Бахыт Кенжеев: Я - патриот России, а не её начальства

23729

Классик современной поэзии – о времени и о себе

Фото: Иван Беседин
Бахыт Кенжеев.

Когда я был маленьким, начал писать стихи. Вижу – получается не так плохо.  А я живу в России, стране с великой поэтической культурой, где поэтов все должны любить. Думаю – как все хорошо получается: стану членом Союза писателей, получу дачу в Переделкино, буду жить, грубо говоря, как Кушнер или Чухонцев... Но Господь мне жестоко отомстил, отправив в изгнание.  Давайте называть вещи своими именами, это была никакая не эмиграция, а именно изгнание.

В 1982 меня вызвали в КГБ и сказали: «Парень, тебе страшно повезло – у тебя жена канадка. Поэтому выбирай – или ты уедешь на Запад, или поедешь на восток». Жить на поэзию сейчас невозможно, надо где-то еще работать. Я довольно хороший переводчик, в том числе синхронист. В последние годы именно этим зарабатываю на жизнь. На службу ходить не надо, что прекрасно.

С 1990 по 2000 примерно год я работал переводчиком в МВФ. Теперь знаю все ухищрения мировой закулисы, направленные на то, чтобы погубить Россию и Казахстан (смеется. - F). Если серьезно, какое-то время даже увлекался спорами с теми, кто считает, что МВФ создан для закабаления богатыми странами бедных. Хотя это такая мировая касса взаимопомощи. Но, ясное дело, если страна – алкоголик, от нее сначала требуют бросить пить. Как-то глава МВФ приехал в Казахстан, официальный прием, я перевожу, а премьер-министр вдруг обращается ко мне: «Вы тот самый Кенжеев?» Это была чрезвычайно неловкая ситуация: переводчик должен быть абсолютно незаметным. Босс смотрит на меня злыми глазами: надо говорить о миллионах долларов, а тут какие-то «левые» дела. Я был одновременно и смущен и польщен.

О казахских корнях

Меня увезли из Казахстана трехлетним, я вырос в Москве, я русский поэт, моя мама русская, но я казах. Никогда не приходило в голову взять псевдоним и стать, к примеру, Борисом Карасевым. Мне замечают: «Ты же по-казахски не говоришь». А плевать, я так чувствую.

Ни разу не писал про домбру, тем не менее знающие люди говорят, что мои стихи не совсем русские. Мой первый родной язык был казахский, как ни странно это теперь. То есть на русский я все равно смотрю чуть-чуть отстраненно. Мне указывают, что в моих стихах для русского человека слишком много мотивов степи, кочевничества. Это какие-то очень тонкие механизмы, через которые предки влияют на мое мировосприятие.

О религии

Сейчас отношение к мусульманству в мире складывается не очень хорошее, имидж подпорчен всеми этими терактами. Я это понимаю, но считаю своим долгом защищать ислам, хотя сам православный христианин. У христиан тоже были крестовые походы.

Мой дедушка Кенже был ишаном Южного Казахстана. Отец не сделал мне обрезание. Спросил как-то – почему? Он, прошедший всю войну, рассказал, как немцы среди пленных определяли евреев: «А вдруг опять?».  Он боялся за меня.

Меня восхищает человечество, хотя Иисус сказал, что мы «род лукавый и прелюбодейный». Вот первобытный человек. Добыл мамонта, согрелся у костра, наелся-напился, с женой пообнимался, но все равно чего-то не хватает... И он берет уголек и на стене пещеры рисует какого-нибудь безумно красивого зверя. То есть в нас изначально заложено то, что лапидарно называется идеализмом. Каждый человек имеет выход на метафизику, идею всемирной гармонии. И выход этот осуществляется посредством искусства. В худшем случае можно нацепить на себя цветную тряпку – это тоже попытка украсить жизнь.

Каждый человек имеет выход на идею всемирной гармонии. Он осуществляется посредством искусства.

У меня большое количество друзей-атеистов. Среди них великий поэт Алексей Цветков. Я ему говорю: «Твое неверие не отменяет Господа, это лишь факт твоей личной биографии».

Вера не дает гарантий, но дает надежду.

Как вы можете себе представить Бога? Не старичка в хитоне на облаке, а реального? Возможностей для этого у нас не больше, чем у аквариумной рыбки представить себе полет орла.

Об экономике

Алматы произвел на меня впечатление процветающего города, несмотря на все девальвации. Хотя люди, по сравнению с моим предыдущим приездом 11 лет назад, стали несколько трезвее – меньше иллюзий.

И Казахстан и Россия последние годы жили не по средствам. Но человечеству это вообще свойственно. До недавнего времени средний канадец в отличие от американца 10% своего дохода откладывал. Долгов у него не было, кроме как за жилье или учебу, объемы потребительского кредитования были ничтожны. А рядом Америка – страна, где все живут в кредит, тратят больше, чем зарабатывают. И вот в последние пять лет канадцы стали, как соседи, жить не по средствам, хотя все в курсе, как американцы поплатились за это, когда лопнул ипотечный пузырь.

Казахстан резко отличается от России в одной очень важной вещи. Меня еще в 90-е поразило, что здесь много чего продали и отдали в управление зарубежным компаниям. Патриоты тогда кричали о распродаже страны. Но это было совершенно правильно! Потому что только иностранные компании  могли принести сюда культуру производства и технологии. Говорят: «Они же прибыль вывозят!» Ага, а местные бизнесмены, стало быть, оставляют ее здесь, в местных банках... (Смеется. - F)

Мне довелось многие годы поработать в Киргизии, в том числе общаться с тамошними бизнесменами. Очень уважаю Акаева, считаю, что слухи о воровстве сильно преувеличены, дружил с его сыном. Но хорошо помню, с каким мечтательным восторгом киргизский МСБ отзывался о Казахстане, где уровень коррупции и налогового бремени был в разы меньше. В Канаде есть такая структурная единица экономики – королевская корпорация. Самая известная из них – «Радио Канада». Первый пункт устава компании гласит, что 100% акций ее принадлежит государству. Второй пункт – что государство торжественно клянется никогда ни под каким видом не вмешиваться в дела корпорации: ни в содержание программ, ни в хозяйственную деятельность.

Самая правая партия в Канаде все равно левее, чем самая левая в Америке. Когда Обама шел на второй президентский срок, в Канаде провели опрос, как бы проголосовали ее граждане, если бы имели на это право. Он получил 90% голосов, у себя же набрал 62%.

С большим уважением отношусь к США, где сейчас живу, но это не идеальная страна. Идеальная страна – Канада. Она может быть хорошей моделью для Казахстана. Тоже большая, много природных ресурсов, этнически пестрая. В свое время там были трудные споры между англоязычной и франкофонной частями общества, но постепенно воцарилась гармония.

О поэзии

Возьмем Гомера. «Илиада», «Одиссея»… А ведь он был слепым нищим, который пел песенки за лепешку с сыром. Практически не было времен, когда настоящие поэты и писатели имели реальную славу, богатство, в отличие от «попсы». Это всегда было занятие очень одинокое. «Писать для вечности» – звучит напыщенно, но, конечно, так оно и есть. Всякий нормальный писатель стремится творить для вечности или для Бога, что одно и то же. Но и читатель очень важен, потому что автору хочется поделиться с ним своими мыслями на эту тему. Зачем вообще существует поэзия? Чтобы примирить такие вещи, как красота, любовь, доброта, со смертью, страданием и обреченностью. Привести их в гармонию. Вот, например, Баратынский, самый трагический из русских поэтов:

Зима идет, и тощая земля
В широких лысинах бессилья,
И радостно блиставшие поля
Златыми класами обилья,
Со смертью жизнь, богатство с нищетой –
Все образы годины бывшей
Сравняются под снежной пеленой,
Однообразно их покрывшей, –
Перед тобой таков отныне свет,
Но в нем тебе грядущей жатвы нет!

Великая сила поэзии в том, что, несмотря на абсолютную безнадежность этих строк, они оставляют чувство просветления. Я считаю, что в России никогда не было более великого поэта, чем Мандельштам. Никто близко к нему не подходил. Может быть, Пушкин, хотя... Ладно, Пушкин был первым. Скажем так: в ХХ веке близко никто не подходил. На пушечный выстрел. Все эти ахматовы-пастернаки, конечно, очень милые поэты, но не того уровня. Мандельштам – это Данте, это Шекспир…

В игольчатых чумных бокалах
Мы пьем наважденье причин,
Касаемся крючьями малых,
Как легкая смерть, величин.
И там, где сцепились бирюльки,
Ребенок молчанье хранит –
Большая вселенная в люльке
У маленькой вечности спит.

Ничего лучшего на русском языке не написано. И этого человека советская власть убила.

О читателях

Читатель у меня есть. Его не так много, тем не менее книжки, изданные тиражом в 30 тысяч экземпляров, не сразу, но разошлись. Сейчас и 500 экземпляров – неплохо.

Смысл поэзии совпадает со смыслом религии – он в том, чтобы выразить любовь. От ненависти поэзия умирает.

Facebook – в данный момент основной способ существования. У меня достаточно много подписчиков, это своеобразная микросреда, в которой жить достаточно интересно.

Есть такой сайт stihi.ru. Это такой бескорыстный сайт, где можно зарегистрироваться и печатать свои стихи без всякой редакции. Там более 400 тыс. абонентов. Не важно, графоманы или нет, но это люди, для которых поэзия важна. Как же можно говорить, что она сегодня никому не интересна?

Недавно был в Москве на фестивале «Девяностые годы», где одно из мероприятий – чтение стихов в «кафешке». Думал, придет, как обычно, человек 30. Пришло 200, много молодежи. На следующий день читал Цветков. Ну Цветков – великий русский писатель, на великих писателей приходит 50 человек. Пришло 200. То есть что-то в Москве треснуло. Спрашиваю у организаторов: «Что случилось?» «Знаешь, – говорят, – это уже полгода так, народ стал снова ходить на поэтические вечера».

В юности мне было очень трудно отвлечься от советской власти, которая была совершенно недостойна никакого воспевания. Сейчас писать о вечности легче, ничто не отвлекает. Хотя… Свою новую книгу стихов, написанных в 2010–2013 годах, я назвал «Довоенное». Нынче идет война, к сожалению…

Об Украине

В Москве меня спросили: «Бахыт, если вы патриот России, то почему против повстанцев, которые борются за независимость русского населения Украины?» Ответил: «Потому что я патриот России, а не ее начальства». В последнее же время в ответ на этот вопрос вынужден просто посылать, потому что объяснить ничего невозможно. То, что сейчас происходит в России, – это трагедия. Из ближайшего круга друзей я, в общем-то, никого не потерял. Из чуть более дальнего оказалось достаточно много людей, которые следуют за политикой властей и даже стишки пишут на эту тему, не обязательно корыстно.

Часто езжу на Украину, там каждый год проводится хороший фестиваль «Киевские лавры». Он, как и алматинская «Полифония», нацелен на сближение культур. А в Коктебеле, в Крыму, много лет проходит Волошинский фестиваль.

Меня долго туда заманивали, сделали председателем жюри, эдаким свадебным генералом, успел съездить два раза. Сейчас все это мило продолжается. Но я же не сошел с ума веселиться там после всего… Кстати, пять дней провел в Алматы, разговаривал с самыми разными людьми.  Абсолютно никаких следов того, что называется «ватничеством»! Все говорят по-русски, но ты чувствуешь, что ты в другой стране, это не Москва.

Я дважды встречался с Бродским, он был очень симпатичный, объявил о готовности оказать мне всяческую поддержку. Но его стихи про Украину – подлые. Сейчас они поднимаются как знамя в паре со стихотворением Пушкина «Клеветникам России». Но Пушкин написал их, как бы сейчас сказали, на грант правительства, равнявшийся в пересчете по нынешнему курсу миллиону долларов. А у Бродского это была просто глупость. Талантливые поэты не всегда умные люди. Правда, он все-таки никогда эти стихи не публиковал.

Видите ли, смысл поэзии совпадает со смыслом религии. Он в том, чтобы выразить любовь. И как только в поэзии начинается ненависть, она перестает быть таковой.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить