Как подготовка Африки к COVID-19 отразится на распространении вируса
Шесть лет назад вирус Эбола опустошил Западную Африку. Хотя Эбола смертельна и заразна, экономические и человеческие издержки могли бы быть намного ниже, если бы международное сообщество незамедлительно оказало необходимую поддержку. Перед лицом нового быстро распространяющегося вируса, COVID-19, правительства и международные организации рискуют совершить ту же ошибку
Вирус Эбола попал в Нигерию в июле 2014, когда зараженный либериец прилетел в Лагос, где я работал врачом. Когда он пришел в нашу больницу на лечение, мы были совершенно не подготовлены. Действительно, я заразился, как и несколько моих коллег.
Но, по крайней мере, это была частная больница с достаточными ресурсами, включая проточную воду и медицинские перчатки. Более того, когда у нас появились подозрения на то, что мы имеем случай Эболы, наш главный врач сразу понял, что должен незамедлительно связаться с представителями министерства здравоохранения штата и Всемирной организацией здравоохранения. Государственные и федеральные министерства здравоохранения немедленно мобилизовали ресурсы.
В конечном счете, для сдерживания вируса в Нигерии потребовалось 93 дня. Мы потеряли восемь жизней, включая жизни некоторых моих ближайших коллег. Мне повезло выжить. Но гораздо более разрушительной вспышка была в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне. Ввиду слабости и недостаточного объема ресурсов систем здравоохранения, эти страны отчаянно нуждались в международной поддержке, которая могла бы им помочь сдержать вспышку. Тем не менее, когда эта поддержка пришла, ее как правило было слишком мало и было слишком поздно.
В период с апреля по октябрь 2014, Организация Объединенных Наций через Центральный фонд реагирования на чрезвычайные ситуации (CERF) мобилизовала $15 млн для усилий по борьбе с лихорадкой Эбола. Но к августу 2014 года, предполагаемая стоимость локализации вспышки составила более $71 миллиона. В следующем месяце – когда всего за одну неделю появилось 700 новых случаев – это уже был $1 млрд.
Из-за отсутствия надлежащего финансирования, в больницах было недостаточное количество коек или изоляторов для размещения всех пострадавших. Будучи ограничены в возможностях, родственники жертв Эбола бросили вызов правительственным распоряжениям и выбрасывали все еще заразные зараженные тела на улицы.
Наконец, в сентябре 2014, ООН создала свою Миссию по чрезвычайному реагированию на Эболу (МООНЧРЭ) для наращивания усилий на местах и установления «единства целей» среди участников реагирования. К декабрю, страны-доноры и организации обещали выделить $2,89 млрд. Но даже эти грандиозные обещания не сработали так, как планировалось: по состоянию на февраль 2015 года было выплачено чуть более $1 млрд.
Этот разрыв не вызывает удивления. По данным Oxfam, доноры выплачивают в среднем только 47% от того, что они обещают на усилия по восстановлению, и даже это может быть завышенной суммой из того, что поступает в страны-получатели. Это отражает полное отсутствие ответственности. Когда от обязательств отказываются, агентства ООН, которые занимались сбором средств не информируют об этом общественность.
В результате получается замкнутый круг, в котором задержки с финансированием способствуют обострению вспышки, что увеличивает общую стоимость. С момента сдерживания Эболы прошло три года, и страны потратили почти в пять раз больше суммы, которая была означена в сентябре 2014 года. От лихорадки умерли почти 12 тыс. человек.
Со вспышкой COVID-19 история, кажется, повторяется, но в еще большем масштабе. В странах, где вирус уже распространился, проживает более половины мирового населения. Как только он доберется до африканских стран со слабыми системами здравоохранения, особенно до их густонаселенных городов, число новых случаев инфицирования может резко возрасти.
Признавая этот риск, Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Тедрос Гебрейсус запросил $675 млн на подготовку слабых систем здравоохранения, для противостояния COVID-19 в период с настоящего момента по апрель. Тем не менее, по состоянию на конец февраля, Фонд Билла и Мелинды Гейтс был единственной организацией, которая ответила на призыв, предложив пожертвование в размере $100 млн. При таких показателях, неисчислимое количество жертв – в Африке и в других местах – может свидетельствовать о том, что помощь приходит слишком поздно.
Вспышка Covid-19 окажет значительное экономическое воздействие на развивающиеся страны Азии
Продолжающаяся вспышка нового коронавируса окажет значительное воздействие... →
Вспышка Эболы в 2014–16 годах подчеркнула две правды реагирования на глобальные кризисы: сбор средств во время чрезвычайных ситуаций редко срабатывает, а Центрального Фонда реагирования на чрезвычайные ситуации, охватывающего все – от ураганов до засух – недостаточно, чтобы справиться с этой проблемой. Вот почему должен быть создан отдельный фонд экстренной помощи, ориентированный на вспышки заболеваний, который будет постоянно пополняться странами-донорами, НПО и агентствами ООН.
Дело не в благотворительности, а в самосохранении. Вирусы без уважения относятся к национальным границам. Я думал, что в Нигерии я защищен от лихорадки Эбола, но потом я заразился. Когда северные итальянцы услышали о вспышке COVID-19 в Ухане, скорее всего, никто не ожидал, что они сами окажутся в этой западне.
Если такая страна, как Сингапур могла бы обеспечить мощный и эффективный ответ на инфекцию COVID-19, то многие другие этого сделать не могут. И когда вирус распространяется по сообществам не способным его сдерживать, даже те, у кого такие возможности есть, могут быть быстро им охвачены. Проще говоря, никто не будет в безопасности до тех пор, пока в безопасности не будут все.
Вирусы движутся быстрее, чем правительства или международная мобилизация финансовых средств. Таким образом, наш лучший шанс минимизировать риски, связанные со вспышками, это обеспечить, чтобы адекватный фонд для оказания чрезвычайной помощи был готов и ожидал развертывания, как только они вспыхнут. Если лихорадка Эбола не преподала нам этот урок, COVID-19, безусловно, должен это сделать.
Адаора Околи, врач, переживший вирус Эбола, является защитником глобального здравоохранения и членом Aspen New Voices
