Почему нужно срочно запретить криптовалюты

30454

Цена биткоина совершила очередной дикий поворот, поднявшись с $41 030 29 сентября 2021 года до $69 000 10 ноября 2021 года, а затем упав обратно до $35 075 к 23 января 2022 года

ФОТО: pixabay.com

Это второй крупнейший спад цены биткоина в абсолютном выражении, хотя в процентах были спады и сильнее, например, в период с 15 декабря 2017 года по 14 декабря 2018 года его цена упала на 83,8%. Если говорить шире, стоимость рынка криптовалют (который включает 12278 разнообразных «койнов») оценивалась в $3,3 трлн на 8 ноября 2021 года, а затем, к 30 января нынешнего года, рухнула до $1,75 трлн.

Биткоин – частный цифровой актив, основанный на технологии распределённого реестра под названием «блокчейн», – используется в качестве децентрализованной цифровой валюты, то есть пиринговой (peer-to-peer) электронной денежной системы. Поскольку у биткоина нет фундаментальной ценности, его рыночная стоимость (в долларах США) представляет собой ничто иное, как пузырь.

Если вы давно купили биткоины и затем упорно их не продавали (20 ноября 2015 года цена биткойна равнялась $327), тогда к 30 января 2022 года вы могли бы получить прирост капитала в размере 11521,5%. Но хотя к концу текущего месяца цена биткоина может достичь $200 тысяч, столь же вероятно, что он не будет стоить ничего. Никакого якоря нет.

Если, благодаря случайному сочетанию случайных факторов, в какой-то момент времени биткоин достигает положительной стоимости, его последующая стоимость, как можно предложить, должна будет мотивироваться условиями арбитражных сделок, согласно которым доходность (с учётом риска) по разным активам должна быть равной. А поскольку всегда возможна нулевая стоимость биткойна, мы можем ожидать диких колебаний его цены.

Да, то же самое можно сказать и о стоимости денег, которые печатает центральный банк. Хотя их использование для оплаты налогов и их статус законного платёжного средства обеспечивает им преимущество перед криптовалютами, экономическая наука не даёт определения рыночной стоимости обязательств центрального банка. Деньги не имеют фундаментальной стоимости, они свободно конвертируются лишь сами в себя. И хотя можно постулировать стабильную функцию спроса для реальных денежных балансов, это равнозначно отказу от решения проблемы.

Никак не поможет и предположение, что реальная масса денег, выпущенных центральным банком, содействует неким неопределённым производственным услугам или таинственным видам их использования домохозяйствами. Лучшее, что может сделать экономическая наука, это предположить, что эффективный бартер невозможен, и поэтому необходимы государственные, «бумажные» деньги для совершения базовых транзакций, например, потребительских покупок.

Но даже если мы могли бы выжать значимый спрос на реальные денежные балансы из вселенной государственных денег, не имеющих фундаментальной стоимости, определение цены этих денег (то есть обратного общему уровню цены на товары и услуги) будет по-прежнему проблематичным, потому что в мире гибких цен всегда будет множество равновесий.

Например, предположим, что номинальная денежная масса (общее количество денег в экономике) и все остальные факторы, имеющие значение, постоянны. Даже в таких упрощённых условиях нет ничего, к чему можно было бы прикрепить изначальную стоимость уровня цен. Всегда есть равновесие с нулевой ценой денег (а это означает, что общий уровень цен бесконечен). Кроме того, в различных изначальных условиях могут возникать рациональные инфляционные пузыри или дефляционные пузыри, предельные циклы, хаотичное поведение. Существует также уникальное «фундаментальное» равновесие, в котором цена денег должна быть положительной и постоянной. Наконец, случайные переходы между различными равновесиями могут быть равновесиями сами по себе. Из-за иррационального поведения и неэффективности рынков масштабы рыночной турбулентности повышаются.

Неоклассическая экономическая наука утверждает, что превалирует «фундаментальное» равновесие, а кейнсианская экономика избегает головоломки множества равновесий, настаивая, что общий ценовой уровень не является гибкой ценой актива, которая меняется под воздействием арбитражных сделок. Напротив, он строг и устойчив. Историей назначается изначальная стоимость общего ценового уровня, которая затем обновляется динамическим инфляционным уравнением – например, кривой Филлипса (она утверждает стабильную, обратную связь между инфляцией и безработицей). Этот подход не самый лучший, но с ним можно жить.

Когда у денег, печатаемых центральными банками, есть стоимость, возникает стоимость и у частных активов, которые, как с уверенностью ожидается, могут быть конвертированы в деньги центробанков по требованию и по фиксированной цене (например, депозиты в коммерческих банках). Государственное страхование вкладов повышает эту уверенность, даже в тех случаях, когда большинство активов на балансе банков неликвидны.

Напротив, стейблкоины (цифровые валюты, которые предположительно конвертируются в доллары по требованию и по фиксированной цене) фактически являются депозитами без страховки. В тех случаях, когда их принимают, и там, где их принимают, они могут облегчать совершение цифровых платежей. Но они рискованны, даже если у активов, которыми они обеспечены, имеется фундаментальная стоимость. А если доход от эмиссии стейблкоинов вкладывается в не имеющие фундаментальной стоимости криптоактивы, тогда стабильность таких стейблкойнов будет подвергаться рынками сомнению.

Нынешнюю популярность вопиюще рискованных, не имеющих фундаментальной стоимости криптовалют трудно объяснить, а вера покупателей в то, что блокчейн способен поддерживать неизменяемый реестр транзакций, вскоре может подвергнуться испытанию – после появления квантовых компьютеров, создающих ещё больше рисков. Кроме того, количество энергии, которую потребляют распределённые реестры, работающие по принципу proof-of-work (доказательство выполненной работы), например, блокчейн биткоина, значительно увеличивается с каждой транзакцией. Это заставляет задуматься над необходимостью введения соответствующей платы за углерод или – альтернативно – о налоге на майнинг криптовалют.

Наконец, анонимность, которой пользуются владельцы криптовалют, вызывает серьёзную озабоченность по поводу нелегального использования средств, в том числе для уклонения от налогов, отмывания денег, сокрытия доходов от хакерских атак вымогателей и от других киберпреступлений, финансирования терроризма. Проблема стала неотложной – и регулирования может оказаться недостаточно.

Виллем Бейтер, приглашённый профессор международных и общественных отношений в Колумбийском университете.

© Project Syndicate 1995-2022 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить