью населения свыше 2 тыс. человек.

Но трудно понять, как все это будет делаться без принятия специального закона о местном самоуправлении, где четко были бы разграничены полномочия между акимами, назначаемыми президентом, и местным самоуправлением (не стоит путать с маслихатами), которое в идеале должно формироваться самим населением.

Тем более, как показывают данные Счетного комитета, основные финансовые нарушения наблюдаются, в том числе, в регионах Казахстана, где уровень прозрачности финансовых потоков и отсутствие общественного контроля даже меньше, чем в центре.   

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить