Чем заканчиваются в РК судебные споры банков с заёмщиками
Об этом читателям Forbes.kz рассказал генеральный директор юридической компании Nexum, кандидат юридических наук Даулет Абжанов
Как уже рассказывал Forbes.kz, в 2015 в Казахстане отмечено падение кредитования по банковской системе на уровне 2%, при том, что за 2014 этот показатель вырос на 5%. Падение объемов кредитования повлекло за собой в том числе рост невозвратных кредитов (NPL) у многих банков. При этом, считает гендиректор Nexum Даулет Абжанов, банки могли бы не терять, а зарабатывать даже на просроченных кредитах, если бы действовали грамотно. Об этом мы и говорим с экспертом.
F: Даулет Кубенович, по роду деятельности вам приходится сталкиваться с судебными спорами банков с заемщиками. Вам, как юристу, как видится проблема просроченных банковских кредитов?
- Сразу отмечу очень важный момент: за всю мою практику ко мне ни разу не обратился ни один заемщик за советом как, грубо говоря, «кинуть» банк. А обращаются должники, которые в силу разных причин не в состоянии вовремя и в полном объеме платить по кредиту. Это и ипотечники, и малый, и крупный бизнес. Они готовы банку платить частями, в рассрочку, предлагают реструктуризацию, замену обеспечения...
F: Но не было таких, которые целенаправленно хотят добиться уклонения от кредитных обязательств?
- Нет, такие к нам не обращаются. Впрочем, это и неудивительно. Тот, кто изначально не был намерен возвращать кредит, не нуждается в правовых советах: такие действия криминального характера просчитываются ими заранее.
F: В каких случаях тогда обращаются за юридической помощью?
- Обращаются, когда заемщики вынуждены искать правовые способы защиты в безвыходных ситуациях, когда банки отказываются пойти на встречу, сделать какие-либо уступки должникам. Вот тут им ничего не остается делать, как защищать всеми правовыми способами свои интересы, в том числе через суд.
F: Выходит, сами банки отчасти виноваты?
- В немалой степени, да. По крайней мере, в большинстве случаев судебных исков со стороны должников можно было бы избежать, подойди банк к проблеме разумно.
F: Есть примеры?
- Пожалуйста. В одном случае должник перестал вовремя платить проценты по кредиту вследствие ухудшения финансового состояния: контрагенты не платят, девальвация... Кредит не был обеспечен. Заемщик обратился в банк с просьбой о реструктуризации кредита в обмен на предоставление в залог ликвидного имущества от третьего лица. Казалось бы, хорошие условия для обеих сторон и, в первую очередь, для банка. Чем иметь голый необеспеченный долг, лучше дай отсрочку, спиши часть процентов и неустойку, но получи в обмен обеспечение. Но нет, следует отказ, заемщик перестает платить вообще, и банк остается ни с чем, хотя возможность у него была хоть что-то вернуть.
Казахстан занял $1 млрд ради экономической конкурентоспособности
Президент Нурсултан Назарбаев подписал закон о ратификации соглашения о зай... →
Или еще ситуация, более типичная. Кредит обеспечен залогом имущества - больше у заемщика ничего нет. Получатель кредита готов продать имущество сам (поскольку заинтересован в продаже по более высокой цене), находит покупателя, хочет всю вырученную сумму направить на погашение кредита, но просит банк списать остаток задолженности. Однако банк отказывается это делать. Но на что рассчитывать банку в такой ситуации? Больше-то у должника ничего нет! В ответ заемщик инициирует судебные иски против банка, обжалуя каждое его действие, оспаривая суммы долга, договоры залога и так далее. В итоге банк втягивается в судебные разбирательства. Если кредитор что и получит, то уже не скоро и, возможно, не в том состоянии и не по той цене, как прежде. Потери банка оказываются намного больше, чем те уступки, на которые он в свое время не пошел.
F: Банкам не хватает гибкости в принятии решений?
- Верно. Но отсутствие гибкости – это лишь следствие болезни, которыми страдают некоторые банки. Страх принятия решений и ответственности – вот бич наших банкиров. Порой здравые бизнес-решения не принимаются лишь по причине боязни того, что могут обвинить в нанесении ущерба интересам банка. Списание части долга, заключение отступных, мировых соглашений – принятие таких решений превращается в огромную проблему в банках, окутывается множеством согласительных виз и долгими процедурами. Должностные лица перекладывают ответственность на нижестоящих, а нижестоящие отказываются что-либо предпринимать без указания вышестоящих. Заметьте, я не говорю о скорости принятия решений в рамках обычной банковской бюрократии (хотя это тоже проблема). Дело не в этом, а в том, что в принципе никто не хочет принимать серьезные решения.
F: И что получается в итоге?
- Вместо разумного взвешивания того, в чем можно уступить, чтобы не потерять еще больше, некоторые банкиры предпочитают следовать принципу: «Ни тиына не уступим, взыскивать будем всё!». Но в итоге банк рискует потерять намного больше. Такие ситуации нередки. В ответ же трудности можно создать по любому кредиту, поверьте. В моей практике мало было случаев, когда банк выдерживал абсолютно все процедуры и не допускал ошибок. В подавляющем большинстве случаях имеются упущения со стороны банков: в расчетах, оформлении договоров, уведомительных процедурах, процедурах реализации залогов. И такими ошибками мы, юристы, пользуемся в интересах клиента.
F: То есть, банки зачастую имеют возможность о чем-то договориться с должниками, но тому помеха – боязнь принятия таких решений?
- Именно! Я не говорю обо всех банках, часть из них достаточно гибки, но остальные, увы, нет. Я не говорю об абстрактной социальной ответственности банков перед обществом, о необходимости сдерживания социальной напряженности среди должников и т.д. Нет, все это вторично и, возможно, неправильно склонять банкиров поголовно списывать долга во имя милосердия. В конце концов, банкир – это тоже предприниматель, у которого всегда есть свой интерес заработать денег побольше, и банк – это не благотворительная организация. Проблема, подчеркиваю, в другом – в страхе принятия банкирами разумных бизнес-решений по проблемным долгам. И чем крупнее банк, тем острее проблема.
F: А в чем причина такого страха?
- На мой взгляд, это последствия нашумевших дел в банковском секторе. Громкие скандалы последних лет не могли не наложить отпечаток на сознание банкиров. Решения стали приниматься через призму возможной ответственности за них: а как подумают остальные, не заподозрят ли в сговоре с заемщиком, а не привлекут ли меня за это и прочее. К сожалению, понятие предпринимательского риска, в пределах которого можно действовать, гипертрофировалось. Теперь получается, что лучше подходить стандартно, не идти ни на какие уступки контрагенту, чем трезво оценивать возможные риски, чем-то жертвовать и принимать разумные решения и ответственность за них. В какой-то степени я понимаю банкиров и их рефлекторную реакцию на происходящее.
F: Это - неожиданный взгляд на проблему.
- Подобная позиция по проблемному портфелю – лишь частный случай общей болезни банков. По моим ощущениям, страх принятия более или менее серьезных решений касается всех сфер деятельности банков. Эта тема публично не обсуждается, но в действительности представляет собой, на мой взгляд, серьезное препятствие в развитии сектора.
F: Кроме сказанного, что еще, по-вашему, является препятствием для успешного решения вопроса проблемных займов?
- Есть еще препятствия юридического, налогового характера. Так, до сих пор полностью не решен положительно вопрос налогообложения при прощении долга. Для списания безнадежной задолженности без оплаты налогов нужно соблюсти достаточно сложную и длительную процедуру: банку требуется пройти суды, исполнительное производство по взысканию даже в тех случаях, когда заведомо ясно, что у должника ничего из имущества нет. Всё это в совокупности с вышесказанным мною не позволяют успешно решить проблему просроченных кредитов. По меньшей мере, соответствующие изменения в законодательстве могли бы изменить ситуацию к лучшему.
Банкам тоже следует меняться, строя конструктивный диалог с должниками, чтобы не провоцировать ответные меры и не допустить больших убытков.
