Анита Заиди: женщины – это неосвоенный, плохо используемый источник талантов

11674

Анита Заиди, президент отдела гендерного равенства и директор программ «Разработка вакцин и наблюдение за здоровьем» и «Кишечные и диарейные заболевания» в Фонде Билла и Мелинды Гейтс, является одним из главных мировых экспертов по вопросам, касающихся женщин и девочек

ФОТО: pixabay.com

В мае она поговорила с Project Syndicate о гендерных особенностях пандемии Covid-19 и о том, что нужно для обеспечения дальнейшего прогресса на пути к «Целям устойчивого развития» (ЦУР), несмотря на определённый регресс за прошедшие полтора года.

Связь между гендером и бедностью

Project Syndicate: В ноябре 2020 года вы стали первым президентом нового отдела гендерного равенства в Фонде Билла и Мелинды Гейтс. Объясняя, что именно вас привлекло к этой роли, вы сказали следующее: «Коренные причины большинства болезней связаны с бедностью, а бедность связана с сексизмом. Если не ликвидировать гендерное неравенство, прогресс как в здравоохранении, так и в развитии, будет вялым». Назовите, пожалуйста, несколько наиболее важных примеров непропорционально сильного влияния бедности на женщин. Как прогресс в достижении гендерного равенства позволит вытащить больше людей из нищеты?

Анита Заиди: Нет никаких сомнений, что нищета расширяет и углубляет уже существующие формы неравенства. Гендерное неравенство по-прежнему существует везде, но конкретный опыт формируется под влиянием взаимосвязанных факторов, которые не только опираются на гендер, но и выходят за его пределы. В числе этих факторов расовая принадлежность, принадлежность к социально-экономическому классу, возраст, сексуальная ориентация, инвалидность.

Женщины, которые бедны, имеют меньше прав, у них меньше защиты, меньше возможностей выбора. Будучи врачом, я знаю из своего опыта, что женщины нередко пропускают назначенный визит в больницу, потому что они не могут уйти с работы, мужья не разрешают им уходить из дома (иногда даже в тех случаях, когда нужно оказать срочную медицинскую помощь), или же им надо выполнять никак не оплачиваемую работу по дому. Я видела, как девочки-подростки бросают школу, чтобы выйти замуж и перестать быть финансовой обузой для своей семьи. И я знаю, что многие матери сталкиваются с невозможным выбором: ухаживать за своими детьми или ходить куда-то на работу.

Гендерное равенство – это центральный элемент любых попыток вытащить людей из нищеты. Мы знаем, что такие меры, как помощь в уходе за детьми и всеобщий доступ к услугам здравоохранения, имеют жизненно важное значение для благополучия женщин и для их экономических перспектив. Государственные инвестиции в транспорт, электросети, канализацию и водоснабжение способны помочь женщинам и облегчить бремя неоплачиваемой работы, которую они выполняют.

Именно поэтому решение Великобритании сократить финансирование помощи развитию стало серьёзным ударом для ведущейся работы по сокращению бедности, и особенно это касается женщин и девочек. Это тем более болезненное решение, поскольку в прошлом Великобритания выступала в качестве лидера защиты прав женщин и девочек. В настоящее время, когда все данные указывают на гендерный характер пандемии, а уровень бедности среди женщин резко подскочил, финансовые доноры должны не отступать, а, наоборот, выступать вперёд.

PS: По данным «ООН-Женщины» и Программа развития ООН, «на каждые 100 мужчин в возрасте от 25 до 34 лет, живущих в крайней нищете» в этом году, «приходится 118 женщин». В целом это 435 миллионов женщин и девочек, которые живут на $1,90 в день или даже меньше. В их числе 47 миллионов тех, кого за черту бедности столкнула пандемия. Как ожидается, к 2030 году гендерный разрыв в крайней нищете возрастёт до уровня 121 женщина на 100 мужчин. Какие меры позволили бы снизить уязвимость женщин перед будущими шоками?

АЗ: Как раз сейчас открылось узкое окно возможностей, чтобы заняться проблемой неравенства и обеспечить защиту женщинам во время будущих кризисов. Надо принимать программы социальной защиты и специальные меры для наиболее уязвимых групп населения, особенно женщин в неформальной экономике. Правительства должны также ускорить процесс дигитализации систем идентификации граждан и платёжных платформ, чтобы гарантировать доступ к финансовым услугам для женщин, которые сегодня экономически наиболее маргинализированы.

Инвестиции в высококачественный и финансово доступный уход за детьми – жизненно важны для женщин, а также для создания инклюзивной, устойчивой экономики в целом. А предоставляя кредитные линии и другие формы финансирования, правительства могут поощрять бизнес, которым владеют женщины.

PS: Если бы у вас была волшебная палочка, и вы могли принять любые меры против бедности на глобальном уровне, куда бы вы её направили в первую очередь? Какие препятствия из тех, что надо преодолеть, являются наиболее высокими?

АЗ: Гендерное равенство, конечно. Самый лучший способ победить нищету – сломать барьеры, которые не позволяют женщинам реализовать свой потенциал. Женщины сталкиваются с целым рядом барьеров, начиная с возможности принимать решения о своём теле и получать доступ к услугам здравоохранения и образования и заканчивая перспективами руководящей работы. У нас есть данные, которые показывают, что женщины могут оказывать огромное влияние на экономику. Уже сегодня их вклад в мировой ВВП составляет 37%, в том числе в форме неоплачиваемой работы, которая генерирует $11 трлн ежегодно.

Нельзя не упомянуть и о том, что в настоящий момент колоссальным препятствием стала доставка вакцин жителям стран с низкими доходами. Covid-19 привёл к массовой безработице и сократил доходы во многих отраслях. Кроме того, пандемия привела к сбою в реализации жизненно важных программы вакцинации от других болезней, не Covid-19, во всём мире, что крайне негативно повлияет на системы здравоохранения и показатели смертности.

Постпандемическое восстановление для женщин

PS: В прошлом году в одном из интервью вы сказали, что пандемия Covid-19 наглядно продемонстрировала: «наш нынешний мир фактически построен на спинах женщин и на неоплачиваемом женском труде». Как надо изменить или переоценить домашний неоплачиваемый труд, в том числе уход за членами семьи, после пандемии? Какие структуры, поддерживающие участие женщин в экономике и повышающие их роль, надо «восстановить в улучшенной форме» (или даже создать с нуля)?

АЗ: Женщины должны быть в центре принятия политических решений и в реализации этих решений. Появление у женщин возможности работать напрямую сказывается на сокращении бедности, потому что количество времени, уделяемого ими неоплачиваемому труду по дому, отрицательно коррелирует с уровнем участия женщин в рабочей силе.

В числе проверенных решений – инвестиции в коммунальные услуги, например, водопроводы, канализацию, электричество и транспорт; такие инвестиции помогают уменьшить тяжесть труда и время, которое женщины тратят на работу по дому. Среди других мер – предоставление помощи в уходе за детьми, а также субсидий домохозяйствам, чтобы они лучше находили баланс между оплачиваемой работой и неоплачиваемым уходом за детьми и престарелыми.

В то же время мы видим, что публичные дискуссии, кампании в СМИ и школьные программы способны помочь изменить отношение к неоплачиваемому домашнему труду. Меры, которые поощряют благоприятные для семьи формы работы и отпусков, помогают женщинам как напрямую, так и косвенно. Правительствам и организациям, выступающим в качестве финансовых доноров, надо гарантировать, чтобы уход за детьми включался в программы финансовых стимулов и поддержки.

PS: Вы упомянули однажды, что уход за детьми следует считать «важнейшей частью государственной инфраструктуры». Назовите, пожалуйста, какие выгоды – экономические или иные – от инвестиций в системы ухода за детьми сейчас хуже всего осознаются?

АЗ: Инвестиции в системы ухода за детьми выгодны всем. Этот сектор обеспечивает занятость для женщин и даёт им возможность открыть собственный бизнес по уходу за детьми. Одновременно он позволяет высвободить других женщин для участия в оплачиваемой трудовой деятельности или для получения новых перспектив благодаря образованию или профессиональной подготовке.

По данным доклада Международной финансовой корпорации (IFC), когда компании инвестируют в уход за детьми, это приводит к повышению производительности и мотивированности, причём как у мужчин, так и у женщин. А благодаря этому, в свою очередь, компаниям становится проще нанимать и удерживать талантливых сотрудников.

Кроме того, инвестиции в уход за детьми – это инвестиции в человеческий капитал. Они предоставляют детям, особенно девочкам из маргинализированных групп населения, целый ряд выгод, в том числе раннее образование и социализацию, что улучшает их результаты обучения, помогает развивать навыки, повышает потенциальные доходы.

Наконец, инвестиции в уход за детьми позволяют улучшить питание маленьких детей.

PS: Как мы можем изменить менталитет и отношение к экономическому потенциалу женщин, особенно в обществах с глубоко укоренившимися патриархальными ценностями?

АЗ: Во-первых, следите за деньгами. Имеется огромное количество данных, показывающих, что повышение роли женщин в экономике приносит пользу не только самим женщинам, но также их детям, домохозяйствам, местным сообществам и экономике в целом. И нам уже известно: чем выше доля доходов домохозяйства, которую контролируют женщины, тем выше вероятность, что эти средства будут инвестироваться в обучение детей, и тем ниже будет количество детских браков и уровень гендерного насилия.

На долю женщин приходится почти 50% из пяти миллиардов людей работоспособного возраста в мире, но лишь половина из них входит в состав рабочей силы, в то время как у мужчин эта цифра достигает 80%. По данным Международной организации труда, сокращение гендерного разрыв в уровне участия в рабочей силе позволит существенно увеличить мировой ВВП. Чем больше этот разрыв, тем выгодней его сокращать.

Во-вторых, руководители и люди, принимающие решения, должны обязаться провести значимые изменения и обеспечить финансирование, а затем выполнить свои обязательства. В конце июня на Форуме «Поколение равенства» соберутся представители правительств, частного сектора и гражданского общества, чтобы обязаться принять амбициозные и конкретные меры по повышению гендерного равенства, в том числе в сфере экономической справедливости и прав. Мы надеемся, что этот форум даст старт многолетнему процессу, создав необходимую платформу и утвердив план, которые позволят требовать ответственности от лидеров и ускорить прогресс на пути к выполнению программы «Цели устойчивого развития».

PS: В США финансирование организаций, которые сосредоточились на поддержке женщин и девочек, составляет крайне маленький процент от общей суммы благотворительных пожертвований, несмотря на тот факт, что гендерное равенство – это ключ к достижению множества других целей развития. Почему так происходит? Как можно исправить ситуацию?

АЗ: В 2017 году в США сумма благотворительных пожертвований организациям, помогающим женщинам и девочкам, достигла $7,1 млрд. Сумма выглядит большой, пока вы не узнаете, что она составляет всего лишь 1,6% от общей суммы пожертвований. В период с 2012 по 2017 годы филантропическая поддержка организаций, поддерживающих женщин и девочек, увеличилась на 36,4%, что, скорее всего, объясняется улучшением осведомлённости о гендерных проблемах – это проявилось, например, в Марше женщин и движении #MeToo. Хотя всё это прекрасно, нужды по-прежнему огромны.

Кроме того, нам не хватает базовых фактов и цифр из-за серьёзного недостатка гендерно дезагрегированных данных. Мы не можем узнать то, что не можем подсчитать или измерить. А измерить уровень поддержки организаций, помогающих женщинам и девочкам, довольно трудно, потому что многое зависит от того, как сама организация определяет свою работу.

Есть и позитивная сторона: женщины-филантропы составляют большинство среди финансовых доноров, помогающих женщинам и девочкам. Это означает, что всё больше женщин богатеет, и они используют это богатство для поддержки женщин и девочек. В то же время мы не должны забывать, что гендерное равенство – это проблема не только женщин. Мужчины продолжают владеть большей частью богатств, и они должны сыграть ключевую роль в поддержке организаций и инициатив, помогающих нам достичь гендерного равенства.

Пока что мы не знаем ответа на вопрос, как помощь в борьбе с пандемией повлияет на ландшафт благотворительных пожертвований для женщин и девочек. Мы знаем, что размеры пожертвований в 2020 году резко увеличились, и мы также знаем, что женщины намного больше пострадали от социальных и экономических последствий пандемии. Посмотрим, как это отразилось на организациях, поддерживающих именно женщин и девочек.

Связь между гендером и здоровьем

PS: Здоровье – один из важнейших факторов в гендерном равенстве. Существуют ли образцовые системы здравоохранения, которые хорошо помогают женщинам, или же хорошо работающие модели, которые можно масштабировать и копировать?

АЗ: Действительно, в сфере здравоохранения имеется серьёзное гендерное неравенство, а системы здравоохранения не являются гендерно нейтральными. Перед женщинами возникает множество проблем: они несут на своих плечах обязанности по уходу за членами семьи, а те части систем здравоохранения, которые оказывают помощь женщинам, обычно являются наиболее слабыми и плохо финансируемыми.

Необходимо понимать эти проблемы на всех уровнях для того, чтобы системы здравоохранения начали работать для женщин. В частности, надо собирать гендерно дезагрегированные данные, чтобы мы были в курсе тенденций в использовании услуг и в меняющихся показателях здоровья. Именно так вы сможете гарантировать, что медучреждения и медработники готовы к удовлетворению нужд женщин и девочек.

Хороший пример создания систем, ориентированных на женщин, – это проект в Бангладеш по подготовке тысяч местных медицинских работников (большинство из них женщины). Это помогло улучшить доступ к услугам опытных акушерок и интеграцию с услугами по охране репродуктивного здоровья: услуги семейного планирования, дородового ухода и неонатального ухода предоставляются в одном месте.

PS: Существуют ли проблемы, которые не обсуждаются на уровне глобального здравоохранения, хотя должны?

АЗ: Сохраняется проблема огромного недостатка инвестиций в научные исследования и разработки, ориентированные на группы населения, которые исторически были исключены из медицинских исследований. Вопиющим последствием этого является отсутствие вакцин от болезней, которые в основном поражают страны с низкими и средними доходами. Хотя недавно у нас были определённые прорывы, например, были разработаны новые вакцины против брюшного тифа, у нас до сих пор нет эффективной вакцины от туберкулёза, ВИЧ и инфекций репродуктивного тракта. Что же касается доступа к вакцинам, то большинство женщин и девочек в странах Африке южнее Сахары до сих пор не получили вакцину против вируса папилломы человека, которая помогает предотвратить рак шейки матки – одну из самых смертоносных форм рака у женщин.

Кроме того, застопорился процесс инноваций в инструментах женского здоровья. В среднем фармацевтические компании тратят лишь около 2% своих доходов от продаж контрацептивов на исследования и разработки новых продуктов. Это намного меньше, чем отрасль тратит в среднем на эти цели в случае с другими лекарствами. Однако выбор контрацептивов по-прежнему не удовлетворяет нужды всех женщин и девочек. Для решения этой проблемы нам нужны научные исследования и разработки новых технологий контрацепции, а также инвестиции в новые платформы, которые могли бы предлагать тактичные, удобные и финансово доступные услуги семейного планирования и информирования.

PS: Работая директором программ «Разработка вакцин и наблюдение за здоровьем» и «Кишечные и диарейные заболевания» в Фонде Гейтсов, а также занимаясь исследованиями предотвратимых с помощью вакцин болезней в районах с ограниченными ресурсами, вы неоднократно подчёркивали критически важную роль хорошо подготовленных местных медработников. Что мы ещё можем сделать для поддержки медицинских работников, и что нужно сделать для устранения глобального дефицита таких работников, особенно в регионах с низкими доходами?

АЗ: Медицинские работники – это реальный центр всех систем здравоохранения, и они играют незаменимую роль в обеспечении услуг иммунизации. Для их поддержки надо инвестировать в здравоохранение и образование на всех уровнях: помогать детям ходить в школу, открывать программы профподготовки, поддерживать медработников ресурсами (например, средствами индивидуальной защиты), которые нужны для оказания высококачественной помощи безопасным образом.

Это, в свою очередь, требует концентрации внимания на руководителях, которые принимают решения на высшем уровне. Женщины составляют 70% медицинских работников в мире, но при этом лишь 25% медицинских руководителей. Такой недостаток представительства не просто не позволяет женщинам расти и впустую растрачивает их таланты; нередко его результатом становятся решения в сфере здравоохранения, которые не учитывают гендерные аспекты, что может иметь катастрофические последствия. Частью решения этой проблемы является улучшение образования и экономического положения женщин. Однако мы также должны попросить мужчин на местах протянуть руку и поддержать своих коллег-женщин.

PS: В 2019 году вы хвалили успехи, достигнутые в обеспечении вакцинами уязвимых стран. Но в ситуации с вакцинами от Covid-19 мы видим серьёзное глобальное неравенство. Как можно приспособить для этой цели существующую инфраструктуру поставок вакцин?

АЗ: Сегодня у нас имеется множество эффективных и безопасных вакцин от Covid-19. Главной проблемой для большинства стран в данным момент стал неравный доступ к их постоянным поставкам. Нам нужно, чтобы страны с более высоким уровнем доходов сделали шаг вперёд, либо подарив дозы, либо внеся финансовый вклад в COVAX, глобальный механизм, который призван гарантировать равные поставки вакцин от Covid-19.

Что же касается собственно инфраструктуры, то у многих стран с низкими и средними доходами на самом деле даже больше опыта, чем у богатых стран, в организации эффективного распределения вакцин и массовой вакцинации. И мы уже видим, что этот опыт приносит пользу. Например, Руанда распределила 96% полученных вакцин от Covid-19 в течение двух первых недель кампании по перепрофилированию существующей инфраструктуры (она включает подготовленных медработников и систему управления данными), которая изначально создавались для проведения рутинной иммунизации. Кроме того, глобальные партнёры, в том числе Всемирная организация здравоохранения, ЮНИСЕФ и Альянс вакцинации Gavi, постоянно работают со странами мира, укрепляя их инфраструктуру.

PS: Если говорить шире, как местные сообщества могут улучшить свою подготовку к следующей пандемии?

АЗ: Мир многое узнал о том, что именно нужно, чтобы быть готовым к следующей пандемии. Мы видели, что все – от учёных-исследователей и глобальных организаций здравоохранения до работников «на передовой» – занимались инновациями, пытаясь максимально эффективно отреагировать на Covid-19. Но, когда эта чрезвычайная ситуация закончится, государствам надо будет продолжать совместную работу над созданием и поддержанием постоянной инфраструктуры противоэпидемической готовности и реагирования.

На национальном уровне потребуется укрепление систем здравоохранения, чтобы медработники могли выполнять повседневную работу по профилактике и лечению. Во всём мире понадобятся инвестиции в передовые методы выявления болезней, а также в мощности по исследованию, разработке и производству миллиардов доз безопасных и эффективных лекарств и вакцин от новых болезней.

Итак, эффективная подготовка к следующей пандемии потребует сочетания значительных инвестиций с активным сотрудничеством – индивидуальные подходы каждой из стран её не остановят. Всё это будет стоить миллиарды долларов для всех отраслей; но, как мы видим сегодня, неспособность инвестировать миллиарды сейчас обойдётся миру в триллионы долларов в долгосрочной перспективе.

Уроки работы на местах

PS: Вы провели значительную часть своей профессиональной жизни, работая как в Пакистане, так и на Западе. Почему это важно для вас не только в личном плане, но и профессиональном?

АЗ: Моя жизненный и рабочий опыт в Пакистане оказал значительное влияние на мою карьеру в сфере охраны материнского и детского здоровья, а также в отстаивании равенства женщин. Я много думаю о том, почему мы создаём системы ухода, которые не работают для женщин, и почему глобальное здравоохранение не работает для женщин.

Например, я видела, что именно женщины – всегда, без вариантов – приводили детей в клинику для прививки, но при этом медицинские программы не были заточены на удовлетворение нужд этих женщин. Им приходилось совершить одну поездку в клинику для проведения иммунизации, ещё одну – для получения услуг семейного планирования, третью – для постнатального ухода и так далее.

Доступность услуг часто оказывается нестабильной. Женщина может несколько часов пройти пешком с грудным ребёнком на руках (или на спине) лишь для того, чтобы узнать, что в этот день нужная ей услуга не предоставляется. Там, где она живёт, могут предоставляться самые лучшие из возможных медицинских услуг, но если мы знаем, что ей придётся несколько часов стоять в очереди, лишившись половины рабочего дня на рынке или оторвавшись от домашней работы, действительно ли мы поможем женщинам преодолеть барьеры? Как только вы начинаете смотреть на вещи сквозь гендерную линзу, вы сразу можете увидеть, где возникают негативные диспропорции.

PS: В 2013 году вам вручили Детскую премию Кэплоу за работу по организации медицинских услуг для матерей и детей в бедных районах Карачи. Какие уроки вы вынесли из этого опыта? Какие наиболее инновационные решения вы узнали или использовали для улучшения показателей здоровья в условиях скудных ресурсов?

АЗ: Нашей целью было сокращение смертности среди матерей и их детей, улучшение дородового ухода и повышение уровня иммунизации. Мы интегрировали услуги для женщин и детей с целью упростить доступ к ним и одновременно формировали поддержку, активно привлекая к участию местных жителей, координируя помощь, а также предоставляя транспорт. Мы добивались, чтобы у работающих матерей при родах присутствовали опытные акушерки.

Мы выяснили, что интегрированные, ориентированные на пациента подходы позволяют быстро улучшить показатели здоровья. Впрочем, я также видела, как крайняя нищета, гендерное неравенство, патриархальные нормы, плохое питание матерей, а также отсутствие доступа к продвинутой акушерской помощи создают структурные барьеры, которые мешают добиваться прогресса дальше определённого уровня. Все эти системные проблемы надо обязательно решать, чтобы достичь «Целей устойчивого развития» к 2030 году.

PS: Вы помогали создавать программу WomenLift Health («Социальный лифт для женщин в здравоохранении»), которая старается расширить многообразие в руководстве здравоохранения во всём мире. Как эта задача может выглядеть в местном контексте, способствуя повышению равенства в здравоохранении и улучшению показателей здоровья?

АЗ: Женщины – это неосвоенный, плохо используемый источник талантов. У всех нас принимаемые решения оказываются лучше, когда мы работаем с более диверсифицированными командами, чьи участники приносят с собой разный жизненный опыт и разные точки зрения. Выгоды такого разнообразия были неоднократно описаны в исследованиях о корпоративном управлении, и есть все причины полагать, что аналогичные выводы вполне применимы и к другим сферам. Руководители должны выглядеть так же, как и люди, которым они служат, причём и на локальном, и на глобальном уровне.

Анита Заиди – президент отдела гендерного равенства и директор программ «Разработка вакцин и наблюдение за здоровьем» и «Кишечные и диарейные заболевания» в Фонде Билла и Мелинды Гейтс

© Project Syndicate 1995-2021 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить