Каким должен быть оптимальный рынок электроэнергии

 

Окончание. Начало см. здесь.

В предыдущей статье мы установили, что сердце казахской энергетики бьется в такт «евразийцам», Казахмысу и АрселорМитталу, и пообещали изложить наше видение оптимального для потребителей рынка электроэнергии. Ничего такого, что было бы вам неизвестно, мы не скажем, однако на многое заставим посмотреть иначе, а в целом, возможно, даже перевернем ваши привычные представления об электричестве как рыночном товаре

Электричество – тоже деньги

Начнем со сравнения электроэнергии с деньгами. Она тоже всем и всегда необходима, ни один жизненный или производственный цикл без нее не обходится, стоимость кВт-часа заложена практически в каждом рыночном продукте. Как и деньги, электроэнергия конвертируется в любую свою разновидность, она может собираться в гигантские потоки и легко делиться на самые малые порции.

Недаром в разговорах о переходе к более надежному и универсальному платежному средству, нежели американский доллар, фигурирует не только возврат к золотому стандарту, но и принятие за основу определенного количества электроэнергии. Что действительно могло бы стать лучшим решением. По крайней мере, для всего соединенного электросетями пространства «от Лиссабона до Владивостока».

Это решение могло бы стать лучшим еще и потому, что электричество - как универсальное платежное средство и мера стоимости - полностью лишено рисков инфляции и надувания всяческих «пузырей». Поскольку, в отличие от гения ростовщического, инженерный гений человечества пока не придумал более вместительных способов хранения-накопления электричества, чем батарейка для сотового телефона и аккумулятор для электромобиля. Электроэнергия исчезает в самый момент ее выработки-потребления, полностью переходя в товар или услугу, созданные с ее помощью.

Техника решает всё

Отсутствие технической возможности работать «на склад» и организовать даже самый ничтожный временной или количественный зазор между производством и потреблением – есть то совершенно уникальное свойство современной электроэнергетики, которое не может не лежать в основе правильно устроенного электрорынка.

Второе уникальное свойство современной электроэнергетики: процесс потребления практически не регулируется производителем. Только очень крупные предприятия имеют согласованные с поставщиками электроэнергии графики потребления. Остальные берут в любой момент столько, сколько им захочется, – от нуля и до технического максимума абонентского подключения.

Другими словами, весь физический процесс взаимодействия продавцов и покупателей на рынке электроэнергии осуществляется мгновенно и по факту, а любые договорные и платежные отношения идут уже вслед за этим, являя собой некое отражение уже состоявшейся сделки. Сказанное справедливо и для случаев, когда договоры подписываются, а платежи осуществляются на условиях предоплаты – все равно физические и экономические процессы не совпадают ни во времени, ни по своему содержанию.

Это обстоятельство и определяет главную задачу организации оптимального рынка электроэнергии: он не может полностью соответствовать уже состоявшемуся физическому процессу и неизбежно дополняется искусственно сконструированной экономической и юридической составляющей. Но искусственность этой составляющей не должна отходить от физической сути более, чем это целесообразно с экономической и социальной точек зрения.

Связанные одной сетью

Третья особенность электроэнергетики – техническая необходимость соединения различных электростанций в единую сеть. То есть высоковольтные ЛЭП нужны не только для того, чтобы от них расходились местные сети, подводящие электрический товар ко всем точкам его потребления, но и для самой энергосистемы: без них она не устойчива.

Мощные (и дорогостоящие, конечно) ЛЭП протянуты на гигантские расстояния не только потому, что электроэнергия необходима везде, но и потому, что электростанции могут быть построены только в строго определенных местах. Это – большие города, обеспечивающие выработку электроэнергии на базе отопления и горячего водоснабжения (ТЭЦ), места дешевой разработки угольных месторождений (ГРЭС) и природой созданные створы для устройства плотин на больших и средних реках (ГЭС).

Таково еще одно специфическое свойство современной электроэнергетики: выработка электроэнергии возможна только на теплофикационных, конденсационных и гидроэлектростанциях, обязательно – большой мощности.

Вот когда инженеры либо изобретут достаточно вместительные аккумуляторы (здесь даже технических идей не просматривается) либо в разы снизят себестоимость ветровой и солнечной генерации (это достаточно реально – примерно как «Казахстан-2050») - тогда в электроэнергетике произойдет революция. А пока – только так.

Для иллюстрации приведем утвержденные правительством поощрительные закупочные (за счет общего удорожания, конечно) тарифы на электроэнергию возобновляемых источников. От солнечной генерации – 34,61 тенге/кВт-час, биогазовых установок – 32,23 тенге/кВт-час, ветровых электростанций – 22,68 тенге/кВт-час и малых ГЭС – 16,71 тенге/кВт-час.

Для сравнения: на 2015 для электростанций самого мощного Экибастузского энергоузла утвержден предельный тариф 8,8 тенге/кВт-час, для трех алматинских ТЭЦ, вместе с Капчагайской и малыми ГЭС - 8,6 тенге/кВт-час, а, например, для ТЭЦ и ГРЭС карагандинского узла – 6 тенге/кВт-час.

Естественный монополизм, неестественная конкуренция

Поскольку станции приходится ставить только очень крупные (все «возобновляемые» добавки – совершенная мелочь: к электрическим балансам они почти ничего не добавляют, и так будет еще много лет), постольку электроэнергетическое строительство – крайне дорого и весьма инерционно. В этом смысле электроэнергетике следует всего лишь поспевать за ростом потребления и иметь некий запас – не более.

А потому расхожие представления, будто бы электростанции могут конкурировать между собой, более экономичные вытеснять те, у которых выработка дороже, – это либо от добросовестного незнания сути совместной работы электростанций в системе, либо от недобросовестного манипулирования этой сутью.

На самом деле процесс большей или меньшей загрузки тех или иных электростанций – чисто диспетчерский. Команды на сброс или набор мощности ориентируются на многие факторы, в которых экономические стоят где-нибудь на десятом месте. Но если, например, Жамбылскую ГРЭС, некогда самую чистенькую и экономичную электростанцию Союза, а ныне работающую на драгоценном мазуте, стараются загружать поменьше, то всё равно ей должны компенсировать её существование через тариф. Меньшее участие в графике покрытия пиковых нагрузок – больший тариф на пиковую выработку: вот и вся экономическая формула.

Вытеснять же тех или иных «игроков» с энергетического рынка - не то что навсегда, но хотя бы на короткое время – невозможно. Вот это и есть понимаемая далеко не всеми суть рынка электроэнергии, делающая физическую конкуренцию на нем ненужной и невозможной.

Волшебные электропортации

И еще, чтобы вы знали: передача электроэнергии от какой-то электростанции к какому-то договорившемуся с ней потребителю – физически невозможна. Физически электроэнергия потребляется ближайшими к данной генерации абонентами, поэтому основная масса потребителей питается именно от «своей» электростанции, редко – от двух, но не более.

К примеру, весь талдыкорганский регион питается только энергий Капчагайской ГЭС, себестоимость которой в разы меньше установленного тарифа. А вот «ЖамбылФосфат», город Тараз и весь тот регион платят за электроэнергию существенно меньше, чем стоит ее выработка на снабжающей именно их Жамбылской ГРЭС. Потому что туда по договорам как бы доставляется электроэнергия Экибастуза, что физически невозможно.

Именно так: на договорной бумаге электроэнергией Астанинской ТЭЦ можно освещать хоть Лондон, но технически это неосуществимо. Ровно так же мы вправе обсуждать варианты переброски электроэнергии из Казахстана в Белоруссию через Россию, считать экономический эффект таких перебросок и действительно получать его. Но при этом хорошо бы понимать, что это совершенно искусственная платежная конструкция, выстроенная вне реалий подлинного процесса электроснабжения.

Рынок от А до Ж

Отсюда и заключительный вопрос для выстраивания оптимальной модели рынка электроэнергии: на решение каких задач должны быть направлены сознательно вводимые искусственные допущения и дополнения?

Так вот, если исходить не из удовлетворения интересов отдельных «игроков» (на чем и выстроен наш нынешний «рынок» электроэнергии), а из общенационального экономического и социального интереса, принципы такие:

А. Тарифная политика должна быть сознательно искусственной: она не должна отличаться по регионам, потребители одного вида должны платить по одинаковому тарифу - независимо от места деятельности или проживания.

Зато к потребителям разного вида можно и нужно применять тарифную дифференциацию. Например, сознательно поддерживать сельское производство или проживание в сельской местности. Вообще электроэнергия для бытового потребления должна бы стоить дороже, чем для производственного. Это в конечном счете выгодно всем. Возможно, и «евразийцам» с «Казахмысом» и Карметом стоило бы установить пониженный тариф, но это должно делаться не в темную, как сейчас.

И еще: большая часть затрат электростанций (а Сетей – почти целиком) определяется не текущей нагрузкой, а готовностью к ее несению. Поэтому тариф должен состоять из двух частей: постоянной абонентской, определяемой максимальной подключенной мощностью, и переменной – по счетчику текущего потребления.

Б. Из электроэнергетики в принципе не должна извлекаться чья бы то ни была частная прибыль. То есть выплата дивидендов каким-то там акционерам или даже взятие банковского кредита для поддержания эксплуатации, модернизации или развития – это неправильно.

Правильно – развивать энергетику за счет таких денег, которые вообще не выводятся из системы, а опять в нее реинвестируются. Например, если делать электростанции и сети акционерными, то именно в пользу их же потребителей. А если привлекать внешнюю денежку - то прежде всего в виде пенсионных накоплений. (Выстраивание всей пенсионной системы Казахстана именно на электроэнергетике – самое надежное и эффективное решение. Но это – отдельная тема.)

В. В электроэнергетике есть только два субъекта: электростанции и сети. Электростанции продают свой товар сетям. Сети доставляют его потребителям и продают по НАКОПИТЕЛЬНОМУ тарифу, набежавшему от закупа разного количества энергии от разных станций по разным тарифам, со своей сетевой надбавкой.

Г. Разделение сетей на межрегиональные и местные, отдельно на высоковольтные (КЕGОC), среднего и низкого напряжения – это уже технические подробности. Они важны для организации работы самих энергетиков, но никак не для потребителей. Только Электростанция и Сеть, тариф только на генерацию и сетевую доставку – и всё.

Д. Любая электростанция и любая сеть – абсолютные естественные монополии, требующие внешнего нормирования всех своих эксплуатационных и инвестиционных показателей и регулярного внешнего аудита на соответствие установленных нормативов фактической деятельности.

Никаких «рыночных» цен и никаких «конкуренций». Это полезно спекулянтам, энергетическим и экспортно-сырьевым олигархам, но вредно национальной экономике.  

Е. Никакого разделения на «оптовый» и розничные рынки электроэнергии. Никаких «двусторонних» договоров под темным одеялом КОРЭМ. И никаких спот-торгов тоже. Это всё искусственные навороты в пользу спекулятивных перепродавцов и «избранных» потребителей.

Ж. Деление на разные рынки электроэнергии – возможно и необходимо. Но это деление не по «оптовому» и «розничным» уровням, а по энергетическим регионам.

Не все знают, но в энергетическом смысле Республика Казахстан вовсе не суверенна, не унитарна и территориально отнюдь не целостна. У нас есть так называемая Северная зона – это Центральный, Восточный и Северный Казахстан, тесно связанный с российскими сетями. Север пока еще избыточен по генерации, благодаря Экибастузу.

Есть Южная зона – Алматы-Тараз-Шымкент, тесно связанная с сетями и электростанциями соседних республик (частично эти связи сейчас не задействованы), но имеющая недостаточную связь с Северной зоной. И потому Юг уже генерационно дефицитен.

Есть так называемая Западная зона. Она представляет собой отдельно Актюбинский регион, являющийся оконечной частью южно-уральской российской системы, и отдельно Уральский – периферия нижневолжской энергосистемы.

Еще есть Атырау и Мангистау – фактически энергетические островки.

Так вот: отдельные рынки с отдельной и целенаправленной на развитие тарифной политикой должны быть в этих объективно раздельных энергорегионах.

А КОРЭМ, который как бы являет собой несуществующий общеказахстанский «оптовый» рынок электроэнергии, - не нужен.