Домбра для Назарбаева, кобыз - для Путина. Как живут ремесленники в Казахстане
Согласно данным Института Аспен (США), сектор прикладного искусства по количеству занятых в нём людей сегодня идёт вторым в мире после сельского хозяйства. $32 млрд – это ежегодная выручка ремесленников в масштабах планеты. Какое место во всем этом занимает Казахстан?
Кобыз для Путина
Мастера музыкальных инструментов Жолаушы Турдугулова называют казахским Страдивари. Только на его личном счету более 2000 домбр. А есть ещё кобызы, даулпазы, шертеры, дабылы и т. д. Среди них – четыре домбры для Нурсултана Назарбаева и… кобыз для Владимира Путина.
Сегодня у Жолаушы Турдугулова своя мастерская, в которой постоянно работают шесть человек. Работают исключительно на заказах, обеспечивая инструментами музыкальные коллективы во многих городах страны. В их числе – Казахский государственный академический оркестр имени Курмангазы, фольклорно-этнографический «Отырар сазы», оркестр казахских народных инструментов имени Дины Нурпеисовой и другие. Оптовая цена на домбру для оркестра – от 150 000 тенге и выше, а инструмент по индивидуальному заказу может стоить от 350 000 до полутора миллионов. Одна стена в его кабинете полностью завешана грамотами – «Мәдениет қайраткері», «Хас шебері», «Құрметті кызметкері», трижды лауреат конкурсов «Шебер» и «Үкілі домбыра»…
Зачем банки и компании создают корпоративные коллекции искусства
Искусствовед Валерия Ибраева побеседовала с куратором крупнейшей в мире кор... →
Несмотря на это, член двух творческих союзов – художников и ремесленников с его мастерской и заказами для самых известных оркестров Казахстана с точки зрения закона занимает в экономике страны примерно то же место, что и, например, швея, которая подшивает брюки. Оба – субъекты малого предпринимательства.
«В Казахстане, несмотря на отсутствие в действующем законодательстве правовой базы, регулирующей деятельность ремесленных предприятий, тысячи людей занимаются изготовлением широкого спектра товаров народного потребления и изделий, используемых как в повседневной жизни, так и в качестве украшений», – говорится в «Концепции развития ремесленничества в Республике Казахстан», принятой ещё в 2000 году. С тех пор, если говорить о законодательстве, правах и льготах, почти ничего не изменилось.
- К сожалению, у нас в стране ещё не до конца понимают, насколько это серьёзный сектор, – говорит председатель Союза ремесленников РК, вице-президент Всемирного ремесленного совета Азиатско-Тихоокеанского региона по Центральной Азии Айжан Беккулова. – Если мы обратимся к нашим ближайшим соседям – Узбекистану, там ещё в 1990-е было принято множество указов и постановлений, облегчающих жизнь мастерам. А в прошлом году вышел указ президента «О мерах по дальнейшему развитию ремесленничества и всесторонней поддержке ремесленников», который полностью освободил членов ассоциации «Хунарманд» (аналог нашего Союза ремесленников) от уплаты фиксированного налога в части изготовления и реализации изделий; установил плату за аренду государственного имущества ремесленниками в размере 50% от установленной минимальной ставки аренды; разрешил свободно торговать на ярмарках и выставках за рубежом (то есть получаемый мастерами доход не считается экспортной выручкой) и т.д. Не говоря уже о том, в каких потрясающих местах (и с какой смешной арендной платой) торгуют узбекские ремесленники. На территории каждого архитектурного исторического памятника, в зданиях старинных медресе – словом, везде, где бродят туристы, вы увидите небольшие сувенирные магазины.
Ремесленники в законе
У нас с местами прогулок туристов хуже. Впрочем, как и с торговыми точками, где можно купить сувенирную продукцию. Если брать Алматы – признанный центр ремесленничества Казахстана, то здесь «местом притяжения» для мастеров давно стал Арбат, появились стилизованные арбы-прилавки на реконструированной улице Панфилова, и, главное, в прошлом году, накануне Всемирного дня туризма, в бывшей Атлетической деревне Универсиады открыли центр ремесленников Qazaq-Oner – 800 квадратных метров прикладного искусства. Уточним: бесплатных квадратных метров.
- Мы не платим за аренду, – говорит руководитель центра, директор компании AIgul Line Айгуль Жансерикова. – Конечно, у нас есть расходы на какие-то свои нужды, но само помещение предоставлено акиматом бесплатно.
На вопрос, не пугает ли туристов, что Qazaq-Oner расположен так далеко от центра города, она отвечает:
- Конечно, такие опасения поначалу были. Я сделала анализ за этот год: первые три месяца мы занимались исключительно информационными турами.
«Культура может выполнять роль нефти»
Известный политтехнолог, арт-менеджер, публицист, галерист в России Марат Г... →
Приглашали всех, в том числе туристические компании, знакомили с центром. Но сейчас, по неполным итогам года, выходит, что к нам приезжало более 800 иностранных туристов и 7000 местных. А самое главное – продажи: за это время мы реализовали изделий более чем на 20 млн тенге. И могу сказать, что никогда ещё ремесленники не работали так легально.
Недавно у Qazaq-Oner появился филиал в центре города. Во Дворце спорта имени Балуана Шолака открылся первый туристический хаб – универсальное пространство, где можно получить информацию о достопримечательностях, узнать об экскурсиях по окрестностям Алматы, воспользоваться услугами разных туристических компаний. Понятно, что здесь нельзя было обойтись без зоны с казахскими сувенирами.
- Этот филиал рассчитан, скажем так, на пеших туристов – тех, кто самостоятельно изучает наш город, – поясняет Жансерикова. – А Qazaq-Oner в Атлетической деревне – для организованного туризма. И, возвращаясь к вопросу о локации: туркомпаниям, например, больше нравится в нашем основном центре. Там больше места, удобная парковка, они привозят большие автобусы по 30–40 человек, и туристы с удовольствием бродят по ремесленным лавочкам.
Верблюд из новозеландской шерсти
Статистики, кто что больше покупает, иностранцы и местные, нет, но спросите любого казахстанца, который сталкивался с необходимостью взять национальные сувениры для подарка за рубеж, и девять из десяти скажут: у нас всё очень дорого. Дальше зачастую следует сравнение с тем же Узбекистаном, где знаменитую ткань «икат» и не менее знаменитую риштанскую керамику можно купить по очень приятным ценам.
Сколько стоит казахстанское искусство и как его продают
С фразы «арт-рынок в Казахстане находится в зачаточном состоянии» начинаютс... →
- Но и сама жизнь в Узбекистане несколько дешевле, чем у нас, – замечает Беккулова. – Например, поесть в ресторане. Второе - то, о чём мы говорили в самом начале, – у узбекских ремесленников множество преференций, налоговых льгот и т.д. Наконец, третье: у них местное сырье, а у нас, как это ни парадоксально, – импортное.
Беккулова не преувеличивает: пройдитесь по Арбату и спросите войлочников, где они берут шерсть для своих изделий, и вы удивитесь широте географии – Россия, Германия, даже Новая Зеландия и Италия. Это на самом деле парадокс, но в стране, в которой исторически не было проблем с «источниками» шерсти – овцами и верблюдами, сегодня производители не могут закупить сырье, а фермеры не могут его реализовать и попросту выкидывают.
По словам руководителей заводов, фермеры не хотят работать за безналичный расчет: им проще отдать все за нал китайским или монгольским перекупщикам. Ремесленники же говорят, что заводам и фабрикам невыгодно работать с индивидуальными мастерами: у них нет средств, чтобы купить сырьё на несколько миллионов тенге, и помещения, чтобы потом хранить его. Добавьте к этому цену импортных красителей, стоимость растаможки, цены на энергоносители – и вы перестанете удивляться, почему большое войлочное яблоко казахстанского ремесленного производства стоит 3500 тенге.
«Құдағи жүзік» для Пробирной палаты
Ювелирам в этом плане легче. Известный зергер Сериккали Кокенов отмечает, что он, как и его предшественники в XVII–XIX веках, работает полностью на местном сырье – и металл, и камни у него казахстанские. На месторождениях в Караганде, Семее и Усть-Каменогорске по-прежнему можно купить наши агаты, сердолики и бирюзу.
Кокенова вообще можно назвать образцово-показательным ремесленником: он зарегистрирован как индивидуальный предприниматель, исправно платит налоги и даже ставит пробу на свои изделия – подписал договор с Пробирной палатой Казахстана. Несколько лет назад организовал мастерскую, в которой постоянно трудятся четыре ученика-подмастерья, и открыл небольшой магазин в Жанаозене. Почему там? Потому что ювелир в данном случае сработал как маркетолог – ездил по регионам, участвовал в разных выставках-продажах и понял, что украшения востребованы в Западном Казахстане – исторически «самой ювелирной» области нашей страны. Его мощные работы в традиционном западноказахстанском стиле, перстни «құдағи жүзік» и накосные украшения «шашбау» пользуются популярностью и у девочек-школьниц, и у пожилых апашек. Уже есть задумка открыть ещё один магазин – в Актау.
Но для этого Кокенову понадобятся ещё несколько учеников, и он уверен, что лишними они не будут. Тем более что ученики находятся сами. Сейчас, когда молодым сложно найти работу с нормальной зарплатой, его подмастерья получают 200–250 тыс. тенге в месяц. Причем мало кто из них имеет художественное образование: когда мы были в мастерской, там работали в числе прочих бывшие… журналист и программист.
По словам Кокенова, он спокойно может дать работу 10 людям. Коллеги, известные ювелиры – тоже. Конечно, вряд ли ремесленники могут кардинальным образом решить вопрос с безработицей в Казахстане.
- Но помочь могут вполне, – говорит Беккулова. – Нам сложно вести статистику по мастерам, у нас нет единого стандарта, все они относятся к разным отраслям, но, по некоторым оценкам, этот рынок вполне может вместить до 10 000 человек. Именно столько в свое время работало на Алматинском хлопчато-бумажном комбинате. То есть это целая фабрика. Приведу в качестве примера других наших соседей – кыргызов: ещё пару лет назад их арт-группа «Тумар» только на экспорт выпускала 2500 пар войлочных тапочек в месяц, не считая местного рынка. И лишь в одном «Тумаре» изготовлением войлока занимается 450 человек.
К слову, о статистике. Одно из немногих исследований по ремесленникам было проведено несколько лет назад фондом «Евразия» и Союзом ремесленников Казахстана при финансовой поддержке американской компании «Шеврон». Были приглашены иностранные эксперты. Исследование показало, что ремесло в стране катастрофически «стареет»: 41% ремесленников оказались людьми старше 45 лет и только 19% – до 30. В итоге возникла программа «Развитие ремёсел и возрождение народных промыслов в Казахстане», поддержанная «Шевроном», фондом «Евразия» в Центральной Азии, ЮНЕСКО, Министерством культуры и спорта РК и общественным фондом Our Heritage. Программа работает уже больше 13 лет.
- И я могу сказать, что ситуация кардинально изменилась, – утверждает Беккулова. – Может быть, мы ещё не можем говорить, что ремесло в Казахстане на 100 процентов в безопасности, но даже пример нашего конкурса «Шебер» (в 2018 мы провели его в 10-й раз) показывает, что оно, несмотря на все проблемы, живёт и развивается.
