Нацбанк тревоги нашей

Регулятор ответил через месяц с небольшим – 22 февраля. Ответ остался за пределами широкого общественного внимания. Между тем он оказался на удивление содержательным. Ознакомившись с ним, можно прийти к некоторым выводам.

Первое: качество банковского надзора оставляет желать лучшего. Нацбанк сообщает, что за короткий промежуток времени, с марта по октябрь 2016 года, КИБом было выдано новых займов на сумму 114 млрд тенге, что привело к более чем двукратному увеличению ссудного портфеля.

При этом регулятор признает, что качество нового ссудного портфеля оказалось низким. Практически все займы (105 млрд тенге) были выданы под залог денег, запланированных к поступлению в будущем. По идее, столь бурный рост кредитной активности не должен был остаться вне внимания Нацбанка, однако тот взирал на происходящее с олимпийским спокойствием, а проблемы Каз­инвестбанка вскрылись только в ходе регулярной проверки.

Второе: Национальному банку не хватает оперативности, мобильности при реагировании на острые проблемы. Об этом говорит не только предыдущий пример. В том же ответе регулятор информирует, что в период с 1 октября по 1 ноября 2016 года (дата приостановления действия лицензии на привлечение депозитов и открытие счетов), то есть всего за один месяц, крупнейшими держателями депозитов было снято 128 млрд из 182,4 млрд тенге. То есть уже тогда было понятно, что у Казинвестбанка серьезные проблемы, но Национальный банк никак не реагировал на возникновение угрозы интересам клиентов банка.

Что еще более удивительно, уже после приостановления действия лицензии из Казинвеста было выведено 45,2 млрд тенге. И снова Национальный банк ничего не предпринял, лишь затем констатировав: «В результате за период с октября по декабрь 2016 года общий отток средств депозиторов составил 173,2 млрд тенге, что привело к снижению высоколиквидных активов Казинвестбанка до 0,7 млрд тенге против обязательств на сумму 138 млрд тенге».

Третье: официальная статистика по проблемным кредитам не отражает реальности. Вот что мы читаем в ответе Нацбанка: «Доля проблемных кредитов Каз­инвестбанка на момент приостановления действия лицензии составляла 4,11%. Этот показатель искусственно занижался банком посредством реструктуризации и рефинансирования займов. С учетом реструктурированных и рефинансированных займов потенциальная доля проблемных займов банка составляла 56%».

Предположение о том, что и другие БВУ балуются сокрытием проблемных кредитов, не кажется такой уж фантастикой. В связи с чем возникает вопрос: какова же их реальная доля в ссудном портфеле банковской системы? Ясно одно: она гораздо выше, чем благополучные 7–8%, о которых нам рапортует Национальный банк.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что Нацбанк признает наличие серьезных проблем в сфере банковского регулирования. В конце концов, все приведенные выводы сделаны на основании его официального открытого ответа депутатам. Руководство Нацио­нального банка декларирует, что в ближайшее время внедрит новую систему банковского надзора, более эффективную и позволяющую реагировать на проблемы на ранней стадии их возникновения. Что ж, дадим регулятору еще один шанс?