Кириллица – тюркское изобретение

14219

Какие выгоды бизнесу и обществу принесет переход государственного языка на латиницу

В предыдущей статье «Меняем колеса на полном ходу» я попытался просчитать риски перехода государственного языка к 2025 году на латинскую графику, объявленного в Послании президента к народу Казахстана: образовательные (пока устоятся новые правила написания, придется смириться с полуграмотностью 2-3 поколений), экономические (никто не считал цену лингвистической революции), коррупционные (огромные бюджетные средства, выделенные на латинизацию казахского языка, не смогут не ввести в соблазн тех, кто будет стоять на берегах финансовых потоков).

Но ведь должны быть и преимущества от этого процесса.

Хочешь активнее участвовать в Сети – учи иностранные языки

В качестве главного бонуса называют скорейшую интеграцию в мировое Интернет-пространство, где доминирует английский язык, который превратился в универсальный «код доступа».

Вот что по этому поводу говорит российский полиглот Дмитрий Петров, автор психолингвистической методики ускоренного изучения иностранных яызков (кстати, он разработал ее специально и для казахского), с которым мы вместе написали книгу «Магия слова»:

«Посмотрите  на такие страны, как Греция, Кипр, Болгария, члены Евросоюза. Все они сохранили свою графику – соответственно, греческую и кириллическую, и не собираются ее менять. Так что аргументация перехода на латиницу острой нуждой причаститься к демократии или Интернету не имеет под собой видимых оснований. Если хочешь активнее участвовать в сетевом пространстве - учи иностранные языки».

Пример с Грецией может показаться на первый взгляд неубедительным из-за экономических проблем этой страны. Но Эллада знавала и лучшие времена, а греческий алфавит существует несколько тысяч лет. И причина кризиса вовсе не в том, что он не латинизирован.

Может сработать, а может и не сработать

Обратимся к опыту государств Юго-Восточной Азии, на который Казахстан любит ссылаться. За последние годы я побывал в десятке стран этого региона, и у меня есть материал для сравнений.

В Малайзии малайский язык перевели на латинскую азбуку, оставив, как и в английской, 26 букв, безо всяких над- и подстрочных знаков. Страна бурно развивается, и этот факт вроде бы должен говорить в пользу перехода на латиницу.

Интересна ситуация в Сингапуре. Ли Куан Ю своеобразно решил языковой вопрос. Этнический расклад населения на Сингапуре по своей пестроте напоминает Казахстан. Три четверти населения – китайцы. 15% – малайцы. Примерно 8% - индусы, главным образом тамилы. Есть еще крупные общины арабов, японцев, армян, тайцев, евреев. И, конечно, немало метисов.

Какой язык в этой ситуации объявить единственным государственным? Логично и естественно было бы китайский (тем паче, что и премьер – исторически сын Поднебесной). Да, но какой китайский? Пиньинь – его романизированный вариант? Или главный диалект – путунхуа? А может быть, диалекты помельче – фуцзяньский, кантонский, чаошаньский, хайнаньский, хакка и т.д., разница в которых столь велика, что одни китайцы не понимают других?

Последуй Ли Куан Ю за голосом крови, он увяз бы в этой лингвистической трясине. Но премьер принял поистине соломоново решение, хоть он и не еврей, а китаец. Государственными были объявлены четыре языка: путунхуа (причем широко используются оба написания – и латинское, и иероглифическое), тамильский, малайский – и английский, который Ли заставил учить всех. И они выучили! English объединил страну, позволил ей не потерять темпов развития и не только интегрироваться в мировое сообщество, но за 30 лет из третьей лиги государств выскочить  в страны-лидеры, наиболее комфортные для жизни граждан. А с другими языками ничего худого не сделалось. Они свободно развиваются, на них издаются газеты, книги, вещает ТВ, общаются люди.

В Казахстане тоже поставлена задача массового овладения тремя языками, но понятный упор сделан на казахском – в целях его сохранения и развития. Что касается английского, то в нем за два десятка лет, как говорится, и конь не валялся. Если говорить обо всем населении, а не об одних выпускниках «Болашака».

Еще один пример – Индонезия. Алфавит местного языка, близкого малайскому, тоже романизирован. Но успехи Малайзии и Сингапура этой 250-миллионной стране только снятся: она до сих пор не может оправиться от 30-летней диктатуры Сухарто, коррупционные метастазы которой поразили ее до самого основания. И латиница тут не стала волшебной палочкой.

А вот Таиланд и Камбоджа отказались принимать графику фарангов (то есть французов, в широком понимании – всех европейцев) и сохранили древние алфавиты – соответственно, тайский и кхмерский. Что ничуть не мешает экономическому буму в обеих странах.

В Индии тоже никому не пришло в голову переводить хинди с санскритского написания на латиницу. Правда, хинди не слишком прижился во Всемирной паутине (в отличие, например, от русского, который входит в первую десятку самых популярных языков в Интернете): это главным образом язык общения между людьми и Болливуда. А языком образования, бизнеса и интеграции в мировое пространство, в том числе сетевое, остался «колониальный» английский.

Как видим, сама по себе латинизация алфавита автоматически не влечет за собой причащение к мировым ценностям. Здесь важнее другие факторы: открытость страны, развитый международный туризм, наличие гражданского общества, массовое владение населением хотя бы одним европейским языком, разумная экономическая политика. Низкий уровень коррупции, наконец. В качестве дополнительного (не основного!) инструмента глобализации переход на латиницу может сработать – как в Малайзии. А может и не сработать – как в Индонезии.

И кто тогда вернет потраченные миллиарды долларов?

Других же серьезных преимуществ  смены графики слышать не доводилось.

Неочевидная выгода от этой идеи вкупе с ее несоразмерно высокой ценой и непросчитанными рисками позволяет предположить, что в «алфавитном» вопросе пошли на уступку национал-патриотически настроенной части общества. Которая (возможно, бессознательно) даже существующую письменность казахского языка воспринимает как «колониальный пережиток».

От какого наследства мы отказываемся?

Но чем так не угодила кириллица? Ведь, если разобраться, кто были её авторы?

Кирилл (в миру Константин, по прозвищу Философ, 827—869) и Мефодий (в миру Михаил; 815—885), братья из города Солуни (ныне греческие Салоники) — создатели славянской азбуки и церковнославянского языка, проповедники христианства. Канонизированы и почитаются как святые и на Востоке, и на Западе.

Некоторые учёные утверждают, что по происхождению они были греки. Но большинство экспертов склоняется к тому, что – болгары, или булгари. Чему доказательство – цитата из так называемого «проложного жития» Кирилла: «святыи куриль философь родом съи блъгаринь от солоуна града» («Святой Кирилл Философ родом болгарин из города Солуни»).

А кто такие были булгари? Энциклопедия подсказывает: «Булгари — тюркоязычные племена скотоводов и земледельцев, населявшие с IV века степи Северного Причерноморья до Каспия и Северного Кавказа и мигрировавшие во второй половине VII века частично в Подунавье (в том числе  в северную часть Греции, где находятся Салоники. – В.Б.), а позднее в Среднее Поволжье и ряд других регионов. Участвовали в этногенезе таких современных народов, как болгары, татары, башкиры, чуваши, балкарцы, карачаевцы, гагаузы и передали своё имя государству Болгария».

Как видим, с миграции булгар в Подунавье до жития Мефодия и Кирилла прошло всего-то два века. Вряд ли братья за это время окончательно «ославянились», и в их монашеских жилах текла-таки кровь «тюркоязычных  скотоводов и земледельцев».

Так что кириллицу де-факто можно считать тюркским изобретением. Тогда от какого наследства мы отказываемся?

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить