"Голландская болезнь" Казахстана: симптомы, диагностика и лечение

15106

Что может произойти с ценами на нефть и энергетическим сектором в ближайшее время

Эрик Будье
Фото: Архив пресс-службы
Эрик Будье

Эрик Будье, старший партнер и управляющий директор авторитетной The Boston Consulting Group, делится с Forbes Kazakhstan мнением о причинах нефтяного кризиса и перспективах развития альтернативной энергетики, а также дает прогноз для стран с развивающейся экономикой.

F: Как вы считаете, почему цены на нефть падали так стремительно в 2014-2015?

– Для этого нужно понять ситуацию, которая была на рынке в течение пяти лет, до лета 2014, когда цена на нефть была $100 за баррель и выше. Поскольку она была очень высокой, нефтегазовая отрасль во всем мире начала инвестировать в проекты, многие из которых были с достаточно высокой себестоимостью.

Саудовская Аравия, которая была очень обеспокоена будущим рынка нефти в долгосрочной перспективе, решила увеличить добычу, чтобы избежать необходимости финансировать дорогостоящие проекты в будущем. Индустрия рассчитывала на крупные нефтяные проекты, например, в Арктике, требовавшие инвестиций в размере $5–15 млрд, при активном развитии которых должно произойти перенасыщение нефтяного рынка на долгое время.

Некоторые эксперты считают действия Саудовской Аравии нерациональными. Но я, напротив, расцениваю их как весьма обоснованные. В итоге рынок избавлен от крупных затратных и экономически неустойчивых проектов, которые могут негативно повлиять на него в долгосрочной перспективе. Саудиты увеличили добычу нефти на показатель от 2 до 3 млн баррелей в день, влияя на текущее избыточное производство и направляя вниз инвестиции многих нефтяных компаний.

Другим важным фактором является увеличение добычи сланцевой нефти за последние три года. Однако не считаю, что Саудовская Аравия преследовала цель вообще устранить сланцевую нефть, это нереально. Если цена на нефть будет достаточно низка, то добыча сланцевой нефти может сократиться. Однако, как только она поднимется, добыча сланца, скорее всего, снова увеличится. Это происходит из-за короткого промежутка времени между бурением и производством – он может занимать менее трех месяцев.

Крупные мультимиллиардные нефтяные проекты были приостановлены или вовсе закрыты за последний год в связи с низкой ценой на нефть. Но из-за длительности освоения офшоров и нефтяного песка влияние снижения капитальных затрат на поставку нефти будет ощущаться на рынке в течение нескольких лет.

F: В таком случае кто побеждает и проигрывает в сложившейся ситуации?

– Очевидно, что в первую очередь страдают крупные нефтяные компании, приостановившие свои проекты на Аляске, глубоководных месторождениях в Мексиканском заливе, в Африке и т. д. из-за больших потерь, обусловленных затратами и тенденцией снижения цены на нефть. Это может стать большой проблемой, поскольку необходимо, чтобы прошло некоторое время, когда компании смогут вновь инвестировать в дорогостоящие проекты с высокой точкой безубыточности.

В более выигрышном положении находятся экономики стран – потребителей нефти. Саудовская Аравия надеется оказаться в плюсе: даже если это негативно скажется на их деятельности в краткосрочном периоде, в долгосрочном может усилить позицию страны на рынке. Цена на нефть может снова подняться (конечно, не до $100 за баррель), и это увеличит уровень их экспорта, а соответственно, и прибыли. В конце концов саудиты смогут начать позиционировать себя как лидеры на рынке.

F: По вашему мнению, когда цена на нефть достигнет $60 за баррель?

– Думаю, в следующие три-четыре года цена вырастет и достигнет разум­ного уровня, при котором индустрия сможет выжить. Можно ожидать, что она будет на уровне $60 или чуть выше. Чем ниже цена на нефть будет в ближайшем будущем, тем быстрее произойдет восстановление.

Делать прогнозы здесь достаточно сложно, если вообще возможно, учитывая множество политических факторов, помимо тех фундаментальных, о которых говорилось выше: ситуация с Ливией, Ираном, Ираком, а также влияние роста мировой экономики и того, что произойдет с Китаем с точки зрения ВВП.

Не думаю, что Саудовская Аравия может захотеть, чтобы цены выросли более $60 в самом ближайшем будущем; этого времени будет недостаточно, чтобы их дорогостоящие проекты достигли нужных результатов. Еще несколько лет назад многие считали, что точка безубыточности $100 за баррель приемлема для санкционирования проектов. Сегодня они согласны на $70–75. Если цена на нефть будет оставаться ниже в течение значительного периода времени, компании могут вновь изменить свои экономические критерии.

F: В каком направлении следует развиваться таким странам, зависящим от нефти, как Казахстан? Ряд экспертов советуют диверсифицировать экономику и развивать IT-направления, альтернативную энергетику, но насколько это реально в текущих экономических условиях?

– Я живу в Норвегии, стране, которая столкнулась с аналогичной проблемой. Там считают, что их основное конкурентное преимущество – человеческие ресурсы и уровень образования. Стремятся проводить исследования и развивать новые технологии – в сфере возобновляемой энергии, например.

Могу ошибаться, но, кажется, Казахстану присуща «голландская болезнь», при которой самые образованные и квалифицированные кадры работают в нефтяной сфере, что приводит к нехватке человеческих ресурсов для развития других индустрий. Меры по рационализации нефтяной индустрии высвободят необходимый объем квалифицированных и высокообразованных кадров для иных сфер.

Если вы хотите устойчивого развития экономики в будущем, первое, что необходимо сделать, – стать более эффективными в нефтяной отрасли. Далее важно понять ваши конкурентные преимущества вне ее. К примеру, представьте мир, где большинство автомобилей – с электрическим двигателем и у вас есть производства аккумуляторов или солнечных батарей. Проще говоря, вы должны найти подходящую нишу и системно заниматься ее развитием, привлекая частные компании.

F: Возобновляемые источники энергии смогут заменить «классические» в ближайшем будущем в тех же странах с развивающейся экономикой?

– Мы весьма оптимистичны в вопросах касательно возобновляемой энергии, которая до сегодняшнего дня развивалась за счет государственных субсидий. К примеру, существенным для развития индустрии были субсидии Германии, которые позволили добиться большей эффективности солнечных панелей с точки зрения сокращения затрат при производстве. В мировом масштабе это способствовало развитию технологии солнечных панелей, сделало их гораздо более дешевыми. Теперь такие технологии можно использовать уже без субсидий. Революция в области ВИЭ и батарей изменит мир энергетики в следующие десятилетия.
Бытует некоторый скептицизм относительно применимости этих технологий на развивающихся рынках.

Многие считают, что это привилегия более развитых стран, с высоким уровнем ВВП на душу населения и возможностью покупать электромобили. Однако уже сейчас в некоторых частях Африки и Индии люди, у которых раньше не было доступа к электроэнергии, могут сразу перейти к использованию солнечных панелей и батарей. Этому способствует множество факторов, один из которых – небольшие капитальные затраты в сравнении с созданием централизованной электрической системы. Когда потребитель приобретает солнечную панель, финансовые риски минимальны, и поэтому данное решение может пользоваться спросом именно в развивающихся экономиках.

F: Думаете, в ближайшие годы объемы потребляемой нефти снизятся?

– Если рассмотреть ситуацию на рынке, можно найти ряд причин сомневаться в увеличении потребления нефти, как прогнозирует OПЕК или ОЭСР.

Во-первых, это увеличение количества электромобилей. На сегодня электромобили все еще намного дороже, чем обычные машины. Однако стремительное падение цен на батареи позволяет сделать предположение, что в ближайшие пять-десять лет электрокары могут стать дешевле бензиновых. Массовое заполнение рынка без субсидирования можно ожидать с 2025–2030. На эволюцию потребуется какое-то время, но она сильно повлияет на потребление бензина и дизеля.

Во-вторых, это революция сланцевого газа, которая сделала его значительно дешевле, чем офшорный или арктический. Мы считаем, это может существенно увеличить разницу между стоимостью газа и нефти, так что часть транспортных средств перейдет с дизельного топлива на природный газ.

В-третьих, подешевевший сжиженный природный газ может заменить собой мазут в транспортных судах.

В-четвертых, из-за революции сланцевого газа наблюдаются изменения в химической промышленности, когда производство этана становится дешевле и происходит переход от лигроина в пользу этана.

Перечисленные четыре изменения могут начать влиять на 60% составляющих спроса на нефть в следующем десятилетии. Разумеется, для полного эффекта может уйти гораздо больше времени.

F: Каков ваш прогноз на ближайшие пять лет касательно спроса и предложения нефти, в частности, в развивающихся странах?

– Недавний рост спроса подогревался текущими низкими ценами. Полагаем, они не будут оставаться на этом уровне на протяжении долгого времени. Нынешние цены, основанные на маржинальных издержках производства, а не на полной себестоимости, вряд ли будут оставаться таковыми более четырех лет.

Что касается развивающихся экономик, здесь важно различать страны, добывающие нефть и потребляющие. Перед первыми будут стоять вызовы как минимум в следующие два-три года – смотря по тому, насколько они зависят от цен на нефть. Я верю, что со временем ситуация улучшится, однако не следует полагать, что цена на нефть вернется на уровень двух-трехлетней давности. Необходимо также учитывать, что в долгосрочной перспективе возможен такой расклад, когда спрос на нефть может не достигнуть уровня, который сейчас прогнозируют ОЭСР и OПЕК.

Поэтому вновь подчеркну: важно рационализировать процессы в нефтегазовой индустрии, искать пути диверсификации экономики. Даже если цена начнет расти в ближайшие годы, страны, зависящие от нефти, не должны забывать о нынешних уроках.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить