Баррель как скальпель для казахстанского бюджета

16695

Пока страна готовится к внеочередным парламентским выборам, для исполнительной власти выборы уже начались. Ей нужно выбрать, какой курс тенге оставить, чтобы спасти казну, но при этом не угробить экономику

Фото: v-kurse.ru

Также нужно определиться, какими бюджетными расходами пожертвовать, чтобы выжить в условиях нефтяной засухи. Выборы эти пока проходят в закрытом режиме.

Буйки для свободного плавания

На заседании совета по экономической политике во вторник, 19 января, должны были быть рассмотрены сценарии при различных ценах на нефть, в том числе $20 за баррель, а также меры государственного реагирования. Это событие было анонсировано на брифинге, на котором к публике обратился практически весь экономический блок исполнительной власти. Сказав «А», «Б» пока не произнесли. Очевидно, что необходимые решения оказались гораздо сложнее арифметической задачи, в которой единственной переменной является мировая стоимость нефти. 

С одной стороны, предстоит решить, до какого предела дать упасть национальной валюте (хоть власть и твердит, что курс определяется свободным рынком, но новогодние праздники закончились, и в сказки не верят даже дети). Экономисты Bank of America Merrill Lynch подсчитали, что при стоимости нефти $25 за баррель России для бездефицитного бюджета-2016 понадобится курс 210 рублей за доллар, для бюджета с трехпроцентным дефицитом – 140 рублей за доллар. Учитывая, что Казахстан выбрал примитивную стратегию ориентации на курс рубля, поддерживая соотношение 1 к 4,7-4,8, нетрудно подсчитать, что наш курс для бюджетных целей должен быть в коридоре 650-1000 тенге за доллар.

Однако чрезмерное ослабление тенге – это угроза для экономики и для самого бюджета, поскольку приведет к резкому сокращению поступлений из-за сжатия налогооблагаемой базы, а также потребует роста выплат и населению, и на поддержку экономики, а кроме этого нанесет удар по инвестициям. Самое главное – это еще больше разгонит инфляцию, которая по итогам прошлого года, несмотря даже на традиционное занижение реальных цифр статкомитетом, все равно приблизилась к рекордным за последние восемь лет 14%.

Между тем, эксперты Всемирного экономического форума в Давосе уже назвали гиперинфляцию, наряду с всплеском безработицы, ключевым риском для стран Центральной Азии в нынешнем году. Поэтому государству придется отыскать оптимальный баланс курса нацвалюты.

Обезжиренный бюджет

С другой стороны, правительство сейчас определяется с бюджетной политикой.

«Возможно, нам придется принимать жесткие решения по бюджету, будет проведена ревизия расходов, определены неэффективные направления финансирования», - сказал первый вице-премьер Бакытжан Сагинтаев.

Такая постановка вопроса не может не вызывать недоумения. Республиканский бюджет на 2016 принимался в условиях, когда стоимость нефти  и курс тенге летели под откос так же стремительно, как и сейчас. Тогда они еще не дошли до тревожных отметок $29 за баррель и 380 тенге за доллар, но уже было совершенно понятно, что ничего хорошего ждать в 2016 не приходится.

Поэтому бюджет по определению должен был сверстан «обезжиренным», в нем не должно было найтись места для «неэффективных направлений финансирования». Еще с 2014 мы наблюдаем одну и ту же картину: глава государства поручает сократить бюджетные траты и избавиться от непроизводительных издержек, кабмин рапортует об исполнении, а потом вновь даются аналогичные поручения о ревизии расходов. Насколько же велика глубина неэффективного сегмента расходной части бюджета и когда ее удастся полностью вытравить? Очевидно, что без реального общественного бюджетного контроля это невозможно. Насколько бы не был порезан бюджет в этот раз, неэффективные затраты все равно останутся. 

Броня крепка?

Меж тем, уже известны защищенные направления, которые не будут подвергнуты сокращениям – расходы на социальную сферу и на госпрограмму «Нурлы жол». Говоря о социальных расходах, нужно уточнять, что под ними понимает правительство. Одно дело, если это социальные выплаты и текущие расходы на здравоохранение и образование, и другое – если это строительство объектов, финансирование различных праздничных мероприятий.

Что касается «Нурлы жол», то для начала нужно оценить, насколько эта программа в существующем виде отвечает новым экономическим реалиям. В ней есть два блока мер -  по модернизации инфраструктуры и антикризисной поддержке. Инфраструктурные мероприятия, подготовленные еще в конце 2014, базировались на том предположении, что казахстанская экономика будет продолжать устойчиво расти, демонстрируя аппетит к новым транспортным и энергетическим мощностям. Однако ситуация поменялась коренным образом, и инфраструктура рискует стать избыточной.  

Например, программа предусматривает создание второго морского порта на Каспии – в Курыке, который обеспечит объем перевалки грузов до 4 млн тонн к 2020. Между тем, из-за промышленного спада единственный порт Актау уже столкнулся со снижением объемов перевалки. Это же касается инфраструктуры индустриальных зон – будут ли они востребованы, учитывая ситуацию со спросом на потенциальную продукцию их предприятий?

Безусловно, опережающее развитие инфраструктуры важно для развития экономики, но оно не должно быть бездумным. Поэтому «Нурлы жол» нуждается в коренной ревизии, исходя из нынешней экономической ситуации и завершения эры сырьевого благополучия.

Таким образом, вопросы, которые появляются в связи со сценарием развития событий при $20 за баррель, выходят за рамки механического сокращения бюджета. Этот сценарий требует новой экономической модели, которой еще просто нет – никто не знает, чем заменить выбывающие доходы от нефти. Отсюда и молчание о принятых решениях. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить