Почему удары по Китаю попадают мимо цели

11707

Уже десятый год я читаю в Йельском университете курс под названием «Будущий Китай». Этот курс посвящён труднейшему экономическому переходу, происходящему в современном Китае

ФОТО: Depositphotos.com/lisafx

Курс описывает движущуюся цель, которая ускользает от внимания администрации президента США Дональда Трампа, нацелившуюся на Старый Китай (это удобная мишень для лидера, которая хочет воскрешения Старой Америки). Дестабилизирующим побочным результатом этого несоответствия стала непоследовательность в торговой и экономической политике Трампа со всеми её потенциально мрачными последствиями для мировой экономики.

Мой курс начинается с описания неотложных проблем, решением которых занялся Дэн Сяопин в конце 1970-х. Но главное внимание сосредоточено на том, что наступившее затем чудо китайского экономического роста поставило перед председателем КНР Си Цзиньпином четыре важнейших переходных задачи: переход от экономики, рост которой опирается на экспорт и инвестиции, к экономике, которую всё сильнее движет вперёд внутреннее частное потребление; переход от товарного производства к услугам; переход от профицита сбережений к поглощению сбережений с целью профинансировать систему социальной защиты, которая крайне необходима быстро стареющему среднему классу Китая; и, наконец, переход от импортных к отечественным инновациям, которые в конечном итоге будут иметь решающее значение для достижения поставленной Китаем цели – стать «среднезажиточным обществом» к середине нынешнего века.

В совокупности эти четыре переходные задачи было бы тяжело выполнить любой стране. И это особенно касается Китая с его смешанной политэкономией – здесь существует так называемая система социалистического рынка, в которой постоянно меняется баланс сил между Компартией и энергичным частным сектором. Поддерживать такой баланс, без сомнений, очень сложно.

Я датирую поворот на путь от Старого Китая к Будущему Китаю началом 2007 года, когда тогдашний премьер Вэнь Цзябао совершенно верно поставил диагноз амбициозной китайской экономике того времени – всё более «нестабильная, несбалансированная, нескоординированная и неустойчивая». Эта концепция «четырёх не», как её стали называть, спровоцировала оживлённые внутренние дебаты в Китае, которые привели затем к серьёзному переосмыслению модели экономического роста в стране и к утверждению целого ряда новых стратегических планов и реформ (12-й и 13-й пятилетние планы на 2011-2015 и 2016-2020 соответственно и так называемые реформы Третьего пленума, одобренные в конце 2013).

Несмотря на всю критику, которая раздаётся в адрес Китая на Западе (не говоря уже о политических тревогах, охвативших сейчас обе партии в Вашингтоне), достигнутый за последние двенадцать лет прогресс на пути к Будущему Китаю в реальности оказался весьма выдающимся. Оживились китайские потребители из среднего класса, а сектор услуг превратился в мощный мотор роста экономики. Огромный профицит счёта текущих операций в Китае почти испарился, а эта тенденция крайне важна для поглощения сбережений, в котором нуждается экономика. Наконец, примеры отечественных китайских инноваций можно увидеть повсюду – от интернет-торговли и сектора «финтех» до искусственного интеллекта и прорывов в области наук о жизни.

Да, действительно, как и во всех сагах об экономическом развитии, прогресс в Китае после 2007 был иногда неравномерным, а по пути возникли новые проблемы. Концепция «четырёх не» Вэнь Цзябао помогает описать скрытые до сих пор подводные камни. Нестабильность остаётся постоянной угрозой, усиливаемой ненасытным аппетитом Китая к новым долгам, что спровоцировало агрессивную кампанию по сокращению задолженности с целью избежать пугающего японского синдромаДисбалансы также сохраняются, что выражается в размерах частного потребления (его доля не превышает 40% в китайском ВВП); это недостаток может быть устранён лишь благодаря укреплению системы социальной защиты (особенно пенсионного обеспечения и системы здравоохранения). Сохраняющееся региональное неравенство (в сочетании с возрастающим неравенством доходов) стало наглядным проявлениям отсутствия координации. И, конечно, несмотря на недавние успехи в решении проблемы загрязнения воздуха, деградация окружающей среды остаётся центральным вопросом в трудной повестке повышения устойчивости в Китае.

Впрочем, торговый конфликт с США стал новым и важным вызовом устойчивости в Китае. Несмотря на многие годы отрицания, уже не может быть больше никаких сомнений в том, что США выбрали в отношении Китая стратегию сдерживания. Непрерывная эскалация войны пошлин; превращение торговой политики в оружие путём включения ведущих китайских технологических компаний в чёрный список; «приказ» Трампа американским компаниям прекратить вести бизнес с Китаем; объявление вице-президентом Майком Пенсом новой холодной войны – всё это свидетельствует, что политический истеблишмент США резко перестал рассматривать Китай как возможность и начал считать его экзистенциальной угрозой. В общественных настроениях происходят аналогичные изменения. Недавний опрос, проведённый Pew Research Center, показал, что целых 60% американцев негативно относятся к Китаю, что на 13 процентных пунктов выше, чем в 2018. Это наиболее негативная оценка Китая с момента появления данного опроса Pew в 2005.

Забудьте о том, насколько оправдан такой разворот. Меня в меньшей степени, чем большинство остальных, волнует так называемая китайская угроза, однако я понимаю страхи и тревоги, которые охватили сомневающихся. Реальная проблема не столько в обоснованности выдвинутых обвинений, сколько в глубокой непоследовательности тех мер, которые Трамп предпринимает на их основании.

Движимый яростью президент США, похоже, не понимает, что двусторонняя торговля подразумевает возможность ответных мер, когда одна из сторон вводит пошлины против другой. И его администрация не демонстрирует ни малейшего понимания связей между постоянно растущим дефицитом бюджета, недостаточностью внутренних сбережений и дисбалансами в многосторонней торговле США. Вместо этого она сосредоточилась на Китае, пытаясь двусторонними мерами решить многостороннюю проблему, причём ровно в тот момент, когда отсутствие бюджетной дисциплины в самой Америке фактически гарантирует увеличение дефицита страны во внешней торговле с остальным миром.

А вместо того, чтобы воспринимать компанию Huawei как законного конкурента в телекоммуникационных технологиях 5G, Трамп хочет надеть удавку на ведущую технологическую фирму Китая. Для него не важно, что в результате развалятся производственные цепочки, что нанесёт огромный ущерб американским поставщикам, или что превращение Huawei в мишень никак не решит собственную проблему Америки – вопиющее отсутствие потенциала в сетях 5G.

Подобно Дон Кихоту, Трамп сражается с ветряными мельницами. Его администрация колотит по Старому Китаю, опираясь на устаревшие представления, и это лишь усугубляет проблемы, которые она якобы пытается решить. Финансовые рынки уже начинают чувствовать, что здесь что-то не так. Это чувствует и Федеральный резерв. Между тем, темпы роста мировой экономики уже ослабевают. В такие опасные периоды США никогда не становились оазисом. И я сомневаюсь, что на этот раз будет иначе.

© Project Syndicate 1995-2019 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить