Союз под напряжением: как санкции против России влияют на ЕАЭС
Российская внешняя политика ставит под вопрос перспективы евразийской интеграции
Политические интересы всегда играли важную роль в выстраивании связей ЕАЭС с внешним миром. Но после обострения украинского кризиса и введения драконовских санкций против Москвы поиск зарубежных партнеров стал для ЕАЭС особенно сложной и политически обусловленной задачей, считают Александр Королев и Григорий Калачигин из Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, говорится в материале Forbes.ru.
Казахстан нарастил экспорт в страны ЕАЭС
Товарооборот между странами Союза за 2 месяца достиг $3,8 млрд →
Политика в Евразийском союзе начала «подсиживать» экономику еще до официального запуска проекта в 2015 году. Одна из основных причин — деградация отношений России с Западом и последовавшие после присоединения Крыма санкции. Формально ограничительные меры были введены только в отношении России. Однако когда на подсанкционную страну приходится 87% ВВП всего объединения, это автоматически становится головной болью остальных участников. Помимо чистых экономических потерь, санкции и усиление разногласий с коллективным Западом напрямую затронули и внешнеторговые интересы евразийских участников. Например, именно в 2014 году Новая Зеландия отказалась от переговоров по созданию зоны свободной торговли с предшественником ЕАЭС — Таможенным союзом России, Белоруссии и Казахстана.
Куда большим потрясением для стран - участников договора о ЕАЭС стало решение Москвы в одностороннем порядке ввести продуктовое эмбарго в отношении Евросоюза и ряда других западных стран. Оставляя за скобками экономические последствия, недовольство у партнеров России вызвал тот факт, что введение ограничительных мер не было с ними согласовано. Москва не ставила в известность о своих планах Евразийскую экономическую комиссию, что напрямую противоречит букве договора и духу интеграции.
Односторонние политические действия России в контексте ЕАЭС проявляются не только в борьбе с коллективным Западом, но и в развитии сотрудничества с ключевыми партнерами. В качестве примера можно привести совместное заявление России и Китая о сопряжении в развитии ЕАЭС и китайской инициативы «Пояс и путь», принятое в мае 2015 года. В его подготовке также не участвовали другие страны Союза или представители Евразийской экономической комиссии.
Преференции в торговле и политике
Санкции и недостаток координации между Москвой и союзниками не помешали ЕАЭС заключить ряд важных сделок. Прежде всего это соглашения о зонах свободной торговли (ЗСТ) с Вьетнамом, развивающейся экономикой с почти 100-миллионным населением, и Сингапуром — важным транспортным хабом, необходимым ЕАЭС для интеграции в Азиатско-Тихоокеанский регион. Соглашение с Ираном позволяет рассчитывать на рост контейнерных перевозок по транспортному коридору Север - Юг, а также использование транзитных возможностей Армении для увеличения экспорта из стран ЕАЭС. Наконец, Китай — второй после Евросоюза крупнейший торгово-экономический партнер ЕАЭС и важнейший источник прямых инвестиций в национальные экономики.
Но при подписании всех этих торговых соглашений неизбежно присутствовал и политический фактор. У Китая, Вьетнама или Ирана нет политических разногласий с Россией, с ними изначально проще достичь договоренности. Во многом в эту логику вписывается и Индия, которая уже несколько лет находится на карандаше у ЕАЭС, хотя после официального старта в 2017 году переговоров о создании зоны свободной торговли больше так и не было проведено ни одного раунда.
Более того, ни одна из заключенных сделок пока не дает быстрого и экономически значимого эффекта для ЕАЭС. Каждое соглашение предполагает переходный период (обычно 10 лет), направленный на минимизацию рисков для самых чувствительных отраслей.
ЕАЭС и новые санкции
Начало российской «спецоперации»* на Украине и последовавшие затем беспрецедентно жесткие санкции Запада против Москвы еще больше подорвали экономическую логику во взаимодействии ЕАЭС с третьими странами. Во-первых, на этот раз мишенью санкций стала не только Россия, но и Белоруссия, что повышает общую токсичность евразийской юрисдикции. Во-вторых, экономическая война между Россией и недружественными странами, возможно, на годы вперед ставит крест на всех усилиях ЕАЭС наладить диалог с коллективным Западом. По всей видимости, любые подобные попытки теперь будут обречены на провал.
Еще не так давно всерьез шла речь о создании зон свободной торговли с развитыми государствами, такими как Южная Корея — сейчас даже постановка такого вопроса выглядит чистой воды утопией. А введение Сингапуром санкций в отношении России рушит все планы по заключению соглашений о свободном движении услуг и инвестиций со странами ЕАЭС, как минимум с Россией и Белоруссией (подобные соглашения заключаются отдельно каждым членом союза).
В-третьих, масштаб санкций против российской экономики намного больше, чем в 2014 году. Сейчас зарубежные партнеры ЕАЭС реально рискуют попасть под санкционный удар со стороны США и ЕС. Это не значит, что незападные страны полностью откажутся от переговоров с евразийской пятеркой, хотя и такой сценарий не стоит отбрасывать. Скорее, потенциальные партнеры будут более скрупулезно изучать условия для переговоров и тщательнее просчитывать сопутствующие риски.
После ужесточения режима санкций и частичной изоляции России выбор зарубежных партнеров ЕАЭС будет все больше определяться политическими факторами. Это едва ли обрадует партнеров России по объединению, которые изначально рассчитывали на совершенно другой сценарий развития евразийской интеграции.
Александр Королев, Forbes Contributor
Григорий Калачигин, Forbes Contributor
