ИГИЛ 2.0 и информационная война

9327

В декабре 2018 года президент США Дональд Трамп объявил о победе над Исламским государством (ИГИЛ), написав в «Твиттере», что «ИГИЛ в целом разбит, а местные страны, в том числе Турция, смогут легко справиться с тем, что осталось. Мы возвращаемся домой!». В течение трёх первых месяцев этого года Трамп 16 раз заявлял публично или писал в «Твиттере», что ИГИЛ полностью разгромлен, либо это вскоре произойдёт

ФОТО: Jean-Pierre Rey/Gamma-Rapho via Getty Images

Но, судя по всему, правительство США с этим несогласно. В августе три генеральных инспектора – из министерства обороны, Госдепартамента и Агентства США по международному развитию (USAID) – передали в Конгресс совместный доклад с оценкой хода операции «Непоколебимая решимость» (американская кампания по разгрому ИГИЛ (запрещена в Казахстане) в Сирии и Ираке) за период с 1 апреля по 30 июня этого года. В докладе делается вывод, что, «несмотря на потерю физической территории, тысячи боевиков ИГИЛ остаются в Ираке и Сирии, совершают теракты и занимаются восстановлением своего потенциала».

Возрождение ИГИЛ отчасти является результатом принятых Трампом в декабре 2018 года решений о выводе всех американских войск из Сирии и сокращении вдвое их численности в Афганистане. Эти решения вынудили уйти в отставку министра обороны

и сократили возможности американских региональных партнёров по безопасности проводить контртеррористические операции. В Ираке ИГИЛ занят перегруппировкой и созданием подпольных террористических ячеек в ключевых районах – Багдаде, провинциях Найнава и Анбар, а также в долине среднего Евфрата. В Сирии эта группировка готовит мощную контратаку в провинциях Эр-Ракка и Хомс и агрессивно стремится создать безопасные для себя зоны.

Вряд ли Трамп отменит решение о выводе войск. Но поле битвы с ИГИЛ является не только физическим, но и цифровым. И как минимум в этом отношении администрация Трампа обязана укреплять потенциал Америки для эффективного ведения войны.

Когда в 2014 году – на пике боевых действий этой группировки – ИГИЛ напал на иракский город Мосул, миллионы людей наблюдали за этим в реальном времени, благодаря хештегу  #AllEyesOnISIS в арабоязычном сегменте «Твиттера». В числе этих людей были и иракские защитники города – в их рядах росла деморализация, и в итоге они бежали. Как отмечают Питер Сингер и Эмерсон Брукинг в своей книге «Война лайков: Превращение социальных сетей в оружие», ИГИЛ проводил «военное наступление так, будто это кампания вирусного маркетинга, и одержал победу, которая была невозможна».

Возрождённый ИГИЛ 2.0 также использует пресс-релизы и знание социальных сетей для распространения влияния по всему миру и вербовки за рубежом боевиков, симпатизирующих сторонников и финансовых спонсоров. Например, в апреле 2019 года эта группировка опубликовала видеоролик, в котором её лидер, Абу Бакр аль-Багдади, взял на себя ответственность за смертоносный теракт, совершённый в Пасхальное воскресенье на Шри-Ланке. Отдел глобальных медиа-операций ИГИЛ выпускает также «Жатву солдат-2» – модернизированное еженедельное издание, освещающее военные операции этой группировки.

Такое коммуникационное наступление позволяет ИГИЛ оспорить сложившееся в мире мнение, будто группировка была разгромлена после краха её халифата. Как отмечают Сингер и Брукинг, в более фундаментальном смысле ИГИЛ превратил в оружие сам интернет, создав цифровое поле боя, где онлайн-рассказы о победах могут привести к успехам в реальности.

Американское и другие общества мира должны, наконец-то, понять, что война с ИГИЛ и другими джихадистскими террористическими группировками является новым, иным видом конфликта, в котором нельзя «победить» раз и навсегда. Поддержка, которой пользуются ИГИЛ, «Аль-Каида», «Боко харам» и тому подобные группировки, объясняется множеством социальных, экономических и демографических факторов – от коррупции до изменения климата. И поэтому борьба с этими группировками должна вестись на множестве различных арен, начиная с внутриполитической арены тех стран, где они действуют.

Эта борьба должна также вестись в онлайне, и это хорошо известно американским военным. В 2016 году Объединённый комитет начальников штабов США опубликовал доклад, посвящённый тому, как выиграть в «битве слов». Он открывался цитатой – «Проще убить плохого человека, чем плохую идею». В связи с этим, к 2028 году Кибернетическое командование США будет преобразовано в командование информационными боевыми операциями с целью интегрировать информационные, радиоэлектронные и кибероперации.

Но 2028 год наступит почти через десятилетие, а ИГИЛ не будет ждать. Кроме того, эта битва слишком важна, чтобы доверять её ведение одним лишь солдатам. Именно поэтому в Стратегии национальной безопасности США должна быть рекомендована модель сотрудничества, схожая с моделью 77-й бригады Британской армии, которая объединяет под одним зонтиком государственные ведомства для проведения информационных боевых действий.

К сожалению, администрация Трампа обескровила Центр глобального взаимодействия при Госдепартаменте США, который изначально занимался противодействием пропаганде террористов и которому сейчас поручено бороться с глобальной дезинформацией. К счастью, Конгресс этому воспротивился. Госдепартамент должен стать полноценным партнёром в разработке сильного и убедительного ответа на пропаганду террористов, который требует намного большего диапазона и нюансов, чем традиционная контрпропаганда.

Кроме того, другие страны, воющие с ИГИЛ, должны обеспечить наличие аналогичных возможностей, чтобы сотрудничать с союзниками как в дипломатической сфере, так и в военной. Информационные войны – это соперничество между разными моделями видения и понимания мира, и они требуют новых мощностей и экспертизы, которые далеко не ограничиваются традиционными видами коммуникаций.

Наконец, перед национальными и мировыми СМИ возник трудный вопрос. С одной стороны, сообщения о пресс-релизах и интервью ИГИЛ повышают заметность (и в какой-то степени привлекательность) этой и аналогичных группировок. С другой стороны, значительное снижение масштабов освещения ИГЛИ в американских СМИ в последние годы укрепило мнение общества, что эта группировка перестала быть угрозой. Журналисты и редакторы должны осознавать это противоречие и, наверное, внимательней следить за тем, как силы, борющиеся с ИГИЛ во всём мире, взаимодействуют с обществом.

Публичность – это источник жизненной силы террористических группировок; они используют теракты, чтобы расширить осведомлённость о своих идеях и привлечь поддержку со стороны недовольных. Кроме того, цифровые технологии позволяют ИГИЛ контролировать участки виртуального ландшафта так, как им это редко удаётся в реальной жизни. Это даёт им возможность перегруппироваться и находить новые способы организации физических атак.

Тем самым, новейшее медиа-возрождение ИГИЛ является предшественником физического возрождения этой группировки. И именно поэтому информационная война против ИГИЛ не должна прекращаться.

Энн-Мэри Слотер – гендиректор фонда New America

Аша Каслберри – американский ветеран боевых действий, сейчас профессор внешней политики и национальной безопасности в Университете им. Джорджа Вашингтона, приглашённый член Совета по международным отношениям

© Project Syndicate 1995-2019 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить