Как созданная кунаевским правительством компания научилась конкурировать с глобальными игроками
«Монтажспецстрой» – одна из немногих крупных строительных компаний Казахстана, которая никогда не уходила из промышленного строительства в смежные отрасли, специализируясь почти исключительно на нефтегазовом комплексе
После падения цен на нефть работы в секторе стало немного, и когда «Тенгизшевройл» объявил о начале проекта будущего расширения, МСС, естественно, бросил все силы туда – докупил на Тенгизе землю, начал расширять базу (компания, до того много лет строившая на Кашагане, в последние годы выполняла небольшие работы для ТШО).
Однако к тендеру МСС не допустили. «ПБР ТШО выставил четыре или пять больших пакетов, мы заявились на три. Но нам сказали: «Вы – хорошая компания, вы умеете строить, но, sorry, мы вас на тендер пригласить не можем, потому что вы не можете предоставить гарантию европейского банка на выполнение работ, а это обязательная часть процедуры», – рассказывает президент АО «Компания «Монтажспецстрой» Талгат Назаров. По его словам, американские тендерные процедуры, которых строго придерживается ТШО, отличаются от европейских, принятых на Кашагане – у Agip, а потом NCOC и КПО. «Мы не работали с европейскими банками, – объясняет собеседник. – Попытались как-то, еще в 2012 году, взять гарантию у City Bank или HSBC, но они давали не напрямую, а через казахстанские или российские банки, а это еще плюс 2,5% от суммы гарантии. В итоге получалось уже 4%, то есть мы должны отдать их банку просто за то, что он обязуется выплатить заказчику неустойку в размере 10% стоимости контракта, если мы вдруг не выполним свои обязательства. Но это для нас было бы совсем неприемлемо. Сейчас, возможно, что-то в этом плане стало гибче, но тогда было так». Консорциумы тоже не могли участвовать в тендере.
После настойчивых уговоров руководство ТШО согласилось принять МСС в качестве номинального субподрядчика – то есть с гарантией самого «Тенгизшевройла» – в помощь выигравшей тендер иностранной компании. «Тендеры выиграли сильные иностранные компании – турецкие ENKA и GATE, итальянские Sicim и Bonatti. С последней мы когда-то давно сотрудничали на Кашагане, выполняли в консорциуме несколько контрактов. Евгений Георгиевич (Ёжиков-Бабаханов, основатель и председатель совета директоров МСС. – Прим. авт.) сказал: «Давайте встретимся с Bonatti». Мы им показали свои расчеты (готовились же к тендеру, брали материалы по трубопроводам у ТШО – отказали нам в последний момент). Bonatti все устроило, и по трехстороннему соглашению с участием ТШО мы зашли на проект будущего расширения по трубопроводам. Из общего объема контракта на $450 млн на нас пришлось $130 млн» – вспоминает Назаров.
Это было в 2018 году, в 2019-м начались работы, а в 2020-м пришла пандемия. «На иностранных компаниях это очень сильно сказалось. Если помните, Италия тогда пала первой жертвой, там очень жестко все было. Bonatti вернула всех своих на родину, мы остались одни и начали пытаться как-то работать. А на ТШО локдаун за локдауном – месяц работаем, полмесяца стоим, потом полмесяца работаем, месяц стоим. Но работы, хоть и отставая по срокам, вели», – рассказывает Назаров. В конце 2020 года ТШО, так и не дождавшись подвижек у основного подрядчика, разорвал контракт с Bonatti. Объемы были поделены на троих – турецкую, другую итальянскую и казахстанскую компании, несмотря на отсутствие у последней банковской гарантии. Так у МСС добавился объем работ еще на $120 млн, и с 1 января 2021-го появился прямой контракт с ТШО. (Правда, с некоторыми дополнительными условиями, но об этом – позже.) «Я им говорю: «Вот видите, мир меняется, у Bonatti была банковская гарантия, но они ушли, а мы, местные, остались и работаем. «Да, – соглашаются, – мир меняется, и мы будем это иметь в виду», – смеется Назаров.
Отец-основатель
История МСС сама по себе неразрывно связана с переменами в жизни страны и людей. В 1992 году акционерная холдинговая компания с государственным участием «Монтажспецстрой» была сформирована из специализированных монтажных и строительных организаций, входивших в советское время в систему Министерства специальных строительных и монтажных работ Казахской ССР: Имсталькон, Казхиммонтаж, Сантехмонтаж, Промтехмонтаж, Электромонтаж, Промвентиляция и многих других. Долгое время при Динмухамеде Кунаеве вице-министром, а потом и главой этого министерства был Евгений Ёжиков-Бабаханов.
В середине 60-годов прошлого века, после окончания Львовского политехнического института, он приехал в составе студенческого строительного отряда в Казахстан, да так и остался. Поднимаясь вверх по карьерной лестнице, не соблазнился высокой должностью в Москве – Кунаев не хотел отпускать. В 1986 году присланный «на республику» Геннадий Колбин, вычищавший из правительства «кунаевские кадры», отправил Ёжикова-Бабаханова в Джезказган первым секретарем обкома, но пришедший ему на смену Нурсултан Назарбаев вернул в столицу – первым замом премьера в правительство Сергея Терещенко.
Спектр обязанностей вице-премьера был широк – от переговоров с Россией по Байконуру и с западными инвесторами по разработке месторождений до консервации Семипалатинского ядерного полигона. В 1993 году Ёжиков-Бабаханов возглавил еще и главную контрольную инспекцию при Президенте РК. Но в том же 1993-м ушел из правительства и принял предложение бывших коллег возглавить их ЗАО, переживавшее тогда тяжелые времена. По одной версии – чтобы вернуться в профессию, по другой – из-за того, что не сошлись во взглядах на приватизацию с двигавшимся в премьеры Акежаном Кажегельдиным (одно, впрочем, не исключает другого.)
«В 1993 году, в момент возвращения Евгения Георгиевича, по просьбе руководителей монтажных организаций – учредителей МСС, к руководству холдингом, весь персонал насчитывал около 20 человек, да и им не всегда удавалось вовремя выплатить зарплату. За короткий срок он вывел холдинг из тупика, создав мощную команду квалифицированных специалистов-соратников, а затем и производственно-экономическую базу МСС», – рассказывал в одном из интервью член совета директоров АО «Имсталькон» Юрий Додонов.
После Кашагана
С 2004 по 2012 год МСС работал исключительно на Кашагане. Общая сумма контрактов составила порядка $800 млн, количество работников в пике достигало 9 тыс. человек. Но большие работы там закончились, и часть юрлиц-учредителей решила уйти в самостоятельное плавание, переориентировавшись на гражданское строительство – в промышленном объемы резко упали. И глава МСС, которому тогда уже исполнилось 70, стал искать новые пути развития компании».
«Я пришел в «Монтажспецстрой» в 2011 году. До этого жил в Актобе и занимался собственным бизнесом – нефтепродуктами и предоставлением услуг транспорта иностранным компаниям. С Евгением Георгиевичем мы познакомились на Кашагане, и он пригласил меня к себе. Я приехал в Алматы, посмотрел, все понравилось, и меня приняли на работу заместителем президента по развитию. Через год Евгений Георгиевич попросил стать президентом вместо него, потому что стало пошаливать здоровье, надо было много времени уделять медицинским обследованиям. К тому времени мы поняли, что стали очень близки, хорошо понимаем друг друга и имеем общее видение развития компании», – вспоминает Назаров.
В 2012 году компания стала искать новых акционеров. На рынке знали, что МСС продает контрольный пакет, желающих было немало. Но Ёжиков-Бабаханов предпочел человека проверенного. В итоге именно Талгат Назаров стал владельцем более 50% акций МСС. Сейчас доля Ёжикова-Бабаханова – 13,9% (была 5,7%). Кроме них, еще два основных акционера – один из основоположников компании Юрий Бурдун с 7,5% и приглашенный Назаровым зампрезидента по развитию Мухтар Байтуреев с 8,1%.
«Когда закончились работы на Кашагане, альтернативой были лишь проекты «Самрук-Казыны» и госбюджета. Но мы решили, что туда не пойдем: слабая сторона таких проектов в том, что они платят не вовремя и не теми деньгами, которых стоит качественная работа. А мы всегда работали с иностранными инвесторами и привыкли придерживаться стандартов. Ты должен обеспечить людей нормальными условиями проживания и питанием, вовремя платить заплату. И по сей день, несмотря на любые сбои и простои, мы платим зарплату месяц в месяц», – подчеркивает Назаров.
Впрочем, и с традиционными заказчиками приходится постоянно искать правильный баланс цены, качества и сроков. «Побеждают, конечно, контракты с наименьшим ценовым предложением. Но надо найти баланс с учетом и приоритетом высоких требований по безопасности и охране окружающей среды. Многие, недооценивая технические сложности проекта на площадках Тенгиза, Кашагана и Карачаганака, переоценивают собственные ресурсные возможности и, бывает, сталкиваются с тем, что стоимость затрат оказывается больше контрактной суммы. Недавно мы внутри компании провели небольшое исследование, и выяснилось, что за последние 10 лет мы приняли участие в 72 тендерах ТШО, NСОС, КПО, Total, и лишь 20 конкурсов завершились контрактами. На этом рынке мощная конкуренция, надо постоянно улучшать себя и не расслабляться».
Путь на Тенгиз
2012–2013 годы были сложными для МСС. Работы практически не было, резервы растаяли. Наконец интенсивные поездки по нефтегазовым областям дали кое-какие результаты. В 2013 году удалось выиграть тендер на Карачаганаке – МСС получил пятилетний контракт КПО с возможностью продления (с 2019 года и по сегодняшний день компания строит там компрессор обратной закачки газа в консорциуме с Bonatti и сейчас участвует в новом тендере).
Чиликские перцы: фермеры завалят супермаркеты местными овощами
Об этом в ходе пресс-конференции 7 декабря в Алматы рассказали основатели Ф... →
«Естественно, каждый бизнесмен хочет больше работы, чтобы больше зарабатывать, и мы начали двигаться в сторону Тенгиза. Прошли в 2013 году аттестацию и преквалификацию, довольно сложную, потому что, как уже говорилось, ТШО руководствуется американскими принципами и подходами, а не привычными нам европейскими. В 2014 году пришлось даже ехать в Великобританию, где в городке Фарнборо под Лондоном находится офис ПБР ТШО. Евгений Георгиевич дал добро, и мы с Мухтаром Байтуреевым и Юрием Бурдуном полетели. Минут 30–40 мы ждали, сама презентация длилась полтора часа. После чего нам задали несколько вопросов, поблагодарили и сказали: «Вы свободны, до свидания». Мы решили, что провалились», – вспоминает Назаров. Настроение было подавленное и освободившееся для прогулки по Лондону время не сильно его улучшило. Но через полгода неожиданно из ТШО пришло приглашение.
Так с 2014 года МСС начал получать небольшие контракты на Тенгизе в рамках подготовительных работ к проекту будущего расширения – строительство офиса на промбазе для складского хозяйства и логистики, резервуаров для питьевой и технической воды. «Резервуары мы построили хорошо, и нам дали строить еще четыре, уже больших, для химреактивов. Для нас это было несложно – мы на Кашагане первыми в Средней Азии строили резервуары-восьмидесятитысячники», – поясняет Назаров.
В конце 2017 года МСС выиграл тендер – небольшой, на $50 млн, но многое определивший в дальнейших отношениях с ТШО. Это был контракт на строительство с нуля, от фундамента до монтажа оборудования, Объединенного центра управления производством (ОЦУП) – здания площадью 6800 кв. м для 28 операторов, их руководства и персонала технического обеспечения. «Это как бы мозг месторождения, куда стекается оперативная информация со всех скважин и откуда контролируется весь процесс работы. До начала стройки нас пригласили в Америку, чтобы мы посмотрели, чего именно от нас хотят. Я отправил директора проекта, директора по контрактам и директора по качеству. Они вернулись в некоторых сомнениях: «Талгат Кунакбаевич, там вообще конфетка, сможем – не сможем…» В этом году закончили, правда, задержали почти на год из-за пандемии. Должны были 25 ноября сдать, но еще не все документы пришли от руководства Chevron. Комиссии уже приезжали, смотрели, сказали, не хуже, чем в NASA. Вот какие слова нам довелось услышать про нашу работу», – улыбается Назаров.
Контракт этот примечателен еще и тем, что именно на нем была отработана схема, примененная теперь на большом контракте по трубопроводам. МСС предложил вместо банковской гарантии удерживать 10% от платы за выполненные работы до полной сдачи объекта и окончания гарантийного срока. Типичный win-win.
С французами в Сибирь
Однако ПБР на Тенгизе, хоть и с задержкой, скоро завершится. «Мы пытались работать с другими секторами, в том числе в ГМК: строили, например, «Казхрому» четвертую печь по выплавке высокоуглеродистой стали, в основном по электрике и монтажу оборудования, но все-таки наша специализация – нефтегазовый комплекс. Он дает стабильность – в нефть инвесторы приходят не на 10–20 лет, а минимум на 50, иначе смысла нет. А местных компаний в секторе раз-два и обчелся, на самом деле мы конкурируем не между собой, а с иностранными подрядчиками», – объясняет Назаров.
В среднесрочной перспективе больших объемов строительных и монтажных работ в казахстанском нефтегазе не ожидается, а стабильность и устойчивость – одна из основополагающих ценностей МСС. Поэтому в 2019 году было на паритетных началах создано «Dietsmann-Казахстан» – совместное предприятие с французской сервисной компанией со штаб-квартирой в Монако, обслуживающей нефтегазовые проекты по всему миру на этапе эксплуатации. «МСС – компания с 27-летней историей исключительно в строительстве, поэтому мы искали партнера, с которым могли бы развивать новое для себя направление. И мы не ошиблись в выборе. Уже сделали совместно первый успешный шаг, получив контракт на техобслуживание парогенераторных установок на Карачаганаке. Планируем активно работать с NСОС и ТШО», – рассказывает собеседник.
СП поможет МСС расширить парадигму, не теряя интерес к проекту сразу после его запуска. В стране работает огромный добывающий комплекс, и он нуждается в постоянном техобслуживании. «Раньше меняли небольшие узлы, теперь – целые установки. А это трубы надо разварить, кабели убрать, потом обратно все это собрать. Заказчики под давлением правительства внесли в конкурсные требования для иностранных сервисных компании необходимость создания СП с 50%-ной долей участия казахстанской стороны. А компаний местных соответствующего уровня практически нет – технологическим сервисом всегда иностранцы занимались. Обустройство скважин еще можем сами делать, а поменять технологическую установку, сделать пусконаладку – уже нет. Самое главное – мы пока не можем ответственность взять на себя, дать гарантию, что потом весь комплекс будет работать как часы. А Dietsmann может дать гарантию, это мировая компания с опытом и репутацией. Мы не дублируем деятельность друг друга. Наше СП – это именно тот кейс, когда оба партнера объединили свои лучшие стороны, взаимоусилили друг друга в рамках выигрышной стратегии на рынке нефтегазовых услуг. Через несколько лет, думаю, станем асами не хуже», – делится планами Назаров.
Нурлан Смагулов - молодёжи: Не уезжайте из страны!
В Алматы на форуме молодых предпринимателей выступили бизнесмены трёх покол... →
У этого сотрудничества есть и другая многообещающая грань – Dietsmann давно работает в России, где они тоже занимаются сервисом и пусконаладкой. Но в российском нефтегазе появился огромный объем строительно-монтажных работ, настолько большой, что местные компании не справляются. Совместно с МСС французы рассчитывают выйти на российский рынок СМР. «Мы уже получили первое предложение из Ачинска в Красноярском крае, там нужно закончить реконструкцию НПЗ. Объем работ порядка $20–30 млн, сейчас рассматриваем предложение. Есть предложение и от «Роснефти» – в Зауралье. «Лукойл» предлагает зайти на газохимический комплекс в Узбекистане. Если договоримся, надо ехать, покупать землю, строить базы, переселять людей. Конечно, никого насильно вынуждать не будем, но у нас профессия такая – едешь вслед за работой. А я буду гарантом – обеспечу зарплатой, жильем, питанием. Ничего страшного нет, сейчас самолеты летают, поезда ходят, закончится же когда-нибудь эта пандемия», – рассуждает Назаров.
Евгений Ёжиков-Бабаханов, которому в будущем году исполнится 80 лет, возглавляет теперь совет директоров. После интервью президент показывает мне кабинет Евгения Георгиевича. По стенам – фотографии прошлых лет: с Кунаевым на селезащитных работах 1973 года; на подписании исторического контракта между правительством Казахстана и Chevron; за спинами Назарбаева и Ельцина, подписывающих договор по Байконуру.
«Евгений Георгиевич относится к компании, как к ребенку. Внимательно за всем следит, чтобы зарплату поднимали, чтобы перспективные планы были. Мы до сих платим за выслугу лет и лечебные к отпуску. «Не знаю я вашего нового КЗоТа, а чтобы лечебные людям платили», – говорит он. У него видение государственного деятеля, а не просто бизнесмена. Он хочет видеть развитие. Ради этого мы готовы и к расширению состава акционеров – всех денег не заработаешь», – говорит Назаров.
Назаров не раскрывает стоимость покупки контроля в МСС, но говорит, что на сегодня рыночная стоимость компании составляет $60–70 млн. В 2021 году МСС наращивает выручку, отыгрывая прошлогодние локдауны. Впрочем, и карантинный год был неплох – заработали меньше, чем могли бы, но больше, чем в предыдущие годы. «У специализированных строительных компаний вроде нашей не бывает роста по экспоненте, это всегда та или иная синусоида. Как бы мы ни упали, знаем, что когда-нибудь снова начнется подъем. В этом году, грех жаловаться, мы резко увеличили штат, начали нагонять, и 2022-й, если локдаунов не будет, тоже ожидается хороший. 95% коллектива у нас вакцинированы – без этого заказчик не допустит на площадку. Мы добавляем за прививку день к отпуску. Если все будем делать правильно, то болезнь уйдет, как ушла когда-то оспа», – оптимистично настроен Назаров.
Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook
