Достойно ли инвестиций современное искусство Казахстана

15256

Известно, что искусство – беспроигрышный актив, один из самых надежных для инвестиций. Вместе с тем у нас почему-то считается, что покупка работы безымянного европейского или известного российского мастера XIX века гораздо более выгодна и престижна, чем казахстанского

Елена и Виктор Воробьевы «Художник спит». 1996
ФОТО: Архив СЦСИ-Алматы
Елена и Виктор Воробьевы «Художник спит». 1996

Хотя времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

Шаг в 700 евро в год

В декабре 1997 группа сегодняшних классиков современного искусства монтировала выставку Terra incognita в помещении одного из ныне уже не существующих бизнес-центров. Работа была очень трудоемкой: в те времена не было необходимого оборудования, да и неспециальные материалы достать было сложно. С этим очень помог владелец – молодой бизнесмен, к тому же еще и собственник одного из первых круглосуточных ресторанов в Алматы. Провозившись с гвоздями, молотками и скотчем до часу ночи, мы поняли, что страшно устали, голодны и… безденежны. О чем и сообщили предпринимателю, немедленно пригласившему нас к себе в ресторан. В довольно веселом застолье принял участие и сам хозяин, неожиданно великодушно предложивший приходить в его заведение, скажем, каждый вторник, на тех же бесплатных условиях.

На следующий день мы «добили» экспозицию. Установили объект Ербосына Мельдибекова «К96», собрали инсталляции Рустама Хальфина из полицейских щитов, а также Елены и Виктора Воробьевых «Художник спит». Почувствовали себя гораздо бодрее, расставаться не хотелось, тем более что какие-то деньги у некоторых из нас нашлись. До знакомого ресторана добирались пешком, по темным ледяным улицам, предвкушая, как изумится хозяин, вновь увидев наши физиономии. «Как бы он в обморок не упал от нашей наглости», – волновалась я. «А ты скажи ему, что мы в счет следующего вторника пришли», – советовал милосердный Хальфин.

Через пару с лишним десятков лет, в январе 2021, парижский Центр Помпиду подписал контракт о покупке инсталляции «Художник спит» Елены и Виктора Воробьевых за сумму в промежутке между 15 000 и 20 000 евро. Таким образом, по самым грубым расчетам, работа, созданная в 1996 году в медвежьем – для мировой художественной сцены – углу, дорожала примерно на 700 евро в год, добравшись в конце концов до самого престижного музея современного искусства в мире. В ее «раскрутке» участвовала инфраструктура, обслуживающая и продвигающая искусство, – как казахстанская, так и мировая. Репродукция инсталляции была напечатана в двух каталогах – Центра современного искусства Сороса в Алматы и галереи Aspan, а сама работа дважды выставлялась на биеннале в Венеции – в первый раз в Центральноазиатском павильоне в 2009, во второй – в рамках основного проекта Viva arte viva! в 2017. Собственно говоря, из усилий галерей, издания каталогов и иных публикаций, участия в художественных ярмарках, организации выставок, круглых столов и конференций и возникли эти самые условные 700 евро, сформировавшие цену на произведение искусства.

Гельман рекомендует

Инвестиции в искусство – это длинные деньги, требующие не только особого чутья, вкуса и дара предвидения, но и способности видеть новое, не «замученное» кураторами имя талантливого художника. Для большого мира, по сути, искусство Казахстана таковым и является. Как заметил не так давно известный коллекционер и галерист Марат Гельман на страницах Forbes Kazakhstan, именно сейчас время собирать казахстанское искусство, приведя в пример работу Ербосына Мельдибекова, купленную им 15 лет назад за $2000 и подорожавшую затем в 10 раз.

В подтверждение мнения звезды постсоветского художественного рынка можно даже проследить динамику конкретных цен на работы этого художника за последние три года: в 2018 работу Мельдибекова «Тавро» купил Музей современного искусства Сингапура за $10 000, а уже в 2019 его инсталляция «Бухара-Вихара» была продана за $20 000 в частное собрание Burger Collection в Гонконге. В 2020 скульптура «Пик коммунизма» была приобретена за 22 000 евро в Frederic De Goldschmidt Collection, Брюссель.

Ербосын Мельдибеков «Пик коммунизма». 2006–2014
ФОТО: Галерея Aspan
Ербосын Мельдибеков «Пик коммунизма». 2006–2014

Надо сказать, ситуацию неплохо прочувствовали многие мировые музеи и публичные коллекции, за последние три-два года составившие неплохой список покупок современного искусства Казахстана: Центр современного искусства Луиджи Печчи в Прато приобрел два объекта Саида Атабекова по 2000 евро каждый; в настоящее время ведутся переговоры о покупке его видеоработы. Лос-Анд­желесский музей современного искусства LACMA купил за $1000 принт Сауле Дюсенбиной из серии Kazakh funny games. Sharjah Art Foundation заплатил за четыре картины Сауле Сулейменовой из серии «Остаточная память» $21 000; ее же триптих Skyline и диптих Kazakh wоmen in Sunset приобрела в общей сумме за $20 000 Family Servais Collection в Брюсселе – в этом собрании находятся также две работы Мельдибекова, купленные ранее.

Репрезентация искусства Казахстана в музеях мира – довольно сильный аргумент не только в экономическом плане, но и в общественно-политическом, говорящем о благоприятном климате для существования и развития культурного потенциала страны.

Саид Атабеков «Бесик-снайпер». 2011
ФОТО: Саид Атабеков
Саид Атабеков «Бесик-снайпер». 2011

Как и за сколько

В вышеперечисленных кейсах продаж главная роль, конечно, принадлежит посредникам – галеристам и дилерам, в основном зарубежным, специализирующимся на продажах искусства из Средней Азии: Rossi & Rossi (Лондон – Гонконг), Nina Lumer Gallery (Милан), Impronte art Gallery (Милан), Sapar Gallery (Нью-Йорк). Но и в Казахстане появляются институции, способствующие формированию коллекций нашего искусства: в Алматы это уже упомянутая Aspan Gallery и платформа Qazart, в столице – TSE Art Destination и Artcom.

К сожалению, ни одной из этих институций не удалось пока уговорить на покупку ни один из казахстанских музеев. Несмотря на то что роль (и цены) современного искусства все более и более возрастают – да так, что даже консервативный Christie’s в последние несколько лет активно привлекает его на торги.

Асель Кенжетаева The burning kelin (zhasau). 2020
ФОТО: Роман Егоров/галерея Artmeken
Асель Кенжетаева The burning kelin (zhasau). 2020

Зато в Казахстане появились и появляются частные коллекционеры, чьи энтузиазм, любовь к искусству и дальновидность можно только приветствовать. Обладательница довольно большой коллекции Айна Зубайр недавно приобрела керамический объект «Сама виновата» молодой казахстанской художницы Зои Фальковой за $1000, а также две работы более зрелой Диляры Каиповой из Узбекистана – за $3000 в общей сумме. Известный медиаменеджер Алия Иман купила картину Асель Кенжетаевой за $900, и это только одна из пяти работ художницы серии The Burning Kelin, проданных прямо с осенней выставки «50 оттенков голубого» в алматинской галерее Artmeken. Остальные четыре были приобретены зарубежными коллекционерами. С той же выставки полностью разошелся графический цикл совсем еще молодого художника Романа Захарова общей стоимостью $840.

Можно заметить, что цены на работы молодых художников в Казахстане формируются в пределах $150–1500 и по сравнению с Европой почти в 4 раза дешевле. Как и во всем мире, работы зрелых художников дороже, но, поскольку мы у себя дома, многое зависит от типа сделки: например, без посредников, напрямую у автора. Таким образом три скульптуры Шамиля Гулиева были приобретены владелицей галереи современного искусства Диной Байтасовой за общую сумму $10 000. Покупка же на общих основаниях, включающая в себя услуги дилера, обошлась Кайрату Боранбаеву (№10 рейтинга богатейших бизнесменов Forbes Kazakhstan) в $30 000, которые он заплатил за монументальную работу Сауле Сулейменовой «Невеста»; Жанне Кан – в $10 000 за «Семью Абая» того же автора. Безусловно, большую роль в ценообразовании играет известность художника.

К сожалению, многие приобретения, как и интерес к современному искусству, чаще всего нашими бизнесменами не афишируются, хотя на самом деле это прекрасный пример их патриотизма, а также развития и демократизации (как ни странно это звучит) культурного поля. В этом смысле показателен пример кипрско-турецкого миллиардера Суата Гюнсела, который, организовав живописный симпозиум на своей родине, в Никосии, с приглашением художников со всего мира, в том числе 13 – из Казахстана, открыл по его итогам целый музей в столице Северного Кипра.

Новые формы

Особенно ярко потребность человечества в искусстве проявилась во время глобальной пандемии. Как было точно замечено в одном из интернет-мемов, что бы вы делали на карантине, если бы не существовали онлайн-театры, музеи, выставки и кинотеатры? Во времена периодических локдаунов активизировались и появились новые формы и методы интернет-продаж современного искусства во всем мире. Только на постсоветском пространстве открылись крупные платформы, такие как «Шар и крест» (Россия), «Соль и Ciль» (Украина), «Художественный базар» (Кыргызстан). И, надо заметить, практически все они оправдали свой запуск – как в смысле продаж, так и касательно развития интереса к современному искусству. Самая главная цель – поддержка художников – тоже, в принципе, достигнута.

Сауле Сулейменова «Келин». 2015
ФОТО: ©SAPARLAS/Жанарбек Аманкулов
Сауле Сулейменова «Келин». 2015

Большинство казахстанских художников участвовало в бишкекском «Художественном базаре», близком не только географически, но и в плане человеческих отношений – ресурс модерируют художники Медер Ахметов и Дарина Манасбек; важную и очень активную роль играет международный эксперт в области менеджмента и организационного развития, хороший знакомый многих среднеазиатских художников Филипп Райхмут. Правила «Художественного базара» (как и остальных подобных ресурсов), который рассчитан в основном на художников, довольно просты: если ты продал три работы, то должен сам что-то купить; если продал 10 – передать одну работу в фонд «Базара». Следует отметить, художники проявили невиданный энтузиазм, и на сегодня количество участников «ХБ» достигает 2700 человек.

Постепенно ресурс привлек внимание не только друзей художников-участников – пришли начинающие и состоявшиеся коллекционеры, просто люди, желающие украсить свой интерьер. Покупатели из Казахстана, Кыргыз­стана, России, Польши, Германии, Англии и Австралии за период, начиная с середины апреля, обеспечили оборот в $35 000–40 000. Пик продаж пришелся на пик мировых локдаунов – с мая по октябрь прошлого года.

Кроме того, на платформе проводятся аукционы. Менее чем за год администрация организовала 13 взрослых и четыре детских аукциона, общая стоимость проданных работ которых составила $2600. Мало? Если только не учитывать стартовой стоимости, которая составляла $1.

Благодаря «Художественному базару» очень интересная молодая художница из Узбекистана Анна Иванова в условиях отсутствия реаль­ных выставок и запрета на передвижения за три месяца заработала $1500, выставляя в основном графику в ценовом диапазоне $20–150. Еще более демократическим путем выживает в пандемию талантливая казахстанка Бахыт Бубиканова. Не заморачиваясь галереями, дилерами и даже народным «базаром», она выставляет свои работы на Facebook, назначая им цену в размере многажды обсмеянного населением государственного пособия по карантину – 42 500 тенге. Новым владельцам ее работ надо лишь набраться терпения и подождать, когда художница доберется до Центра Помпиду…

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить