Шпекбаев: Ли Куан Ю был прав насчет руководящей "крыши"

Заместитель председателя Агентства Республики Казахстан по делам государственной службы и противодействию коррупции Алик Шпекбаев считает, что к ситуации с коррумпированностью государственных органов страны подходят слова экс-премьера Сингапура Ли Куан Ю о покрывательстве преступных схем руководством госорганов, передает Sputnik Казахстан.

"Руководители госорганов наделены большими полномочиями, но не несут персональной ответственности за совершение системных коррупционных правонарушений подчиненными, которых они назначают. В этой связи уместно напомнить слова основателя и лидера Сингапура Ли Куан Ю о том, что если люди наверху не знают о существовании коррупционных схем, значит, они их просто прикрывают", — заявил Шпекбаев на заседании правительства.

"Практика показывает, что такие люди чаще всего сидят в самой коррупционной схеме", — добавил он.

 Риски не выявлены, а коррупция есть

 По мнению Шпекбаева, свидетельством последнего является то, что агентство вынуждено констатировать "крайне низкую заинтересованность" или вовсе неспособность руководителей государственных органов и учреждений устранять коррупционные риски.

"Чем-то иным трудно объяснить следующий факт: более 20 госорганов отчитались, что по результатам проведенных ими внутренних анализов коррупционные риски не выявлены", — заявил заместитель председателя антикоррупционного ведомства.

При этом он отметил, что возможность проводить собственные проверки есть у каждого госоргана, но при проведении проверки результатов нет. "По существу формально функционирует институт общественных советов, не оказывающий практически никакого влияния в сфере борьбы с коррупцией. В половине действующих уже второй год общественных советов при госорганах ни разу не обсуждались вопросы коррупции. Планы областных комиссий по противодействию коррупции носят также формальный характер", — подчеркнул он.

Расцвела буйным цветом малина                                        

 В результате, по словам Шпекбаева, только в прошлом году была разоблачена деятельность семи организованных преступных групп, засевших в государственных органах разного уровня.

"Такие преступные группы действовали в Алматы, Актюбинской, Акмолинской, Жамбылской, Карагандинской, Северо-Казахстанской и Южно-Казахстанской областях", — уточнил представитель агентства. В частности, в Южно-Казахстанской области разоблачена ОПГ, которую возглавлял начальник областного регистрационно-экзаменационного отдела местной административной полиции.

 По словам Шпекбаева, в прошлом году также выявлены 89 фактов коррупции, совершенных группой лиц по предварительному сговору, по которым к ответственности привлекаются 360 человек. Сюда входят преступные схемы, созданные аудиторами Счетного комитета, должностными лицами Комитета геологии и недропользования, топ-менеджеры компаний "Байтерек-Девелопмент" и "Казахавтодор": в эти схемы были вовлечены по 20 и более человек.

 Среди местных исполнительных органов наиболее коррумпированными, по его утверждению, являются организации образования, аппаратов акимов, сфер строительства, ЖКХ, культуры и языков. В региональном разрезе наиболее коррумпированные области — это ВКО, ЮКО, Карагандинская и Жамбылская. С точки зрения бизнеса, наиболее коррумпированными являются органы таможенного и транспортного контроля, служба экономических расследований и сферы исполнения судебных актов.

Два столпа антикоррупции: автоматизация и зарплата

По мнению Шпекбаева, более эффективной борьбе с коррупцией должны способствовать усиление общественного контроля за деятельностью госорганов и повышение прозрачности процедур в этих структурах, а также установление ответственности всего коллектива за одного взяточника.

 "Есть опыт отдельных стран — Сингапура, к примеру, где при наличии одного только факта коррупции в таможне увольняется весь коллектив, в Соединенных Штатах если есть факт коррупции в полицейском участке, проводится комплексная экспертиза его деятельности на федеральном уровне", — сказал Шпекбаев.

По его словам, нужна четкая и жесткая вертикаль ответственности, но нельзя и забывать об относительно низкой оплате труда.

"Вопросы о размере заработной плате поднимаются не впервые, но продолжают оставаться актуальными: к примеру, в 2016 году из числа руководителей госучреждений, ставших фигурантами досудебных расследований, свыше 90% составили руководители областных и районных уровней. При этом зарплата этих должностных лиц и объемы бюджетных средств, которые им доверены, несопоставимы", — добавил он.

Так, руководитель областного управления сельского хозяйства в Казахстане при окладе в 146 тысяч тенге является администратором бюджетной программы, предусматривающей освоение более 3 миллиардов тенге. Служащий с должностным окладом в 54 тысячи тенге при проведении проверок имеет право налагать штрафы объемами свыше миллиона тенге: при таких зарплатах избежать искушения трудно и не каждому дано.

В этой связи агентство предлагает рассмотреть вопрос оптимизации госорганов с контрольно-проверяющими функциями: за счет такого сокращения можно было бы рассмотреть вопрос повышения заработной платы оставшихся "контролеров", особенно в сельской местности, где они сегодня фактически не получают ни бонусов, ни премий. Еще один фактор — возможность прямого контакта чиновника с гражданами, 70% коррупционных преступлений совершается именно при таком прямом физическом контакте. Выход здесь один — автоматизация таких контактов, которую в Казахстане пытаются наладить давно, но пока, увы, безуспешно.