Влиятельные кланы загнали экономику в тупик

16826

Перед новым президентом Южной Кореи Муном Чжэ Ином, бывшим юристом-правозащитником, представляющим левоцентристскую Демократическую партию, стоит трудная задача. Хотя в заголовках новостей, скорее всего, будут по-прежнему доминировать действия Северной Кореи, носящие всё более провокационный характер, успех президентства Муна зависит, главным образом, от его экономической политики

Хорошая новость для Муна Чжэ Ина в том, что мировая и южнокорейская экономика демонстрируют признаки восстановления. Объёмы корейского экспорта, особенно полупроводников и нефтехимической продукции, растут шестой месяц подряд. В апреле общий объём экспорта был на 24% выше, чем год назад. Главный фондовый индекс страны вернулся на рекордные высоты.

Да, действия Северной Кореи, помимо их очевидных последствий для безопасности Южной Кореи, влияют и на её экономику. Однако смягчение региональной напряжённости (этот процесс может начаться на встречах президента США Дональда Трампа с председателем КНР Си Цзиньпином и, возможно, приведёт к возобновлению диалога с Северной Кореей) способно вызвать рост потребительских и деловых настроений.

Тем не менее, этому росту могут помешать глубокие структурные проблемы, от которых по-прежнему страдает экономика Южной Кореи. Экономическая система страны не просто неблагоприятна для новых, инновационных предприятий; в ней продолжают господствовать гигантские, политически влиятельные, семейные конгломераты – чеболи. Стагнация производительности в секторе услуг тормозит общий рост производительности, при этом растёт разрыв между трудовыми навыками и потребностями экономики: система образования оказалась не способна готовить студентов к выходу на быстро меняющийся рынок труда.

До сих пор политика государства мало помогала повышению потенциальных темпов роста экономики и увеличению числа рабочих мест. Кроме того, власти не смогли увеличить эффективность государственного и финансового сектора, а также заняться нарастающей демографической проблемой: низкий уровень рождаемости и быстрое старение населения. Мун надеется изменить всё это с помощью стратегии из трёх пунктов, которую он называет «Чжэномика» (J-nomics).

Первый пункт – создание рабочих мест в госсекторе. В частности, для снижения уровня безработицы среди молодёжи (он сейчас равен 11,2%) Мун обещает в течение ближайших пяти лет создать 810 тыс. рабочих мест в госсекторе, в том числе 174 тыс. – в сфере национальной и общественной безопасности и 340 тыс. – в социальных службах. Он также пообещал изменить статус 300 тыс. временно занятых работников госсектора на постоянных сотрудников.

Второй пункт «Чжэномики» – расширение социальной защиты для корейцев всех возрастов. Мун пообещал выплачивать ежемесячные пособия в размере 100 тыс. вон ($88) родителям детей младше пяти лет. Безработная молодёжь (в возрасте 18-34 лет) будет получать 300 тыс. вон в месяц, как и все люди 65 лет и старше, принадлежащие к группе 70% населения с низкими доходами. Мун также планирует расширить систему государственного ухода за детьми и увеличить срок отпуска по уходу за ребёнком, чтобы облегчить семьям бремя заботы о детях.

Третий пункт «Чжэномики» – реформа чеболей с целью ограничить господство этих конгломератов. Мун пообещал отделить политику от бизнеса, в частности, покончив с давней практикой помилования государством осуждённых боссов чеболей. Этот шаг сразу коснётся вице-председателя группы Samsung Ли Джей Йонга, который сейчас находится в тюрьме и обвиняется во взятках и финансовых махинациях.

Мун также обещает ужесточить регулирование, запретив чеболям заниматься финансовым бизнесом и безудержно расширяться в тех отраслях, которые лучше подходят для небольших компаний. Для повышения влияния миноритарных акционеров он планирует ввести кумулятивную систему голосования при избрании советов директоров компаний.

Однако после девяти лет правления консерваторов Мун не может просто прийти и реализовать свою программу. Кроме того, Демократической партии принадлежит только 40% из 229 мест в Национальном собрании, поэтому Муну придётся искать поддержку у центристских партий и даже у консервативной оппозиции. Кроме того, ему понадобится более широкая поддержка общества.

Для успеха Муну придётся тщательно проанализировать эффективность и осуществимость своих предвыборных обещаний, выделяя наиболее многообещающие меры и уклоняясь от явных подводных камней. Например, когда речь заходит о создании рабочих мест в госсекторе, главной проблемой, на которую следует обратить внимание, является долгосрочное финансовое бремя, возникающее из-за столь масштабного найма работников.

Для правительства более предпочтительным мог бы стать вариант создания меньшего числа рабочих мест в госсекторе и более активной работы по стимулированию, например, финансовому, частных компаний, с тем чтобы они нанимали больше молодёжи. Правительство Муна может также помочь созданию рабочих мест в частном секторе, упростив регулирование, содействуя росту малых и средних предприятий, обеспечивая гибкость на рынке труда, где полная занятость не должна иметь избыточной защиты, а зарплаты должны повышаться в зависимости от результатов.

Впрочем, молодёжная безработица является далеко не самой главной проблемой в сфере занятости для Южной Кореи. Дело в том, что, по прогнозам, уже через шесть лет количество молодых южнокорейцев (в возрасте 20-29 лет) резко снизится – на целых 390 тыс. В связи с этим более серьёзной проблемой станет дефицит рабочей силы, который начнётся после выхода на пенсию поколения «бэби-бумеров» через несколько лет. Для её решения Южной Корее нужен комплексный план непрерывного развития человеческих ресурсов, в том числе расширение профессионального обучения и подготовки для молодёжи, ищущей работу. Стране понадобится также стратегия повышения рождаемости: более гибкие условия труда, доступный и качественный уход за детьми, оплачиваемый отпуск по уходу за ребёнком.

Что же касается расширения социальной защиты, то не очень понятно, как Чжэномика может его профинансировать. Правительство собирается повысить верхнюю ставку подоходного налога, отменить большинство налоговых вычетов, особенно для крупных предприятий и, возможно, даже повысить налог на прибыль. Однако подобные налоговые реформы, скорее всего, наткнутся на сильное сопротивление: в 2014 примерно половина всех южнокорейских домохозяйств и предприятий не платили ни подоходный налог, ни налог на прибыль.

Наконец, имеются реальные сомнения, что Мун сможет далеко продвинуться в реформе чеболей. Предыдущим администрациям не удавалась ни реформировать структуру собственности чеболей, ни ограничить их рыночную силу. А поскольку у партии Муна нет большинства в Национальном собрании, ему будет крайне трудно переломить эту тенденцию.

После политического скандала, который привёл к импичменту предшественницы Муна, в Южной Корее появилась высокая общественная поддержка идеи реформ. Можно лишь надеяться, что Мун сумеет ею воспользоваться наилучшим образом.

Copyright Project Syndicate ©

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить