Казахстанская «подводная лодка» для инвесторов

Фото: Андрей Лунин

В недавнем докладе Boston Consulting Group под названием «Инвестиции в Центральную Азию: один регион, множество возможностей» говорилось, что потенциал Центральной Азии по привлечению прямых иностранных инвестиций достигает $170 млрд. При этом инвестиционный потенциал Казахстана составляет до $100 млрд.

370 млрд тенге из Нацфонда выделят на создание ещё одного казахстанского фонда

Новый фонд прямых инвестиций будет работать на условиях софинансирования и ... →

Судя по всему, эти оптимистические цифры придется пересмотреть, так как отставка президента Казахстана может сократить количество инвесторов, которые собирались вложить деньги в республику. Заложниками сложившейся политической ситуации являются лишь те крупные иностранные компании, в первую очередь в добывающей сфере, которые уже вложили в дорогостоящие нефтегазовые проекты на территории Казахстана и не могут быстро сбежать с «подводной лодки». Их может успокаивать лишь то, что инвестиционный status quo при живом первом президенте будет соблюдаться. В конечном счете, под его личные гарантии многие из этих инвесторов пришли в начале 90-х годов.

Этот status quo может растянуться и при любом преемнике экс-главы государства из его ближайшего окружения или семьи. Но рано или поздно наступит время завершения контрактов, подписанных по крупным нефтегазовым месторождениям в 90-х годах в рамках закрытых для общественности соглашениями о разделе продукции (СРП). И это выпадет на транзитный период, когда правила игры с этими компаниями казахстанские власти могут пересмотреть уже в свою пользу. Тем более что в среднесрочной перспективе в обществе может вырасти количество сторонников ресурсного национализма, если новое руководство Казахстана не продемонстрирует более эффективное использование доходов от продажи сырья.

В то же самое время уже ясно, что отставка первого президента серьезно сократит количество потенциальных инвесторов, которые рассматривали вариант своего прихода в экономику страны. Часть из них будет дожидаться политической определенности после проведения президентских выборов, чтобы принять окончательное решение по поводу инвестиций. Хотя в случае затянувшегося транзита власти есть риск, что ситуацию будет усугублять управленческий ступор в работе всего бюрократического аппарата, который и раньше демонстрировал свою неэффективность, а в период межцарствия вообще войдет в спящий режим, имитируя работу в ожидании большей конкретики по поводу своих собственных перспектив.

Другая часть инвесторов переключит внимание на Узбекистан, который становится магнитом для иностранных инвестиций как по причине наличия долгосрочной политической стабильности, так и в связи с началом экономических реформ, в рамках которых улучшается инвестиционный климат в стране. Кстати, в 2017 тогда еще министр национальной экономики РК Тимур Сулейменов (недавно назначен помощником Касым-Жомарта Токаева), к внешним факторам, которые, по его мнению, могут повлиять на траекторию экономического движения Казахстана, также причислил «пробуждающийся» Узбекистан, считая, что он может составить экономическую и политическую конкуренцию Казахстану в регионе. Судя по всему, этот процесс ускорил сам Казахстан, когда вошел в фазу транзита власти, которая может быть вполне стабильной при наличии экс-президента как надсистемного игрока, но также способна заполниться своими «черными лебедями» в случае его окончательного ухода с политической сцены.

Узбекистан намерен за год удвоить приток иностранных инвестиций

После 25-летней изоляции открывающиеся рынки этой густонаселённой страны пр... →

Понятно, что иностранный бизнес готов работать во многих политических системах, где ему гарантируют долгосрочную стабильность. Но проблема многих авторитарных систем (за редким исключением) заключается в том, что они не гарантируют такой долгосрочной политической стабильности, когда уходит их основатель. И, самое главное, такие системы не гарантируют защиты частной собственности, поддерживая лишь патрон-клиентские отношения на основе коррупционной ренты. К тому же, над головой постоянно висит дамоклов меч возможного передела собственности, который нередко сопровождает транзит власти. А это снижает уверенность бизнеса в своем будущем. Он либо начинает сокращать свое присутствие в стране, либо ищет другие места, где работают законы, где есть более справедливые суды и гораздо прозрачнее политическая система.

У нас и местная бизнес-элита активно участвует в бегстве капитала из страны, понимая, что при нынешней политической системе многие потолки не пробить, а перспективы для развития кажутся мифическими, тем более на фоне роста рисков во время непредсказуемого транзита власти. В конечном счете, даже прецедент с переименованием столицы – это не только вопрос репутации для казахстанской власти в целом, но и тревожный индикатор для международного бизнес-сообщества. Ведь в очередной раз была продемонстрирована практика изменения законодательства под политическую конъюнктуру.