Досым Сатпаев: Как сложатся отношения между Казахстаном и США после выборов?

20728

Много лет в Акорде считали, что если «ослы» или «слоны» приходят и уходят из Белого дома, то американский нефтегазовый бизнес в Казахстане (имеющий сильных лоббистов как среди республиканцев, так и демократов), всё ещё остается в стране

ФОТО: Акорда

Когда закончится нефтегазовый брачный союз c США?

Долгое время именно нефтегазовое сотрудничество США и Казахстана было ключевым фактором взаимодействия между двумя странами. Еще в 1997 году была подписана Хартия об экономическом партнерстве, где Казахстан был определен как геостратегически важный партнер США в Центральной Азии в сфере торговли и инвестиционных проектов. Всего с начала 90-х годов объем прямых инвестиций из США в Казахстан составил около $53 млрд. И значительная часть этих средств пошла именно в добывающий сектор республики. Кстати, в октябре 2020 был создан казахстанско-американский Деловой совет при торговой палате США. И довольно символичным было то, что председателем этого совета был избран исполнительный директор компании Chevron Майкл Вирт.

Хотя можно согласиться с известным экономистом Алмасом Чукиным, который в одном из своих постов в Facebook отметил, что «…за последние 20 лет США вернули себе энергетическую самодостаточность, и нефть уходит с первого куда-то за пятое место. Соответственно, в списке приоритетов и Казахстан теряет свои позиции». Впрочем, для казахстанских властей более опасна ситуация, когда «нефтяной век закончится не потому, что кончится нефть». По мнению Чукина, пик нефтяной эры придется на 2030 год, а в 2040-2050 спрос на углеводороды начнет постепенно снижаться. Понятно, что за это время в Белом доме сменится еще несколько президентов (как демократов, так и республиканцев), и один из них, возможно, будет свидетелем того, как крупный американский нефтегазовый бизнес постепенно начнет сворачивать свою деятельность в Казахстане.

Кстати, правительство Дании уже объявило о том, что собирается запретить двигатели внутреннего сгорания к 2030 году, и активно призывает это сделать другие страны ЕС, чтобы к 2050 превратить Европу в первый климатически нейтральный регион в мире. Эту инициативу уже поддержали 10 других стран ЕС. И это явно плохая новость для Казахстана, если учесть, что одними из главных покупателей казахстанской нефти сейчас являются некоторые европейские государства. В прошлом году это были Италия, Нидерланды и Франция.

Сохранит ли Казахстан роль посредника?

Что касается военно-политического сотрудничества Казахстана и США, то каждое из государств преследовало свои цели. Для Казахстана было важным использовать США в качестве дополнительного гаранта безопасности своего суверенитета, особенно после вывода ядерного оружия. С точки зрения американских интересов, Казахстан был не только важным источником энергетических ресурсов (как прикаспийское государство), но также играл роль ключевого игрока в рамках обеспечения региональной безопасности в Центральной Азии, наряду с Узбекистаном. К тому же и республиканцев, и демократов устраивала гибкая многовекторная политика Казахстана.

После событий 11 сентября 2001 в отношениях между двумя государствами усилился акцент на сферу безопасности. Хотя еще с 1994 Казахстан начал участвовать в программе НАТО «Партнерство во имя мира». С 2003 ежегодно в Казахстане проводятся американо-казахские военные учения «Степной орёл». С 2006 казахстанско-американские отношения приобрели статус стратегического партнерства. В пользу этого говорит тот факт, что именно с Казахстаном в регионе у США существует такой формат взаимодействия, как Комиссия по стратегическому партнерству.

Определенную преемственность Белый дом проявил и в вопросе создания международного банка низкообогащенного урана под контролем МАГАТЭ, который в августе 2017 официально открыли в Казахстане. Ведь инициатива создания данного банка в свое время возникла именно у США для того, чтобы дать возможность государствам, которые хотят развивать мирную ядерную энергетику, использовать низкообогащенный уран из этого банка без необходимости создания собственных производств по обогащению урана. Казахстан сразу поддержал эту идею и предложил свою территорию, больше из имиджевых соображений. Сам факт открытия банка низкообогащенного урана под контролем МАГАТЭ в Казахстане, даже после того как в Белом доме сменилось несколько президентов, указывает на то, что эта идея устраивала как республиканцев, так и демократов.

Довольно интересным был случай, который произошел в 2017, когда Дональд Трамп позвонил президенту Казахстана – разговор состоялся, как пишут в официальных сообщениях, по инициативе американской стороны. Тогда это было знаком того, что после украинского конфликта 2014 года на постсоветском направлении у США так и не появилось ни одного нового посредника в отношениях с Россией, способного поддерживать партнерские отношения как с Западом, так и с Москвой. Еще при Бараке Обаме эту роль отводили Казахстану. По частоте формальных и неформальных контактов с Кремлем Акорда была вне конкуренции, и Белый дом при Трампе также сохранил эту преемственность в отношениях с Казахстаном. Возможно, похожая ситуация сохранится и при Джо Байдене.

Но у Казахстана может появиться конкурент в Центральной Азии, так как с 2016 года довольно активно укрепляются военно-политические связи США и Узбекистана. В июле 2019 США посетил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов – он принял участие в переговорах по развитию торгово-экономических, финансовых и инвестиционных связей с целью привлечь американские компании к программе приватизации и модернизации государственных предприятий Узбекистана. В том же 2019 в Ташкенте также состоялась встреча начальников генеральных штабов вооруженных сил Узбекистана, Казахстана, Пакистана, Туркменистана, Таджикистана, Афганистана, а также первого заместителя начальника Генштаба ВС Кыргызстана и командующего Центральным командованием вооруженных сил США генерала Джозефа Вотела. Основная тема этой встречи была связана с афганской политикой, тем более что Узбекистан в течение долгого времени именно афганское направление рассматривал в качестве одного из приоритетных в своей внешней политике.

При Трампе США были заинтересованы в том, чтобы возложить на Ташкент серьезную роль в переговорах с талибами и после вывода значительной части своих войск продолжать оказывать влияние на ситуацию в Афганистане, в том числе через Узбекистан. Хотя полный вывод американских военных из Афганистана вряд ли устраивал приграничные с Афганистаном центральноазиатские государства, которые опасались, что после вытеснения ИГИЛ из Сирии и Ирака часть ее членов усилят свои позиции именно в Афганистане.

«С5+1»

Что касается Центральной Азии в целом, то, с одной стороны, Дональд Трамп значительно сократил геополитическое присутствие США в разных регионах мира. С другой - стал активно заниматься ревизией всей внешней политики после Обамы, выстраивая свою собственную «ось зла», где на первом месте оказались Иран и Китай.

При этом Трамп, демонстративно отказываясь от внешнеполитического наследия своего предшественника, не тронул формат «C5+1» (пять стран Центральной Азии и США), который появился в 2015 при Обаме. Это была попытка со стороны США снова усилить свои позиции в Центральной Азии на фоне активности России в регионе после создания Евразийского экономического союза и усиления инвестиционного присутствия Китая. Кстати, в этом году уже прошли две новые встречи в рамках формата «C5+1». 13 февраля в Ташкенте состоялась встреча министров иностранных дел пяти государств Центральной Азии и госсекретаря США Майка Помпео. А 30 июня прошла аналогичная встреча в онлайн-режиме, во время которой, кроме пандемии коронавируса, также говорили о региональной безопасности и ситуации в Афганистане, после того как США заключили соглашение с движением «Талибан», чтобы запустить мирный процесс.

В феврале 2020 государственный департамент США также озвучил новую стратегию по Центральной Азии до 2025 года, где акцент делался на поддержке и укреплении суверенитета и независимости стран Центральной Азии (как в отдельности, так и региона в целом). Кроме этого, обсуждалась тема уменьшения террористических угроз в ЦА, а также расширения и оказания поддержки для стабильности в Афганистане и поощрении взаимодействия между Центральной Азией и Афганистаном. Поднимался вопрос и о содействии инвестициям США в регион.

Интересно, что Россия, в ответ на активность американского формата «C5+1», решила в 2019 создать свой формат регулярного взаимодействия в регионе под названием «Центральная Азия + Россия», в рамках которого уже прошло три встречи с министрами иностранных дел пяти стран ЦА. Россия продолжает рассматривать Центральную Азию как зону своих стратегических интересов, используя два инструмента присутствия в регионе: Евразийский экономический союз и ОДКБ.

Казахстан является участником обеих структур и поэтому тесно привязан к России в экономической сфере, что уже создало определенные проблемы для нашей республики после начала войны санкций между Россией и Западом в 2014. И любое новое ужесточение западных санкций против России прямо или косвенно также будет влиять на Казахстан. Введение российских санкций на импорт из ЕС, США и их партнеров уже приводило к ухудшению взаимоотношений внутри ЕАЭС, так как Казахстан не поддержал эти санкции, ибо считал их односторонней мерой России, не предполагающей вовлечения других стран - членов ЕАЭС. Более того, в условиях войны санкций Россия сделала ставку на импортозамещение и поддержку собственного бизнеса, активно создавая искусственные препятствия для товаров из других стран - членов ЕАЭС, в том числе из Казахстана. Хотя отмена американских экономических санкций против России для Казахстана менее важна, чем отмена санкций со стороны европейских стран, так как значительная часть внешнеторгового оборота Казахстана ориентировано именно на страны Европейского союза.

Понятно, что при новом президенте США никто антироссийских санкций отменять не будет. Сейчас даже больше обсуждают вопрос о том, будут ли эти санкции ужесточаться. Возможно, прав был глава Американской торговой палаты в России Алексис Родзянко, который еще несколько лет тому назад заявил, что санкции Белого дома против России будут действовать даже дольше срока полномочий президента Трампа. По мнению Родзянко, вероятно, они останутся в силе при следующих двух-трех американских президентах.

При этом Байден сохранит формат «C5+1» как единственный инструмент постоянного политического присутствия США в регионе, чтобы держать руку на пульсе Центральной Азии. Но рассчитывать на усиление активности США в регионе вряд ли стоит, так как в ближайшие годы первоочередными внешнеполитическими задачами нового хозяина Белого дома будет восстановление отношений с ЕС, попытка выстроить новый формат взаимоотношений с Китаем, а также с Ираном, возвращение США в ВОЗ и в Парижское соглашение об изменении климата и укрепление американских позиций в ООН. Хотя вряд ли все это будет даваться Байдену легко, учитывая, что демократы пока не смогли взять большинство в сенате.

Появится ли Трамп-2?

Не меньше проблем у Джо Байдена будет внутри США. Ведь демократы выиграли лишь политическое сражение, но не войну, так как выборы раскололи страну на две части. В конечном счете не только сам Байден набрал рекордное количество голосов, но и Трамп, оказавшись на втором месте, также получил рекордный процент поддержки со стороны своих сторонников.

Любые выборы в Штатах играют роль той самой лакмусовой бумажки, которая четко реагирует на изменение общественных настроений. Когда-то эти изменения вынесли на волну большой политики Барака Обаму. В 2016 другие изменения подняли на другую политическую волну и Дональда Трампа, который не возник из пустоты. Ведь он был порождением самой американской системы, где, как выяснилось, у значительной части американского общества уже появилась аллергия на традиционную политкорректность и возникла потребность в более радикальных мерах «оздоровления» американской внутренней и внешней политики.

Можно согласиться с теми экспертами, кто считал, что Дональд Трамп – лишь часть того самого американского мейнстрима последних лет, который был связан с ростом популярности неоконсерваторов среди республиканцев, начиная от Пата Бьюкенена и заканчивая Сарой Пэйлин из «Движения чаепития». Только Трамп, как и чета Андервудов из фильма «Карточный домик», в отличие от остальных, всегда готов был перейти черту. И выступления Трампа напоминали заявления республиканского кандидата в президенты 60-х годов прошлого века Барри Голдуотера о том, что «экстремизм в интересах защиты свободы не является злом». Именно благодаря Трампу многие поняли, где в системе появились сбои, которые надо будет исправить, чтобы повысить эффективность этой системы.

Возможно, определенные выводы сделали и демократы, которые вдруг осознали, что политический популизм и радикализм в американском обществе пустил более глубокие корни, чем они думали. При этом Байдену, как Гераклу, демократическая партия и ее электорат поставила задачу разгребать Авгиевы конюшни Трампа. Вот только четырех лет президентского срока Байдену явно не хватит, чтобы вернуть американскую мечту в демократические институты и доверие к власти. Ему также пока явно не хватает харизмы и мощной энергетики, которая была у того же Барака Обамы.

Неудивительно, что Камала Харрис, будущая первая женщина - вице-президент США, приковывает к себе даже больше внимания, чем Джо Байден. Возможно, кто-то именно в ней уже видит в будущем вторую женщину - кандидата в президенты. Но также не менее интересно, кого республиканцы выставят на следующих президентских выборах. Ведь Дональд Трамп задал такую высокую планку популизма и отсутствия политкорректности, которая понравилась части Америки, что республиканской партии придется это принимать в расчет и к новым выборам искать некое подобие Трампа-2, только более управляемого.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить