Досым Сатпаев. Поствыборные тезисы

25346

Известный казахстанский политолог, директор Группы оценки рисков делится с читателями Forbes.kz своими наблюдениями по поводу происходящего в стране в последние месяцы

Досым Сатпаев
Фото: @KazakhstanPressClub
Досым Сатпаев

Предыстория: «Ситуация в стране изменилась». Токаев сделал заявление

Слепая зона

Особенностью казахстанской избирательной кампании являлось то, что в ней целенаправленно убрали классическую модель exit poll. Во многих странах мира в ходе всего процесса голосования проводится несколько альтернативных опросов рядом с избирательными участками, которые выдают не только цифры по явке, но и предварительные результаты по голосованию. Но в Казахстане этот инструмент замера электоральных настроений серьёзно ограничили в процессе голосования.

Согласно Конституционному закону «О выборах в РК», опубликование результатов опросов общественного мнения, прогнозов результатов выборов и иных исследований, связанных с выборами, голосованием в поддержку кандидатов, не допускалось в день проведения голосования. То есть результаты exit poll были озвучены лишь один раз – уже после закрытия избирательных участков и завершения голосования. И это сделали лишь две организации, которые странным образом получили такое право. Очередное know how, которое противоречило здравому смыслу, так как изначально главная задача exit poll - давать промежуточные итоги по выборам в ходе самих выборов, что позволяет общественности следить за процессом голосования, а не только после их проведения.

Но в нашем случае даже exit poll превратили в одну из дополнительных форм контроля над выборным процессом, что также не повысило доверие к официальным цифрам по итогам голосования.

Партизанский PR

Сами по себе прошедшие президентские выборы не представляли слишком большого интереса с точки зрения своей начинки. Избирательная кампания была вообще никакая. Хотя и не ставилась задача сделать их интересными.

Довольно показательными были теледебаты, где из семи кандидатов в президенты трое вообще отсутствовали – были их представители. Так появилось ещё одно казахстанское know how - участие в дебатах по доверенности. Предсказуемость результатов выборов изначально убивала любой креатив среди официальных кандидатов, так как с политической точки зрения главная задача была лишь в том, чтобы обеспечить формальную легитимность передачи власти через выборный процесс при сохранении власти надсистемного игрока в лице первого президента.

При этом с точки зрения политтехнологии проводить казахстанские выборы на фоне президентских баталий в Украине уже было серьёзной ошибкой, так как сравнение было не в пользу Казахстана. Неожиданно для казахстанских властей фактор Зеленского стал частью внутриказахстанского политического дискурса на всё время «выборной кампании», который наложился на рост протестных настроений, пустивших корни и среди «поколения независимости».

В течение долгого времени верхи были уверены в том, что казахстанская молодёжь в основном аполитична и политически пассивна. Поэтому акции протеста со стороны части молодёжи было неожиданностью для власти. По сравнению с официальным политическим полем если что и вызывало интерес, так это «партизанский PR» со стороны протестной части молодежи, где было больше креатива и явное желание заявить о себе как о людях, у которых сформировалась своя гражданская позиция и потребность что-то изменить.

Следует отметить, что прошедшие после 19 марта 2019 политические события сильно трансформировали сознание очень многих людей, повысив их политическую активность. Страна уже не будет прежней, так как начался транзит общественного сознания. И власть должна это понимать.

Трансформация протестного поля

С другой стороны, молодые люди, которые впервые в жизни пытались войти в политику, не увидели на политическом поле выразителей консолидированного протестного настроения. Наоборот, «избирательная кампания» как лакмусовая бумажка в очередной раз выявила тревожный тренд. Протестное поле стало ещё более фрагментированным, разношёрстным и расколотым, напоминая разобранный двигатель, каждая деталь которого старалась заменить собой весь двигатель. Во взаимных обвинениях, склоках и расколах одеяло, которое все тянули на себя, порвалось в клочья.

Такой же раскол произошел и по поводу «избирательной кампании». Одни ратовали за бойкот выборов: либо активный (через акции протестов, голосование «против всех» - порчу избирательных бюллетеней), либо пассивный (через неявку). Другие считали, что необходима мобилизация протестных настроений вокруг «кандидата против всех» в лице Амиржана Косанова. При этом на задний план отошло то, что на самом деле и тех, и других по-настоящему объединяло. А именно – желание провести полный апгрейд существующей политической системы, сделав её более эффективной, демократической и прозрачной.

Цель у оппонирующих сторон была одинакова. Разница заключалась лишь в механизмах достижения этой цели, в разных политтехнологиях, сторонники которых разбились на два непримиримых лагеря. Все это указывает на то, что эпоха «старой оппозиции», скорее всего, закончилась и разбитую вазу уже тяжело будет склеить. Но образовавшийся политический вакуум рано или поздно начнут заполнять новые игроки.  

Интересно, что созданное недавно молодыми активистами движение Oyan, Qazaqstan подчёркнуто позиционировало себя как не связанное ни с одним из политических лагерей в Казахстане, пытаясь начать всё с чистого листа. Но трансформация протестного поля также будет связана с тем, что рост протестных настроений в обществе начнет приобретать более масштабный характер как ответ на попытку власти растянуть существующий политический status quo. И часть этого поля может стать более радикальной в своих требованиях и действиях, устав от многочисленных обещаний власти начать диалог с обществом. У людей постепенно уходит страх перед системой и растёт желание, чтобы с ними считались.

Внутрисистемный национал-патриотизм

Допуск Амиржана Косанова к президентским выборам предполагал наличие политической сделки по формуле «лояльность к власти в обмен на политическое участие». Возможно, конечным результатом этой сделки может быть создание национал-патриотической партии либо на основе движения «Жаңа Қазақстан», либо с нуля – как новый политтехнологический проект власти. В принципе, эту идею уже давно вынашивали в Акорде, чтобы установить контроль над усиливающимися национал-патриотическими настроениями в обществе. Вот только непонятно, была ли частью этой сделки договорённость о вхождении этой партии в парламент в качестве чьей-то замены или нового парламентского игрока.

Но вся проблема в том, что после прошедших выборов политическая репутация Амиржана Косанова внутри общества оказалась серьезно подорвана, что вряд ли позволит любому движению или партии с его участием рассчитывать на широкую общественную поддержку. В результате у него и у той политической структуры, которую он захочет возглавить, есть риск трансформироваться в одну из политических декораций, как это когда-то произошло с другими политическими внутрисистемными «оппозиционерами», которые, став частью системы, растворились в ней. То есть цена этой сделки может быть довольно сомнительной с точки зрения долгосрочной политической перспективы. Тем более если власть вдруг посчитает его отработанным материалом. К тому же национал-патриотическое поле страны не монолитно и состоит из разных, нередко противоборствующих групп, что не позволит здесь установить монополию одного игрока даже при поддержке Акорды.

Cherchez la femme

Дуэт Токаев - Косанов перетянул на себя основное внимание общественности, которое не обратило большого внимания на то, что третье место в официальных результатах голосования заняла женщина - Дания Еспаева. Конечно, её 5,2% выглядят несерьёзно, как, впрочем, и вся её избирательная кампания.

Но здесь обращает на себя внимание не конкретная персона, а тот факт, что в общественное сознание попытались внедрить месседж о том, что у женщины - кандидата в президенты есть шанс вырваться в лидеры. Хотя непонятно, является ли это подготовкой внутреннего общественного мнения к будущей политической активности дочери первого президента Дариги Назарбаевой, или на первое место ставилась внешняя международная аудитория, для которой участие первой женщины - кандидата в президенты Казахстана подавалась как часть политтехнологии для повышения привлекательности избирательной кампании с точки зрения формального гендерного разнообразия.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить