Последний романтик

7895

Как созданная с помощью итальянцев Esentai Gallery будет развивать казахстанское культурное пространство

Фото: Андрей Лунин

Очередная галерея открылась в алматинском Esentai Mall выставкой «Молодые художники из Милана». В течение прошлого года в самом шикарном торговом центре мегаполиса работали три галереи, ныне либо перебравшиеся в другие пространства, либо существующие виртуально, как проекты. Новая – Esentai Gallery, созданная совместно с Studio d’Arte Cannaviello, одной из старейших в Италии галерей современного искусства, – однако, надеется закрепиться здесь на более долгий срок.

«Проблема любой галереи – найти правильное место, – говорит арт-директор Esentai Gallery, владелец Studio d’Arte Cannaviello Энцо Каннавиелло, неоднократно избиравшийся президентом ассоциации галеристов Италии. – Потому что искусство нужно созерцать в правильном месте и в правильное время».

На вопрос, не смущает ли его как раз таки в данном случае выбранное для экспонирования искусства место – торговый центр, заслуженный итальянец соглашается, что, конечно, в Милане или Берлине такое невозможно – галереи там существуют в обособленных пространствах. Да и смысла в этом нет – так, в Милане действуют 280 галерей. Но в странах с не очень большой выставочной традицией, например в Сингапуре или Панаме, это хорошая возможность для искусства захватить новые территории. Esentai Gallery призвана стать подобным островом искусства в Алматы, с тем чтобы посетители молла, пришедшие за покупками, захотели разнообразить свой быт.

Собеседник Forbes Kazakhstan видит некоторое противоречие между ростом Алматы и его культурным пространством: «Оно осталось далеко позади, не успевая за бурным урбанистическим развитием».

Что касается галерейного бизнеса, то большую роль в нем, по словам мэтра этого дела, играют интуиция и случай. Кроме того, необходим постоянный поиск – мест, художников, клиентов. Так, встреча Каннавиелло с казахстанским арт-менеджером Ириной Мачневой-Мотой определила параметры новой галереи в Алматы. И теперь к «материнской» Studio d’Arte Cannaviello в Милане, ее отделениям в Турине, Риме, Кремоне, Линце, Ницце и Пальме присоединилась казахстанская «дочка». Таким образом, Esentai Gallery – своего рода франшиза, бизнес-модель, которая довольно успешно работает в разных городах и странах.

Приход Энцо в этот бизнес был достаточно логичен и традиционен. Его жена была художницей. Принимая участие в построении экспозиций, помогая ей в поиске выставочных пространств и привлечении клиентов, он открыл в себе призвание галериста. Сначала это был Рим, позже они переехали в Милан, один из лидирующих городов на рынке искусства. «Моя галерея существует 47 лет, но, как только я перестану искать новые пути, уйду из бизнеса», – заявляет Каннавиелло. Впрочем, судя по его появлению в Алматы, такое решение он примет не скоро.

Фото: Андрей Лунин

Каким же образом знаменитый галерист ищет новые пути и новых художников? Когда-то, очень давно, после поездки в Берлин, он открыл для себя немецкий неоимпрессионизм, в чем ему помогла художница Хелла Сантаросса, и стал делать в Италии выставки Георга Базелица и Зигмара Польке. Сейчас это очень дорогие художники мирового рынка. Потом нашел Миммо Паладино, яркого представителя итальянского трансавангарда. Выставлял его работы в своей галерее – в то время они стоили в пересчете на современную валюту по 2,5 евро за лист. Сам купил многие. Сегодня Паладино – один из ведущих художников Италии. «Тут очень важно иметь чутье и умение видеть перспективу. В Италии, например, около 250 000 художников.

Нужно быть информированным и знать каждого, чтобы правильно выбрать», – делится Каннавиелло секретами профессии.

Но галерейный бизнес – это длинные деньги. Необходим четкий механизм работы, чтобы в нем не прогореть. «Мой первый и основной принцип – работа с современным искусством. Молодые художники – это в основном только затраты, я часто даже превышаю в этом свои возможности, – рассказывает итальянец. – Но я компенсирую эти расходы заработками на прошлом, на тех художниках, которые были неизвестными 20–30 лет назад и на которых обратил внимание». Таким образом, Каннавиелло создал систему «больших запасов», которые всегда может использовать. Так, 20 лет назад он приобрел работу швейцарского художника Мартина Дизлера примерно за 100 евро, а недавно продал ее за 38 000.

Второй принцип, по словам собеседника, – информация. Задача галереи – информировать публику. Если последняя не знает художников и их произведений, она никогда не придет к вам. «Вот я побывал в Музее имени Кастеева и не нашел вообще никаких изданий ни о нем, ни о коллекции, ни о выставках, здесь проводящихся», – недоумевает Каннавиелло.

Кроме того, в этом бизнесе важен не только пиар, но и исследования о художниках и тенденциях в искусстве. Галерея – это некоторым образом научный центр, а не только прилавок.

Кстати, «Молодые художники Милана» – едва ли не первый в Алматы вернисаж, где можно найти каталог выставки. «Конечно, каталог необходим, – уверяет галерист, – ведь объекты искусства – это и инвестиции. Если потенциальный покупатель их не будет знать, не получит подробной информации о них, то ничего и не купит».

Кто клиент таких галерей, где его находить и как формировать их круг? «За 47 лет, конечно, образовалась своя клиентура. Многие коллекционеры, купившие у меня работы, видят, что со временем именно они дорожают, и поэтому приходят постоянно. Кроме того, я гарантирую своим покупателям возврат работ по прежней цене, что также является привлекательным моментом», – поясняет Каннавиелло.

По его наблюдениям, клиенты, как и художники, растут и меняются. Ведь коллекционирование – это тоже вид творчества. Самые лучшие покупатели – американцы и немцы, они очень креативны. Самый лучший и плодотворный возраст для коллекционера – 30–40 лет. Это возраст эксперимента и риска. Те, кто постарше, уже более консервативны во вкусах.

Если говорить о том, каким образом происходит ценообразование в искусстве, то, по словам мэтра, существуют разные системы. Одно время ведущим был жанровый принцип – портрет, натюрморт… Сейчас в Studio d’Arte Cannaviello пользуются системой, которая называется «ключ» – когда стоимость рассчитывается с учетом размера работы и коэффициента известности художника. Как ни странно, этот принцип очень выгоден для малого формата: здесь свою роль играют условия хранения, потому что складское помещение тоже чего-то стоит.

«Но, в любом случае, все это достаточно условно, потому что искусство состоит не только из цен. Оно слагается из культуры и экономики. Именно поэтому третий принцип работы моей галереи – это неучастие в ярмарках», – заявляет собеседник.

На мое недоумение (ведь в последние лет пять ярмарки искусства приобретают все большую популярность и становятся даже более влиятельными, чем мировые биеннале искусства), Каннавиелло поясняет: «По мне, и аукционы, и художественные ярмарки – это голая экономика, где искусство воспринимается ушами. То есть это разговоры об успехе художника, о престижности его работ, о выплаченных суммах».

Фото: Андрей Лунин

Ему ближе искусство, которое по старинке созерцают. Опять же в правильном месте и в правильное время. Потому что, убежден мэтр, искусство элитарно и является не только фактом экономики. Ярмарки разрушают галерейное дело и не проводят никаких исследований, кроме маркетинговых. В галереях говорят об искусстве, на ярмарках и аукционах – о ценах. «Раньше аукционы не занимались современным искусством, сейчас – да. В результате мы имеем цены на Джефа Кунса выше, чем на Тициана. Я думаю, это и есть демократия», – иронизирует Каннавиелло.

Правда, эта демократия дает возможность странам с недавней выставочной традицией, например Казахстану, выставлять своих художников, тем самым продвигая их на мировую сцену. «Возможно, – соглашается галерист. – Но все же, на мой взгляд, мировые столицы искусства – это Нью-Йорк, Лондон, Берлин, Милан, то есть города, в которых существует художественная система. При этом неважно даже количество жителей – так, перенаселенный Мехико или Лос-Анджелес не сравнить по культурному уровню населения с Лондоном». В Азии, по его наблюдениям, тоже говорят в основном об инвестициях, существуют сильные местные рынки. Но в этом причина того, что они не стали интернациональными.

«Я уже говорил о том, что Казахстан развивается быстрее, чем казахстанское искусство. Художники застряли в своей стране, ее проблемах, у них нет выхода в мировое пространство. Причины также в отдаленности от мировых центров. И в сверхутрированной бюрократии, начинающейся прямо в аэропорту», – говорит Каннавиелло.

Его новый проект – Esentai Gallery – будет стремиться решать эти проблемы. «Конечно, мы нацелены на победу», – полон энтузиазма собеседник.

На этой оптимистической ноте мы расстались с Энцо и его командой – Ириной Мачневой-Мотой и Данияром Шабдукаримовым. Честно говоря, ожидала встретить акулу капитализма, а увидела, наоборот, ностальгирующего по старой Европе романтика.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить