Почему у сельского хозяйства больше рисков, чем шансов в период пандемии
ПРЕТОРИЯ – Пандемия Covid-19 вынуждает государства закрывать свои границы, и поэтому их аграрный сектор сталкивается с серьёзными проблемами. Даже в тех странах, где недостаток продовольствия маловероятен, например в Европе и Северной Америке, фермы испытывают острый дефицит работников, вызванный появлением новых барьеров на пути дешёвой рабочей силы. Одним из последствий такого сбоя в предложении трудовых ресурсов, скорее всего, станут долгосрочные сдвиги в аграрной отрасли после окончания пандемии
Сразу в нескольких европейских странах материализовались риски, присущие зависимости от иностранных сезонных работников, в том числе во Франции, Германии, Италии и Нидерландах, которые зависят от рабочей силы из Восточной Европы. В нынешнем сезоне из-за закрытых границ и страхов перед болезнью и карантином эти работники не едут, поэтому значительная часть западноевропейского урожая будет обречена гнить на полях.
В некоторых регионах США опасения по поводу дефицита сельскохозяйственной рабочей силы нарастали ещё до кризиса Covid-19. Американцы не хотят работать на полях, поэтому многие фермеры, как правило, зависят от сезонных работников-мигрантов из Мексики. Участники визовой программы H-2A (она охватывает тех, кого нанимают на рабочие места в сельском хозяйстве на срок менее года) составляют 10% всех работников ферм в США.
Минсельхоз РК рассчитывает в 2020 создать 25 молочных ферм, разбить 2000 га садов, построить 3 мясокомбината
Новые подходы к субсидированию агропромышленного комплекса озвучил вице-мин... →
Однако цена и сложность получения визы H-2A уже давно превратились в серьёзный барьер для работников-мигрантов. С началом пандемии Covid-19 эта проблема лишь усугубилась. Хотя сотрудники консульских служб США могут теперь освобождать от собеседования на визу как подающих заявку впервые, так и повторных заявителей, обработка их заявок на получение виз H-2A существенно замедлилась. Прибавьте сюда новые обязательства работодателей, связанные со здоровьем, безопасностью и необходимостью соблюдать протоколы социального дистанцирования (причём не только на рабочем месте, но и на транспорте и в местах проживания, предоставляемых работникам H-2A), и станет ясно, что производительность в аграрной секторе обречена на значительный спад.
Представляется маловероятным, что после такого опыта фермеры вернутся к привычным методам ведения бизнеса. Напротив, многие, наверное, попытаются устранить риски, возникающие из-за зависимости от иностранных сезонных работников, ускорив автоматизацию своей деятельности.
Да, конечно, автоматизация требует значительных первоначальных вложений, а некоторые рабочие места (например, сбор фруктов и овощей) автоматизировать труднее, чем другие. Тем не менее, такие технологии, как дроны-беспилотники, автономные тракторы, роботы-сеялки и роботизированные комбайны, позволяют радикально снизить зависимость фермеров от труда мигрантов.
Если крупные сельхозпроизводители в развитых странах предпримут подобные шаги, тогда их коллеги в развивающихся странах, возможно, последуют этому примеру, причём даже в тех странах, где нет дефицита рабочей силы. Например, в ЮАР имеется широкое предложение неквалифицированных, обычно безработных трудовых кадров, хорошо подходящих для работы на ферме. (Впрочем, эта страна испытывает недостаток в квалифицированной рабочей силе).
Во время карантина Covid-19 вся цепочка производства продовольствия классифицируется как деятельность «первой необходимости», поэтому аграрная отрасль продолжает работать бесперебойно. Между тем, ещё до кризиса, вызванного Covid-19, в 2012 в ЮАР был утверждён «Национальный план развития» (НПР), в котором была поставлена цель увеличить занятость в сельском хозяйстве и в секторе переработки сельхозпродукции примерно на миллион человек к 2030 году, в том числе путём развития трудоёмких подотраслей и увеличения площади фермерских земель.
Детсады, школы, больницы и армию хотят обязать покупать казахстанские продукты
Минсельхоз рассказал, как будет развивать отечественное производство продук... →
На сегодня эти усилия привели к расширению площади таких культур, как цитрусовые, орехи макадамия, яблоки, столовый виноград, авокадо, соевые бобы. Занятость в первичном сельском хозяйстве увеличилась с 718 тыс. в последнем квартале 2012 до 885 тыс. в последнем квартале 2019 – это рост на 23%.
Однако после пандемии, скорее всего, ускорится внедрение новых технологий, причём не из-за ситуации на внутреннем рынке, а из-за необходимости конкурировать на глобальных рынках с производителями из развитых стран, занимающихся автоматизацией. Более того, в число целей «Национального плана развития» входит увеличение аграрных инвестиций в ирригацию, в повышение производительности и в расширение экспортных рынков. Такие цели могут способствовать более активной автоматизации (или даже сделать её необходимой).
То же самое касается увеличения площади сельхозземель. У ЮАР имеется масса пространства для такого увеличения, особенно в бывших бантустанах («хоумлендах») и в плохо работающих фермах, созданных в рамках земельной реформы. В провинциях Квазулу-Натал, Восточно-Капской и Лимпопо совокупно насчитывается 1,6-1,8 млн гектаров недостаточно используемой пахотной земли (по данным исследования, проведённого в 2015 году Глобальным институтом McKinsey). Автоматизация может стать неотъемлемой частью процесса разработки этих земель под сельскохозяйственные цели.
Если говорить шире, то во время фазы восстановления экономики после Covid-19 власти и бизнес во всех странах с крупным сельским хозяйством должны будут уделять пристальное внимание тенденциям автоматизации. Что же касается работников, то, хотя в таких странах, как ЮАР, сельскохозяйственные рабочие места, скорее всего, будут сохраняться в изобилии, люди, зависящие от сезонной работы в развитых странах, должны будут готовиться к ещё более неопределённому будущему.
Вандил Сихлобо – главный экономист Палаты аграрного бизнеса ЮАР, автор книги «В поисках общей почвы: земля, акции и сельское хозяйство»
Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook
